Однако она все же не использовала систему слишком свободно, боясь наткнуться на что-нибудь, что ей не положены было видеть или знать, и задействовать сигнализацию.

Она потянулась и потерла глаза.

– Старшина, все в порядке?

Дженис испуганно подскочила от неожиданности.

– Старшина! Это всего лишь я, – Капитан Кирк смотрел на нее немного растерянно.

– Простите, вы меня испугали, я вас не слышала!… – Она вцепилась в

край стола. – Извините, сэр, я… – Она замечталась, у нее не было извинений. – Простите, я виновата…

– Вы работаете так поздно, – должно быть, в файлах полный бардак.

– О, нет, сэр! – Вряд ли она могла сказать ему правду в лицо. К счастью,

она уже знала, как негативно он воспринимает критику. Другие, – опасные, – заставляли вас сказать правду, а затем наказывали за честность.

– Вы достаточно сделали на сегодня. Идите. Приходите снова завтра.

– Я… простите, я еще не закончила, сэр, но, правда, мне нужно только

всего еще несколько минут. Сэр. – Она вернулась к работе, желая, чтобы он не смотрел ей через плечо. Вскоре он отошел. Кожаное кресло скрипнуло и вздохнуло, когда он сел; зашелестели страницы книги, которую он перелистывал в поисках своей страницы.

– Старшина, я не помню, чтобы звал кого-то из клинеров, – вы тут немного прибрались?

Она подняла голову, чувствуя, как бледнеет от страха, затем краснеет от

от стыда. Ее цвет лица просто выкрикивал ее эмоции всему миру, она ненавидела это.

Этого я и боялась, подумала она. Ему не нравится, когда люди трогают его вещи… или, может, он не может что-нибудь найти и думает, что я это украла. Я так и знала, что надо положить все обратно, как оно было.

Но она и не помнила, где что было. Если он заметил разницу, он, должно быть, подумал, что она совала нос в его личные бумаги…

– Извините, сэр, я не думала…

– Старшина, перестаньте извиняться за все подряд!

– Простите, сэр, то есть, да, сэр.

Он нахмурился.

– Я и не думал наводить критику. Это не ваша обязанность – прибирать в моей каюте, это работа клинера, но все равно спасибо.

– Да, сэр. Пожалуйста, сэр.

Она попыталась снова взяться за работу, но он заерзал в своем кресле, кашлянул, зашелестел страницами. Это действовало ей на нервы. Если бы он только оставил ее одну…

– Старшина…

– Я почти закончила, сэр, честное слово!

– Это не аврал, – нет никакой необходимости закончить именно сегодня.

– Нет… нет? – сказала она изумленно. – Сэр?…

– Нет. По-моему, я это уже говорил. Выключите все и отправляйтесь

пораньше ужинать. Дайте отдых глазам. Вообще отдохните. Поплавайте, сыграйте в джай алай или займитесь, чем вам там нравиться заниматься вечером. Закончите все завтра.

– Хорошо, сэр, если вам так угодно. – Он, должно быть, хотел проверить

ее работу, чтобы можно было назначить на ее место кого-то другого, если выяснится, что она устроила в файлах неразбериху. Ей оставалось только надеяться, что он не заметит, что она едва начала составлять распорядок встреч.

Она выключила юнит. Она предпочла бы работу. Плавать она не умела. Ее соседи по каюте играли в джай алай во внутренней лиге, но Дженис пугала опасная игра. На корабле люди обычно начинали чему-то учиться, но, если бы она присоединилась к какому-нибудь кружку, всем бы вскоре захотелось, чтобы она ушла. Что же до раннего ужина, – она предпочитала есть как можно позже, чтобы никого не было поблизости. Она надеялась, что теперь уже знает, как вести себя за столом, но все же она могла снова допустить ошибку. Тогда бы все снова стали смеяться над ней.

Ранний ужин означал долгий одинокий вечер в ее каюте. Если девушка, с которой она делила комнату, будет там с друзьями, они все равно не станут с ней разговаривать. Она уклонялась от ответов на вопросы, так что они думали, что она недотрога и себе на уме. Она поняла, хоть и поздно, что, чтобы отвлечь внимание людей от твоего прошлого, нужно заставлять их рассказывать о своем.

– Старшина, сколько вам лет? – спросил капитан Кирк.

