Смену караула решено делать раз в пять часов. Первый развод делаю я, следующий сержант.

До отбоя оставался час. Спартак улёгся спать, а я расположился на балкончике. Парням дозволено прогуляться, при условии, что не будут замечены охраняющими карету.

Закинув ноги на перила, я, потягивая вино, любовался закатом. Бушующее пшеничное море, гонимое ещё нехолодным, но уже порывистым ветром, врезалось в твердь нарастающего многовекового леса. Светило, прячась за кроны гигантов, одушевляло их и те будто бы адские гидры с множеством ядовитых голов преграждали путь золотистой стихии.

Когда последние лучи растворились в звёздном небосклоне, возвратились парни. Немного повозившись они разобрались с койками и мгновенно уснули.

Допив полулитровый графин, я буквально на цыпочках(по крайне мере так казалось) проник с балкона в номер, затем в коридор. Спустившись к администратору, я попросил добавки и пока женщина средних лет наливала сидора пододвинул ближе к стойке стул. Когда она вернулась и подала графин, я принялся допытывать о: криминальной обстановке в городке, не обижает ли служащих начальство, вообще о жизни в целом.

Я обожаю живое общение. Ведь жизнь – необъятное море различных судеб, точек зрения и всевозможных событий. Мне нравится сравнивать полученные ответы с ожидаемыми, сопоставлять их со статистическими данными или попросту пробовать понять: врут мне или нет. Постоянно в процессе общения с новым человеком всегда стремлюсь составить психологический портрет личности. Я способен часами расспрашивать незнакомого человека и мне будут интересны абсолютно все его ответы.

К сожалению, женщину надолго не хватило, вначале она излагала сложно-сопряжёнными предложениями, но постепенно ответы сокращались и под конец сошли на «да, нет». Решив, что хватит мучить ни в чём не виновного администратора, я попросил сообщить, когда настанет три часа ночи. В поисках нового занятия побрёл к бронированной карете. Присев на ступеньку у входной двери в адову машину постучал кулаком пару раз.

– Кому там не спиться? А ну отошли, а то башку прострелю! – Послышалось изнутри. Далее сразу три арбалета снялись с предохранителя и повернулись в мою сторону.

– Вольно, свои!

– Товарищ лейтенант, вы не представляете, насколько рад вас слышать.

– Отрадно, но боюсь, что слишком преждевременно, ибо до смены караула ещё долго. – Отмахнулся я.

– Отставить сборы. – После этих слов внутри начало происходить какое-то копошение, но вскоре вновь наступила тишина. Видимо, бойцы возвращались в удобные положения, занятые перед моим приходом.

– Как звать тебя?

– Гонсало – сын пекаря. – Послышалось из-за двери.

– Каким ветром тебя с тёплой печки в штурмовой отряд занесло?

– Секундас. – Горько вздохнув, ответил тот.

– Походу мы все здесь братья по несчастью.

– Видимо, да.

Потягивая вино, я длительное время общался с Гонсало. Когда тот устал, на выручку пришёл Гуаин. Таким образом и пролетело пять часов.

Едва первые лучи солнца начали окрашивать горизонт, разбиваясь об холодную тьму ночного небосклона и понемногу нагревая его, вышла Марта, оповестившая о конце моего дежурства.

Поблагодарив, я вернулся в апартаменты и потихоньку поднял бойцов. Когда весь отряд выстроился в коридоре, я сопроводил их до кареты. После правильного пароля, верный отзыв, смена караула и обратно в номер. По окончании недолгого процесса, я разбудил сержанта.

– За время дежурства без происшествий. Пост сдал. – Шутливо отдав честь, отрапортовал я.

– Пост принял, вольно боец. – Зевая, откликнулся Спартак.

Сидр наполнил неподъемной ленью, и я завалился спать, не раздеваясь.

Когда разбудил сержант, наша передовая группа уже была готова к отправлению. Я на ходу допивая, полагающийся нам кувшинчик сидора, не спеша, продвигался к своему коню. Вернув пустую ёмкость служащей гостиницы, я запрыгнул в седло и поблагодарил за радушный приём.

– Сальгадо, трогай. – Скомандовал я.

Адова машина, будто бы просыпаясь чихнула пару раз, а затем, нехотя покатилась.

