Мы смотрели на них и видели лишь радость, которую приносил им спорт. Понимали разумом, что долгие часы на воде — не прогулки на веслах. Замечали, как медленно поднимались гребцы по песчаному косогору к эллингу. И все-таки стоило нам увидеть эту двойку на ходу, как все отступало перед красотой стремительного движения вперед. Восемь лет подряд привозили Емчук и Жилин в Матвеевский залив золотые медали чемпионов страны. Лишь одному Вячеславу Иванову удалось преодолеть этот рекорд чемпионства — он завоевывал в стране золотые медали одиннадцать раз подряд. Но Иванов был далеко, а Жилин и Емчук — рядом. На наших глазах переплавляли они бесконечные километры тренировок в звонкий металл побед.
Вот так и рождался девиз: “Километры делают чемпионов”. У нас в ДОСААФ тоже в чести были расстояния. Мы даже соревновались, у кого больше выходов наберется за навигацию. Так вот в мою первую досаафовскую навигацию, которая началась в середине сезона, я сумел набрать больше всех выходов. • Желание тренироваться было постоянным. Как неутолимый голод, тем более что все постигалось в тренировках. Не было у меня никакого представления о конструкции' мачт, об обмере парусов. Ко всему приходил практическим путем. И когда я сегодня просматриваю зарисовки парусов, какие бы мне хотелось иметь, ничего не могу изменить в тех давних эскизах. Да, мне и сегодня нравятся такие. Неизменным остался взгляд на форму паруса, на характер работы мачты. Просто на постижение этого было затрачено слишком много времени. Слишком много шишек было набито, пока выработал эти четкие представления.
Как строились наши тренировки? По принципу: “давай пройдемся. Давай прикинемся”. Многое постигалось лишь в соревнованиях. Сколько раз задавал сам себе вопрос: ну почему, почему именно в соревнованиях попадаю в ситуации, которые никогда не встречались в тренировках? Почему эти случаи так часты? И снова набивал шишки.
Читал в газетах об успехах своих ровесников — Раудашл, Аккерсон побеждали на “Золотом кубке”, выигрывали крупнейшие регаты Лунде и Кувайде.
Их успехи больно били по самолюбию — что упустил, когда?
В 1963 году впервые участвовал в крупных международных соревнованиях. В Медемблике разыгрывался “Золотой кубок”. Вдоль канала, на берегу выстроились 163 яхты. И владелец каждой из них готов был побороться за мировую корону.
Среди этого огромного количества “Финнов” лишь четырнадцать было деревянных. В этот год яхтсменов захлестнула волна пластмассовых лодок. Вызвана она была победой Аккерсона в предшествующем сезоне на пластмассовом “Финне”. Правда, мода эта продержалась недолго. И через пару лет снова восторжествовали деревянные корпуса производства Раудашля.
Но в тот год мы с Сашей Чучеловым чувствовали себя неуверенно, готовя к старту свои “деревяшки”. Еще за полтора месяца до регаты мы погрузили лодки на теплоход. И все же прибыли в Медемблик сначала мы, а лишь через два дня наши “Финны”. Обмер проходил в противоположном от яхт-клуба конце города. Наши соперники почти все приехали на машинах. Вот так на машинах, проезжая эллинг, проходили они обмер. Мы с Сашей, одолжив тележки, тащили на себе яхты через весь Медемблик...
Гонки начались интересно и остро. Сразу увидел, что стартовать в такой каше просто не умею. К первому знаку приходил пятидесятым. И только на полном курсе приближался к лидирующей десятке. Здесь, в компании сильнейших “финнистов” мира, особенно наглядны были просчеты в тактической подготовке.
Результатом участия в первой международной регате было не только занятое пятое место. Понял, что нужно коренным образом переменить систему тренировок — отрабатывать отдельные элементы, создавать искусственные ситуации и находить из них наиболее рациональный выход. А для этого необходимо было создать группу из одинаковых по качеству судов. И работать вместе с этой группой.
Вот так и появилось на Днепре наше объединение “финнистов”. Договорились тренироваться вместе. Гонка расчленялась на отдельные элементы. Тренировки начали приобретать характер мини-соревнований. Для этого хватало одного угла Матвеевского залива. Но до чего же интересно было на воде!
