Мы медленно сопровождали прототип до выезда на трассу «центр-юг».

Имперский тракт – широченная дорога, разделённая каменными ограждениями на два встречных потока. Трасса является стратегическим объектом и находиться под пристальным присмотром инквизиции. Регулярно делается ремонт, оснащены места для отдыха, патрулируют обученные всадники.

Единственное доброе дело последнего императора – это закладка и воздвижение в строго определённых точках на карте, города Тирион (запад), Арлатан (восток), и Каупанг (север). Лишь Ар-Каим был принудительно вписан в общую концепцию.

Дело в том, что граница империи проходит по этим городам-миллионникам и вычерчивает идеальный ромб. Строители под патронажем инквизиции попросту соединили вышеупомянутые города дорогой превосходного качества. Трасса «Центр-юг» начиналась в нескольких километрах от столицы и упиралась прямо в северные ворота Ар-Каима.

Смердящая повозка на поверку оказалась весьма проворной. Выйдя на трассу, она разогналась настолько, что кони перестали успевать за ней. Каучуковые башмачки, одетые поверх кованных колёс, давали транспорту хорошее сцепление с траком.

Вскоре бойцов начало клонить в сон. Как оказалась, они, прощаясь с безмятежной юностью, накануне изрядно накидались. Благо транспортёр вместительный, весь отряд, забрался в комфортабельные кресла и в мгновение ока уснул богатырским сном. А старшина, запрыгнув в кабину, заменил водителя. Тот получив разрешение с неописуемой радостью шустро смотался в спальный вагон.

Послышался хлопок, адова машина дёрнулась и начала разгоняться. Поскольку никто никуда не спешил, то условились поберечь лошадей и не топить что есть мочи. Но и особо растягивать тоже не хотелось. Соответственно, держались золотой середины.

Стояла ранняя осень – идеальное время для конных прогулок. Ведь уже нежарко, как летом, но ещё не холодно и с неба не сыплет всякая холодно-мокрая слякоть. Чем дальше мы уезжали от столицы тем домики на дачах заслуженных пенсионеров становились скромнее, да и количество этажей планомерно снижалось. Полчаса я, греясь на солнышке, с интересом разглядывал, всё, что попадалось на глаза.

Тем временем закончились дачные домики и начался лес. Бесконечная армия исполинов выстроилась вдоль широкого транспортного трака. Полки хвойных менялись на берёзовые, затем смешанные, а вот и группировка низкоросликов собралась на опушке. Вынув офицерскую шпагу с позолоченным эфесом, «и взяв её на плечо» я, выпятив грудь, представлял, что принимаю грандиозный парад.

– Трам пампам, пум пу-ру-рум. – Бубнил себе под нос, якобы славный генерал, как минимум трижды герой отчизны.

Вскоре мне наскучило и, объехав наш длинный кортеж, поравнялся с кабиной, со стороны водителя.

– Сержант, как твоё имя?

– Спартак. – Не отвлекаясь от дороги, отозвался он.

– Ого себе! А ты откуда?

– Из столицы. Чего дивишься? Это прозвище, а как по пачпорту, можешь в путевом листе прочитать.

– Достаточно и псевдонима, Алессандро Пилигрино моё имя.

– Я в курсе. – Нервно ответил сержант.

Сложилось впечатление, будто бы я своей болтовнёй отвлекаю штурмовика от чего-то очень важного.

– Слушай, сдаётся мне, что между нами чёрная кошка пробежала. Не могу понять, и где я нагрешил.

Сержант молча указал на мою грудь, где светились значки отличия, переливаясь на солнечных лучах.

– Хорошо учился, что здесь предосудительного?

– У меня тоже есть подобный ромб из значков. Но каждый из них доставался на стрельбищах или в реальных боях с настоящими врагами. Интересно, ты хоть какое-нибудь оружие, кроме шпаги, в руках держал? А хоть одного монстра собственной рукой хлопнул?

– Зря вешаешь на меня ярлык генеральского сыночка. Признаю, у меня было шикарное детство, но я – секундас*! И значки не крал, не покупал, что моё – то моё. Раз в жизни имею право выпендриваться. Можно подумать, у тебя нет парадной одежды и ты в ней после выпускного экзамена ни разу не щеголял.

