Джим сжал кулак, – частью из-за того, что именно так и хотелось
поступить, частично – чтобы проверить, действует ли рука вообще. Предплечье и тыльную сторону руки жгло от глубоких царапин.
– Вы ему нравитесь, капитан, – сказал Стивен. – Не думаю, что я когда-нибудь видел, чтобы он так вот сразу проникся к кому-нибудь.
– Нравлюсь! Интересно, что он делает с людьми, которые ему не нравятся?…
Стивен покачал головой.
– Есть некоторые вещи, о которых людям лучше не знать.
– Он – то, что я подумала? –спросила Линди.
А что тут думать, подумал Джим: кот – только и всего. Ему не нравилось,
что его опять отодвинули в перебранке. Он пригляделся к коту попристальнее. Он был вполовину больше размера самого крупного кота, которого Джим когда-либо видел, и расчерчен полосами горчичного и черного цветов, и от этого казался еще больше; глаза его были светло-зелеными. Его покрытые коротким мехом уши дергались вперед и тут же прижимались к голове. Его лапы, непропорционально большие, были покрыты мехом даже возле подушечек. Его хвост был необычно длинным и цепким.
– Самый обычный полосатый кот, – Стивен осклабился. – Да нет, вы правы. Это сибирский лесной кот.
– Никогда ни одного не видела. Он что-нибудь умеет? – Она опасливо протянула руку к коту, он обнюхал кончики ее пальцев и потерся лбом о ее ладонь.
– Жонглировать, например?
Линди засмеялась.
– Вы целая команда?
Стивен покачал головой.
– Он много что умеет. Но делает только когда сам захочет. В этом смысле он действительно просто обычный полосатый кот.
– А зря. – Линди задумчиво смотрела на кота, как будто прикидывая, как
бы вставить его в представление, хоть бы он даже ничего там и не делал.
От обыкновенного кота Илью отличали явные, заметные признаки. Куда
меньшее отличало Стивена от обычного вулканца. Он был сантиметров примерно на четыре-пять выше Спока, но такого же худощавого телосложения. Светловолосые и голубоглазые вулканцы, хотя и встречались нечасто, все же существовали на свете.
Но вулканцы всегда были очень подтянуты – контролировали свои движения так же строго, как свои эмоции. Стивен двигался свободно и непринужденно. А выражением лица он походил на кого угодно, только не на вулканца.
И ни один вулканец, которого Джим когда-либо встречал, никогда не отпускал такую длинную и пышную шевелюру.
– Спасибо за гостеприимство, капитан, – сказал Стивен. – Я не уверен, что «Дионис» мог бы пройти Фалангу и вернуться оттуда под своими собственными парами.
– Вот только что паров у него было хоть отбавляй, – сердито сказал Джим. – Ваша стыковка была опасной и глупой – и попробуйте только еще хоть раз летать так возле «Энтерпрайза».
– Да ладно, Джим, – сказала Линди, – Такая прекрасная посадка!
– Он не сел, он пристыковался, – проворчал Джим, расстроившись, потому, что услышал от Линди то, что прекрасно было ему известно, но что он не мог признать или оценить из ответственности перед своим кораблем; да еще вдобавок он почувствовал раздражение оттого, что это было сказано основным виновником всего происшедшего.
– Вы же сказали, что торопитесь, – довольно жалобным голосом сказал Стивен.
– Не настолько, чтобы желать наездов на мой корабль.
– Я не хотел вас напугать, – сказал Стивен. – Но не беспокойтесь, я больше так не буду делать.
Джим пришел в ярость, но все же сдержался.
– Да уж, постарайтесь, – сказал он.
Стивен поглядел вслед молодому капитану. Люди знали, как реагировать на обиду. Они умели это делать.
– Добро пожаловать в компанию, – сказала Амелинда Лукариэн. – Я под впечатлением от вашей демонстрации – надеюсь, вы решите работать с нами на постоянной основе.
– Я тоже надеюсь. – Момент радостного возбуждения от рискованной стыковки прошел, растаял, оставив Стивена опустошенным.
– Я бы хотела вас всем представить.
Стивен последовал за Линди к корралю. Он уже заметил Афину, привычно
прикинул сложности ее создания, несовершенства, заложенные в ней, и подумал, что сделал бы кое-что по-другому. Только когда Линди потрепала ее по шее и назвала ее «моя сладкая», Стивен заметил, что она была, в самом деле, красива. Как и Линди.