– Что? Сэр?… – ее колени задрожали. Она бросилась к комму,

притворяясь, что забыла что-то закончить с документами. Она лихорадочно думала, – а может, это он, а вовсе не офицер по науке, может читать мысли. Если да, то он знает ее секрет. Она должна перестать молчать и во всем сознаться. Но, если она так сделает, они, конечно, проявят снисхождение и отправят ее назад. Она бы предпочла исправительный лагерь или любую тюрьму. Они ведь даже позволяют зарабатывать там, в лагере? Немножко? Она могла бы прикинуться, что она грубая, и скупая, и не раскаивается, и они бы решили, что она не стоит того, чтобы ее возвращать.

– Сколько вам лет?

– Мне… мне почти двадцать, сэр, я точно не помню, мне всегда надо переводить в стандартные земные.

– Вы не выглядите на двадцать, – сказал он.

Не стоит доверять его улыбке. Она попыталась засмеяться. Смех вышел слабым и фальшивым.

– Мне так все всегда говорят, сэр.

– Рано решили пойти работать в космос, а? Я тоже. Семейная традиция? Или вы сами так решили?

Она старательно пыталась придумать детали, но от страха у нее все вылетело из головы.

– Я сама решила, сэр, – сказала она, надеясь только, что еще никому не рассказала обратного. Прежде, чем он мог задать ей новый вопрос, она сама бросилась в атаку. – А вы, сэр?

Он заговорил о своей семье, своем прошлом, своих родителях и брате, о

своем лучшем друге, который был очень болен и в госпитале. Сначала ее страх оглушил ее. Но уловка сработала, так что она немного успокоилась, и стала его слушать. Он занимался потрясающими вещами и бывал в потрясающих местах, и рассказывал он об этом остроумно и очаровательно.

Вот такие, очаровательные, были даже опаснее, чем бездумные и жестокие.

Он замолчал.

– Я, право, не собирался так много всего рассказывать, старшина. Идите.

Увидимся завтра.

Дженис исчезла.

Как только дверь закрылась за его странной пугливой старшиной, Джим запросил частный канал подпространственной связи с Землей.

Скоро связь станет делом непростым. Фаланга была невозможно длинным щупальцем пространства Федерации, протянувшимся к Звездной базе 13 в самом ее конце. В ней не хватало подпространственных передающих станций. Любой клингонский патруль, который случился бы поблизости, попытался бы заглушить сигналы. Это мог быть последний шанс Джима получить нормальную связь с Землей, до того, как корабль достигнет звездной базы и ее мощных усилителей связи.

Фаланга очень беспокоила Джима, – как само ее существование, так и идея вести туда корабль и команду. Звездная база 13 стояла на страже малоценного пространства Федерации с небольшим населением, охраняла планетарную систему, которая по несчастливой случайности была присоединена к Федерации. Лично Джим считал, что перевозка людей на более гостеприимные планеты и закрытие 13-й стоило бы меньше, чем содержать на базе персонал, доставлять туда необходимые материалы и защищать ее в течение одного года.

Он с нетерпением ждал, когда придет ответ на его звонок.

Что хуже всего, Фаланга заставила олигархию Клингонской Империи впасть в паранойю. И Джим вряд ли мог порицать их за их реакцию. Ему бы тоже вряд ли понравилось, если бы они протянули узкий длинный палец своего пространства в несколько световых лет длиной в пространство Федерации.

Он должен быть очень осторожным, чтобы оставаться в пределах Фаланги. Нарушение границ Клингонской Империи кончилось бы трибуналом и стоило бы ему карьеры. Если бы корабль пережил встречу с патрулями Империи.

Экран комма мигнул. На нем появился геометрический узор консьержа.

– Госпиталь Звездного Флота. Несчастный случай?

– Нет, но это капитан…

– Пожалуйста, подождите.

Образ растворился в пастельных тонах и мягкой музыке.

Джим знал аргументы против закрытия Звездной Базы 13 и эвакуации

людей из системы. Это было бы воспринято как отступление. Но Джим полагал, что консолидация была бы куда менее провокационна, чем вот так скрести нос Империи, особенно если Клингонам были известны шутки, которые провоцировало название «Фаланга», или если они, при своих обычаях, просто подозревали сходный грубый юмор.