– Сразу бы и сказал, что секундас, извини.

– Хорошо, что во время разобрались. Ибо чую, не случайно мы пересеклись на большой дороге ведущей в город высокого и стремительного карьерного роста. – Подмигнув, отреагировал я.

Спартак улыбнулся, поняв метафору, а затем спросил:

– Стало быть, воин правды?

– Да.

– У меня бы не получилось. Искать улики или разгадывать убийство – это так скучно.

– Каждому своё, думаю, допросы тебе понравились бы.

– Хоть штурмовой люд суров, но мы же не звери какие-то. Одно дело уничтожать явного врага, а другое мутузить потенциального преступника.

– Убедил, розыск – не твоё. Слушай, я могу без перекуров хоть до самого места службы доскакать, потому что за последний год очень мало времени провёл на свежем воздухе, а уж тем более на коне. Стало быть, привалами руководишь ты.

– Как голодные и заспанные моськи из амбразур покажутся, так и жрать пора.

Пока народ спал, мы обсудили график дежурств, так как по правилам прототип воспрещено оставлять без присмотра хотя бы половины отряда. Решено, что на ночных привалах, кто-то будет спать в карете. А ночёвок намечается две, в худшем случае три.

Вдруг одна из труб, идущих от бочки внутрь кареты, зашипела и бронированная дверца, что на крыше, медленно откинулась наружу. Изнутри высунулось сразу пять сонных лиц.

– Товарищ гвардии сержант, мы постимся, что ли? – Поинтересовался один из бойцов.

На показавшемся придорожном рисунке значилось, что до ближайшей площадки для отдыха три километра. Воины все поняли и занырнули внутрь, не закрывая крышки. Вскоре вдалеке показалось место нашего привала. Кортеж планомерно съехал с дороги и остановился на площадке для отдыха.

Не сказать чтобы аншлаг, но многолюдно, так как около половины открытых беседок было занято. На парковке стояло пару обозов, несколько карет и с десяток новомодных колесотолкателей с ножным приводом.

Появление экипажа, тянущего за собой шестнадцать лошадей, при этом регулярно испускающего чёрный дым, вызвал фурор. Эффектности добавил громкий хлопок после остановки адовой машины. Присутствующие отвлеклись от своих дел и молча разглядывали, как из мудреной кареты вывалилось шестнадцать воинов света и под предводительством лейтенанта, а также невесть откуда, появившегося сержанта группа направились к ближайшей свободной беседке. Хотя через минуту о нас позабыли. Мы, не торопясь, перекусили, и я разрешил бойцам покурить по сигарете.

После привала решили размяться и на скором марше преодолели полсотни километров. Заприметив вдали посёлок, колонна планомерно перешла на медленный аллюр. Так как мы опередили график на полтора часа, то теперь абсолютно никуда не торопились.

С возвышенности, небольшой городок под забавным названием Ёживск казался островком в бесконечном море пшеничных полей. А повозки, везущие снопа, словно муравьи, несущие добычу в муравейник. Понимание, что это будущий наивкуснейший на обоих полушариях земли хлеб радовало душу, хотелось петь и веселиться.

– Спартак, я не слишком озадачу штурмовую группу, если дам команду «песню запевай»?

– Думаю, нет. – Окинув взором довольных солдат, ответил сержант.

Но бойцы, не дожидаясь официального приказа, загорланили любимую в студенческих кругах шуточную песенку «всё идёт по плану, я люблю сметану». Непонятно чему радуясь я сам горлопанил на всю Ивановскую.

До того момента, как въехали во двор придорожной гостиницы, наш хор успел исполнить три песни. По согласованному графику дежурств первые восемь бойцов остались сторожить карету. А остальные отправились на водные процедуры, ужин и так далее по уставу.

Поскольку вся придорожная инфраструктура принадлежала инквизиции, то для нас, конечно же, нашлось местечко. Но я принял решение немного доплатить и организовать номера побогаче. Тем более, фрукты и лёгкое яблочное вино (или попросту сидр) шло в придачу. Нам достался отдельный двух местный и два совмещённых четырёх местных номера с общим выходом на балкон, вмещающий пятеро человек со столиком и стульями. В итоге наш отряд занял верхний этаж небольшой гостиницы целиком.