Лукас кивнул, и Джульетта поняла, насколько легкой и необходимой кажется эта ложь. Она подумала о том, чтобы прямо сейчас рассказать ему о другой своей идее, которую она обдумывала уже несколько недель, еще тогда, когда находилась в кабинете врача, восстанавливаясь после ожогов. Ей нужно было кое-что сделать наверху, но она видела, что он не в настроении злиться дальше. Поэтому она рассказала ему лишь ту часть своего плана, которая, по ее мнению, должна была ему понравиться.

"Как только здесь все наладится, я планирую подняться наверх и остаться на некоторое время", - сказала она, взяв его за руку. "Вернуться домой на некоторое время".

Лукас улыбнулся.

"Но послушай, - сказала она ему, чувствуя желание предостеречь. "Я видела мир, Люк. Я не сплю ночами, слушая радио "Уолк". Там много таких же людей, как мы, живущих в страхе, живущих отдельно, в неведении. Я хочу сделать больше, чем просто спасти своих друзей. Надеюсь, ты это знаешь. Я хочу разобраться в том, что происходит за этими стенами".

Комок в горле Лукаса подпрыгивал вверх-вниз. Его улыбка исчезла. "Ты слишком далеко целишься", - кротко сказал он.

Джульетта улыбнулась и сжала руку своего любовника. "Так говорит человек, который наблюдает за звездами".

Хранилище 17

5

"Соло! Мистер Соло!"

Слабый голос маленького ребенка пробивался в самую глубину ямы для выращивания. Он доносился до прохладных участков земли, где больше не горел свет и не росли растения. Там Джимми Паркер сидел в одиночестве на безжизненной земле, рядом с памятью о старом друге.

Его руки праздно перебирали комки глины и растирали их в порошок. Если очень постараться, можно было почувствовать, как сквозь комбинезон пробиваются коготки. Он слышал, как маленький живот Тени урчит, словно водяной насос. Представить это было все труднее и труднее, поскольку молодой голос, зовущий его по имени, становился все ближе и ближе. Свет фонарика прорезал последний клубок растений, которые молодые называли Дикими.

"Вот ты где!"

Маленькая Элиза наделала много шума, который не соответствовал ее маленьким размерам. Она топала к нему в своих слишком больших ботинках. Джимми наблюдал за ее приближением и вспоминал, как давно мечтал, чтобы Тень умела говорить. Ему снилось множество снов, в которых Тень была мальчиком с черной шерстью и хриплым голосом. Но Джимми больше не видел таких снов. Сейчас он был благодарен своему старому другу за то, что тот провел с ним безмолвные годы.

Элиза протиснулась сквозь прутья ограды и обняла Джимми за руку. Фонарик почти ослепил, когда она прижала его к груди, направив вверх.

"Пора идти", - сказала Элиза, прижимаясь к нему. "Пора, мистер Соло".

Он моргнул от резкого света и понял, что она права. Самая младшая среди них, маленькая Элиза разрешала больше споров, чем начинала. Джимми раздавил в руке еще один комок глины, рассыпал землю по земле и вытер ладонь о бедро. Ему не хотелось уезжать, но он знал, что они не могут остаться. Он напомнил себе, что это временно. Джульетта так сказала. Она сказала, что он может вернуться сюда и жить со всеми остальными, кто пришел. Какое-то время не будет лотереи. Будет много людей. Они снова восстановят его старую силосную башню.

Джимми вздрогнул при мысли о таком количестве людей. Элиза потянула его за руку. "Пойдем. Пойдем", - сказала она.

И Джимми понял, чего боялся. Дело было не в том, что он уедет в один прекрасный день, до которого было еще довольно много времени. Не обустройства дома в Глубине, которая была почти выкачана досуха и уже не пугала его. Это была мысль о том, куда он может вернуться. Его дом становился все более безопасным по мере того, как опустошался; на него напали, когда он снова начал наполняться. Часть его души хотела, чтобы его оставили в покое, чтобы он был Соло.

Поднявшись на ноги, он позволил Элизе повести его обратно к лестнице. Она взяла его за мозолистую руку и потянула вперед. Снаружи она собрала свои вещи у ступенек. Риксон и остальные слышались внизу, их голоса эхом разносились по тихой бетонной шахте. Один из аварийных фонарей на этом уровне был погашен, оставляя черное пятно на фоне тусклой зелени. Элиза поправила заплечный ранец, в котором хранилась ее книга памяти, и застегнула верхнюю часть рюкзака. Еда и вода, смена одежды, батарейки, выцветшая кукла, расческа - практически все, что у нее было. Джимми придержал лямку, чтобы она могла просунуть руку, а затем подхватила свой груз. Голоса остальных стихли. Лестничная клетка слабо колыхалась и звенела от их шагов, когда они направились вниз, что казалось довольно странным направлением для того, чтобы выбраться наружу.

"Как скоро Джул придет за нами?" спросила Элиза. Она взяла Джимми за руку, и они по спирали спустились вниз бок о бок.

"Не скоро", - сказал Джимми, что было его ответом на вопрос "не знаю". "Она пытается. Это долгий путь. Знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы вода ушла вниз и исчезла?"

Элиза покачала головой. "Я считала шаги", - сказала она.

"Да, ты считала. Теперь им придется пробивать туннель в твердой породе, чтобы добраться до нас. Это будет нелегко".

"Ханна говорит, что после прихода Джул будут десятки и десятки людей".

Джимми сглотнул. "Сотни", - сказал он хрипло. "Тысячи, даже".

Элиза сжала его руку. Прошла еще дюжина шагов, оба тихо считали. Им обоим было трудно считать так много.

"Риксон говорит, что они идут не спасать нас, а хотят захватить наш бункер".

"Да, но он видит в людях плохое", - сказал Джимми. "Так же, как и ты видишь в них хорошее".

Элиза посмотрела на Джимми. Они оба сбились со счета. Он подумал, может ли она представить себе, каково это - тысячи людей. Он едва мог вспомнить себя.

"Я бы хотела, чтобы она видела хорошее в таких людях, как я", - сказала она.

Джимми остановился, не доходя до следующей посадки. Элиза сжала его руку и свой ранец и остановилась вместе с ним. Он опустился на колени, чтобы быть ближе к ней. Когда Элиза капризничала, он видел щель, оставшуюся от ее отсутствующего зуба.

"В каждом человеке есть немного хорошего", - сказал Джимми. Он сжал плечо Элизы и почувствовал, как в горле у него образовался комок. "Но есть и плохое. Риксон, наверное, иногда больше прав, чем виноват".

Он ненавидел говорить это. Джимми ненавидел забивать голову Элизе подобными мыслями. Но он любил ее так, словно она была его собственной. И он хотел дать ей большие стальные двери, которые ей понадобятся, если бункер снова станет полным. Именно поэтому он разрешил ей разрезать книги в жестяных банках и брать понравившиеся страницы. Именно поэтому он помогал ей выбирать важные книги. Он выбрал те, которые помогали ей выжить.

"Тебе придется начать смотреть на мир глазами Риксона", - сказал Джимми, ненавидя себя за это. Он встал и потянул ее за собой вниз по ступенькам, на этот раз уже не считая. Вытер глаза, прежде чем Элиза заметила его слезы, прежде чем она задала ему один из своих легких вопросов, на которые совсем не было легких ответов.

6

Трудно было оставить позади яркий свет и комфорт своего старого дома, но Джимми согласился переехать на нижние фермы. Детям там было комфортно. Они быстро возобновляли свою работу на грядках. К тому же это было ближе к последнему из угасающих паводков.