Весь следующий день прошёл без происшествий. Менялся лишь ландшафт. Когда закончились пшеничные поля, начались картофельные, капустные, клубничные, сады, виноградники, бахчи.

Центр Средиземья практически весь заложен камнем, мрамором и золотом. Всё пространство застроено замками, цитаделями, защитными сооружениями, шикарными виллами с парками и фонтанами.

Север практически никем не оспаривался. Хотя даже и попытался кто-нибудь, ни чего бы не вышло. Развитая портовая инфраструктура, ремонтные доки, верфи и мощный военный флот делали Средиземье единоличным владельцем Ледовитого океана.

С востока империя наглухо закрывалась от посягательств неприятеля бесконечной тайгой и непреодолимым хребтом Уральха. К тому же лесные эльфы, единственные кто наладили дипломатические отношения с зарождающейся инквизицией еще до начала боевых действий.

А вот за южные территории было пролито много крови в первую очередь из-за невероятно плодородных земель. Чёрный ромб Черноземья аккуратно вписан в белый ромб юрисдикции инквизиции. Именно за ту часть предместья Ар-каима, которая лежала на плодородных землях, воинам света, неся невосполнимые потери, пришлось вначале взять неприступную крепость, доселе ни перед кем не павшую. А затем исправлять уклад, сложившийся за тысячелетия существования мегаполиса.

До прихода инквизиции Ар-каим был поделён на четыре равные части, так как имел радиальное строение. Гномы, Эльфы, орки и представители тьмы долгие годы поддерживали хрупкий баланс взаимной ненависти. Целый год крепость Ар-Каима держалась. После падения оплота демонических сил ещё почти десятилетие потрачено на искоренение нечисти из древнего городища.

Согласно графику дежурств в эту ночёвку первым ложиться спать посчастливилось мне. Быстро ополоснувшись, я ужинал на открытой веранде придорожной гостиницы. Когда добрался до картофельного пюре с котлетами, подошёл сержант и сообщил, что со мной хочет переговорить один человек имени не назвавший.

– Как интересно, таинственный незнакомец, веди скорее. – Отреагировал я.

Через некоторое время подошёл мужчина лет тридцати пяти. В чёрном пиджаке и забавной шляпке того же цвета. С обоих висков свисали агатовые кучерявые локоны. Он посмотрел прямо в глаза и искренне улыбнулся.

– Добрый вечер, присаживайтесь. – Пригласил я.

– Ну, так и вам здрасте. Как я похляжу, человек таки ви совсем неплохой. – Поклонившись, ответил он и присел напротив.

– Благодарю, угощайтесь. – Ответил я, указывая на графин с лёгким виноградным вином.

– Примноха блахадарен, не имею привычки пить.

– Совсем? – Искренне удивился я.

– Не мноха от слова ваабще. Миня таки перестанут уважать, если под узнают, що я выпиваю, ни чего не добившись.

– Весомый аргумент. Меня зовут Алессандро, а вас?

– Приятно ознакомится Моше. Сын знаменитого аптекаря Саломона Моисеевича.

При разговоре мужчина перекидывал косточки на изящных чётках.

– Взаимно, вы хотели о чём-то поговорить?

– Поначалу разъяснить, ви таки отправляетесь в Ар-Хаим?

– Да.

– Значить ми едем в одну сторону. Моше будет незаметным и не причинит никаких неудобств. А за беспокойство согласен компенсировать звонкой копеечкой.

– Я правильно понял – у вас нет транспорта и вы просите подбросить? – Уточнил я.

– Та не, ви не так поняли, как есть на самом деле. У Мойши всё имеется.

– Не вижу никакого подвоха хотя странно, но мне некогда разбираться. Завтра отправляемся в девять утра, присоединяйтесь. А сейчас прошу извинить, режим. – Попрощался я подымаясь.

– Ви очень добрый юноша, дай боже вам благополучия.

Через шесть часов меня разбудил Сержант. Дождавшись, когда поднимусь и надену штаны, Спартак упал на моё место не раздеваясь. Затем запах лёгкого винца догнал упавший источник распространения. Я, почёсывая затылок, вышел на улицу. Подойдя ближе к карете, услышал знакомый звук ударов карт об стол.