– Я не знаю, что на меня нашло! Я никогда так себя раньше не вела!

– Я не верю, что ты не пьешь алкоголь. Твое поведение говорит о том, что выпиваешь ты регулярно. Если ты так же ведешь себя на вечеринках Аманды, то нам дальше не по пути.

– Что? Что ты несешь?

– Я не хочу спорить и выяснять правду. Вчерашнего унижения мне было достаточно.

– Ты больше не хочешь меня видеть?

– Сейчас нет. Я все еще зол на тебя. Я не ожидал такого, да еще у всех на глазах. Будто ты специально решила испортить мне праздник. Моей маме уже доложили о твоих выходках, в этом я не сомневаюсь. Такси ждет тебя у дома. Как будешь готова, можешь ехать.

– Но Мартин!

– Не хочу ничего слышать! Ты виновата, но вместо того, чтобы признать вину и попросить прощения – оправдываешься и защищаешься! – Мартин повысил голос, больше не в силах пререкаться с Кларк. – Дай мне пару дней. Я остыну, и мы поговорим.

Кимберли не притронулась к стакану с аспирином. В носу защипало от подступивших слез в глазах. Одевшись, она вышла к такси. Мартин смотрел на нее из окна разочарованным взглядом.

– Детка, мне уже рассказали, что вытворила эта девчонка вчера на празднике моего сына. Скажи, это правда? – прокричала в трубку шокированная Молли.

– Да, миссис Милтон, – Дайнека лежала в ванной и пила ананасовый сок. – Она танцевала на столе… я даже слова не хочу такого говорить, – Доусон тяжело вздохнула. – Танцевала стриптиз на обеденном столе при всех друзьях Мартина, приставала к поварам и, плескаясь в бассейне, кричала, что она бы приходила чаще в гости, если бы вы позволяли. Мартин затащил ее в дом, чтобы она проспалась.

– А сейчас где она?

– Ваш сын вызвал ей такси, и она уехала домой, размазывая слезы по щекам. Я видела, как она шла по двору.

– Мерзкая дрянь. Мало того, что она портит моему сыну жизнь, так еще и главный праздник испортила. Надеюсь, Мартин теперь посмотрит на нее трезвым взглядом и увидит, кто она такая! Будущая мать… Да ни одному ребенку не пожелаешь такой матери.

Дайнека сочувственно вздохнула в трубку и глотнула сока.

– Детка, Рут сообщила, что гости разъехались, дома будете только вы с Мартином, – продолжила миссис Милтон. – Сделай сегодня, что нужно. Мы с мистером Милтоном вернемся завтра и соберем семейный совет. Возможно, отправим вас с Мартином куда-нибудь отдохнуть вдвоем. Этот год последний в университете, дальше мой сын будет руководить компанией. Я думаю, он готов к семье и детям. А я хочу погулять на свадьбе, – игриво проворковала Молли в телефон будущей невестке.

– Не волнуйтесь, мамочка. Мы с вами хотим одного и того же, – Дайнека положила трубку и нырнула под воду с пеной.

Доусон приоткрыла дверь в комнату Мартина и, осторожно ступая в полной темноте, прошла к его постели. Приподняв край одеяла, она залезла под него в одном нижнем белье. Мартин лежал к ней спиной, и Дайнека положила свою руку на его живот, просунув холодную ногу между его ступней.

Мартин проснулся от прикосновений, повернулся и, увидев подругу, подскочил.

– Дайнека, что случилось? – хриплым спросонья голосом пробормотал он.

– Мартин, твой дом очень большой, и мне страшно спать одной в комнате на всем этаже, – испуганным голосом прошептала Доусон.

– Ты можешь лечь в соседней со мной комнате и не закрывать дверь. Наша территория охраняется, а дом на ночь ставится на сигнализацию.

– Нет, я не боюсь грабителей. Мне просто страшно спать одной.

Милтон вздохнул и взял свою подушку:

– Спи здесь, я лягу на полу. Бояться нечего.

– Я почти всю сознательную жизнь спала с тетушкой на одном диване и привыкла кого-то обнимать во сне. Поспи со мной, иначе мне приснится страшный сон, – дрогнувшим голосом попросила девушка.

– Дайнека, это неправильно. У меня есть невеста. С которой ты к тому же знакома. Нет обстоятельств, которые вынуждают нас спать вместе. Ты ведь уже ночевала одна в комнате в моем доме, и ничего не случилось. Ложись на кровати, а я постелю на полу. Я буду рядом.