– Чеснашстеннай, Хазарстеннай, – сказала Линди, – это Стивен. Он жонглер.
Два фелиноида встали и осторожно, по кривой, приблизились к Стивену.
Илья начал топорщиться; он сидел на плече Стивена и по-совиному смотрел на них.
– А кто этот? – спросил Чеснашстеннай.
– Это Илья.
– И кем он вам приходится?
– Он мое домашнее животное, – сказал Стивен.
– Вы держите это создание в прислуге?…
– Я бы это не назвал прислугой, – сказал Стивен. – Хотя следует признать, что меня он неплохо вышколил.
Два фелиноида переглянулись.
– Антропоидный юмор, – сказала Хазарстеннай.
– Плотоядные должны быть свободны, – сказал Чеснашстеннай.
– У него столько же свободы, сколько и у меня, – сказал Стивен. – И при этом никакой ответственности.
– Очень типично. Все антропоиды полагают, что прочие расы существуют для их развлечения. Иди сюда, братец.
Илья зашипел и фыркнул.
Чеснашстеннай слегка нахмурился.
– Он больше не понимает своей нужды в свободе.
– Минутку, – сказал Стивен. – Илья – довольно умное животное, но он не обладает разумом. Отчего же вы так расстроились?
– Чеснашстеннай, – сказала Линди. – ты все еще сердишься на того деревенщину, который назвал охотничий танец животным действием, да? Злость – это нехорошо в нашем деле. Почему бы тебе не забыть?
– Этот «деревенщина» дал мне урок хрупкости межрасовых контактов, – сказал Чеснашстеннай. – Держать домашних животных, – это… провокация.
– Я не против, если вы попытаетесь убедить Илью принять вашу точку зрения, – сказал Стивен. – Но, если честно, не думаю, что он ею сильно увлечется.
– Пожалуйста, не спорьте об этом, – сказала Линди. – вы же знаете, к чему это приведет.
Чеснашстеннай расстроено ощерился.
– А я не знаю, – сказал Стивен. – А к чему это приведет?
– К общему собранию компании, – сказала Линди, намекая тоном голоса, что это будет нечто ужасное.
– Часы тоски смертной, – сказал мрачно Чеснашстеннай. – Лекции мистера Кокспера.
– Ну, тогда, наверное, лучше заключить мир, – сказал Стивен.
Чеснашстеннай что-то проворчал.
Джим вернулся на мостик. Переступая порог лифта, он походя отметил,
что на мостике происходит: коммандер Спок – активно общается со своим компьютером, Ухура и Рэнд заняты регистрациями и соглашениями, Сулу рассматривает стратегию вооружения, Чеунг прокладывает курс, Маккой стоит посреди мостика, небрежно облокотившись о капитанское кресло.
– Я слышал, у нас тут ожидается чего веселенького, – сказал Маккой.
– Я тоже слышал, – сказал Джим и скользнул на свое место.
Несколькими минутами спустя появились, смеясь и болтая, Линди и
Стивен. Смотри-ка, как быстро сошлись, подумал Джим.
Спок поднял голову.
На этот раз он не позволил себе никакой реакции, разве что окинул Стивена холодным взглядом. Он собрался было повернуться к нему спиной, но Стивен уже шел прямо к нему.
– Как ты…
Спок поднялся. Выражение его лица стало жестким. Стивен, очевидно,
раздумал говорить то, что собирался.
– Как ты, Спок?…
– Хорошо.
Все на мостике делали вид, что не обращают на них внимания, – все, кроме
Маккоя. Маккой смотрел на них с любопытством.
– Я не могу говорить с тобой, – сказал Спок. – У меня есть обязанности. – На этот раз он – таки повернулся спиной.
– Давайте взглянем, как там наш проект, – сказал Джим.
Ухура поймала на визоры неровную глыбу грязного льда и дала
увеличение. Глыба закувыркалась на видовом экране.
– Она пройдет мимо нас через восемьдесят девять секунд, – сказал коммандер Спок. – Если мистер Сулу тщательно рассчитает траекторию фотонной торпеды, можно будет испарить лед и получить мелкий обломочный материал.