Мартин поднялся, а Дайнека выпалила как на духу:

– Ты о невесте своей думаешь, а она твою любовь давно предала.

– Что ты имеешь в виду? – Мартин повернулся к Дайнеке.

– Она тебе изменяет, Мартин.

Милтон включил свет и снова подошел к Дайнеке. Она села в кровати, не прикрываясь и щурясь от ярких лампочек.

– Что ты такое говоришь, женщина? – Мартин изменился в лице и грозно посмотрел на нее.

– Я не хотела тебе говорить… – она опустила глаза, будто стыдясь того, что знает. – Никто не хотел говорить. Кларк изменяет тебе.

– Никто не хотел говорить? Это ты о ком?

– Ник, Матильда и все ваши знакомые. Почти весь город знает.

– Это ведь шутка? Если ты это придумала только для того, чтобы остаться в моей кровати этой ночью, то это низко и подло, – в негодовании выпалил он. – Я никому не позволю оклеветать Кики.

– Я понимаю, ты потрясен. Увы, это не шутка, Кимберли изменяет тебе давно, и не с одним мужчиной.

– Дайнека, я еще раз повторяю, если ты не перестанешь нести чушь, то сейчас же уйдешь не только из моей комнаты, но и из этого дома, – сон Мартина как рукой сняло. Он стоял растрепанный, в шелковых пижамных шортах, а на лбу проступила испарина. – Если есть доказательства, то предоставь их мне. А без подтвержденных фактов я заткну рот любому, кто порочит имя Кимберли, кто бы это ни был.

– Я не хотела тебе говорить, тем более вот так, в лоб. Сказать такую правду – все равно что швырнуть мокрой тряпкой в лицо. Влезать в чужие отношения и рушить их… Кто сподобится на такое? И все же мне жаль, Мартин, но твоя Кики – волк в овечьей шкуре.

– Мне нужны доказательства, я повторяю еще раз. А до того я запрещаю тебе даже ее имя произносить.

– Далеко ходить не нужно. Это Френк Фокс. Он живет на окраине нашего округа.

– Френк Фокс? И как же ты узнала про него?

– До меня дошли слухи, что Кимберли часто видят у дома Френка. Сначала я подумала: мало ли зачем она к нему приходит, они что, не могут дружить? Они ведь живут почти по соседству. Но я решила спросить Фокса об этом лично. Я не хотела, чтобы тебя держали за дурака. Я узнала адрес Френка и пришла к нему, а он все и рассказал, без утайки. Более того, он признался, что не единственный, кто утешает Кларк в моменты ваших ссор. Она побывала в постели у половины города, Мартин, – Дайнека с разочарованием в голосе завершила исповедь.

Мартин резко затормозил возле дома Френка. Давя на дверной звонок, он сжимал правую руку в кулак и напрягал скулы на лице, шевеля желваками.

Дверь открыл парень в татуировках и с пирсингом в ушах, причитая, кого же принесло ни свет ни заря.

– Ты Френк Фокс? – выпалил Мартин.

– Да, а че?

Мартин врезал Френку, тот упал, держась за нос, из которого хлынула кровь.

– Ты спал с моей невестой?

– Че? С какой невестой? – Фокс поднялся, а Мартин схватил его за грудки. Руки сразу испачкались в крови, которая, не останавливаясь, лилась из носа Френка.

– Ты спал с Кимберли? Отвечай, ублюдок!

– Лучше спроси, кто с ней не спал, – Френк усмехнулся, шмыгнув окровавленным носом. – Чувак, да твои рога небо подпирают.

Мартин еще раз ударил Френка в нос, Фокс снова упал, завыв от боли.

– Ты разве не знал, что она моя невеста?

– Когда девушка сама прыгает к тебе в постель, будешь ли ты ей читать мораль и помнить о том, чья она невеста, – прогундосил Френк.

– Но мужские принципы, видимо, тебе неизвестны. Попадешься мне еще раз – я тебе ноздри порву, – Мартин резко развернулся и направился к машине быстрым шагом.

Пытаясь остановить льющуюся из носа кровь рукой, Фокс крикнул Мартину вслед:

– Мудак, со своей шлюхой разберись!

Мартин развернулся и побежал к двери Френка, но тот успел закрыть ее и запереться.

Разъяренный Милтон ударил кулаком по белой деревянной двери, оставив в ней кровавую вмятину.