Отрабатывали старт. Пловцы по выстрелу прыгают с тумбочек. Лодки гребцов держат со стартовых плотиков. А у яхтсменов линия на воде не очерчена. Обозначен лишь створ между двумя знаками, величина которого колеблется от нескольких десятков метров до сотен. И вот этот створ всегда арена интереснейшей борьбы. Дело в том, что не все части арены равнозначны. В зависимости от силы и направления ветра ценность приобретает то пространство у верхнего знака, то у нижнего. Очень редко выгодной бывает позиция по центру. Все яхтсмены стремятся занять лучшее положение. Тот, кто впереди, имеет чистый ветер. Идущему сзади достается так называемый отработанный, пришедший к нему из парусов соперника.
Нелегко так рассчитать время, чтобы яхта оказалась в створе точно в нужный момент. Причем желательно, чтобы она брала старт с разгона, на скорости. К этому я всегда и стремился. Помню, еще в 1960 году ко мне подходили на Балтийской регате и спрашивали: как это тебе удается? Последняя минута. На старте нет даже щели. А твоя яхта несется издалека и на полном ходу вместе с выстрелом пролетает створ, втиснувшись непонятно куда и как.
Вот это-то умение взять старт с разгона я и отрабатывал с ребятами на Матвеевском заливе. Для этого нужно было научиться и усовершенствовать умение быстро набирать скорость, мгновенно останавливаться и соскальзывать вбок. Учитывать ветер, течение, направление курса. Воспитывать в себе чувство времени и чувство створа.
Вместе с ребятами разрабатывали план старта. Объяснял им, откуда буду стартовать и как они могут мне помешать. Если им удавался маневр, победителями были они все вместе. Конечно, мешать могли в рамках, допустимых правилами соревнований. Нарушители наказывались. Серьезных нарушений у нас не было, а за легкое спортсмен выбывал из борьбы и становился арбитром. Тренировки пролетали мгновенно. Это была как бы веселая игра. И одновременно спорт в чистом виде: первую роль играли ловкость, быстрота реакции, смелость, сила воли.
Отработка стартов была в том сезоне моим основным заданием. И что прошла она недаром, засвидетельствовали старты Акапулько. В шести гонках из семи было явным преимущество нижнего знака. И во всех гонках я уходил со старта в лидирующей группе. А между прочим, “Финнов” на Олимпиаде было больше, чем лодок любого другого класса, — 37.
Научился стартовать, обнаружил прогалины в умении выполнять другие элементы.
Шел чемпионат Европы в Австрии, на родине Раудашля. Дистанция была разбита на Аттерзее. Во второй гонке я лидировал. Следом шел Хуберт. Так подошли к нижней поворотной марке. Кто первый обогнет, тот победит. Лихорадочно соображаю. Попытаться вывести Раудашля за знак? Сам вместе с ним выйду. Эх, черт побери, ни разу не тренировал такого маневра! А тут и другие сомнения начали одолевать. Хуберт был близко к знаку и начал огибать его по большой дуге. Передо мной моментально всплыла картинка из учебника: одна яхта огибает знак по большой дуге, а другая — между знаком и первой яхтой. И я моментально сунул нос “Финна” в щель. Хуберт тут же привелся (слегка изменил курс) и закрыл проход между собой и знаком. Я попал в ловушку. Правда, на знак не навалил, но мой парус лег на спину Раудашлю. Хуберт имел полное право подать на меня протест. И хотя он этого не сделал, но все равно гонка уже была испорчена. Вот что значило применить книжный прием, ни разу не испытанный на воде!
То первенство Европы запомнилось мне множеством тактических промахов. Участвовал в нем и бразилец Брудер, выступавший вне конкурса. Так вот Брудер прямо издевался надо мной, испытывая на мне всевозможные тактические ходы. А я был против них беспомощен, не имел за душой ни одного собственного приема.
Всю зиму учился. Занимался теоретической разработкой разнообразных тактических вариантов. Понимал, что проверять их и совершенствовать надо не в соревнованиях, а в тренировках равной группы. У ребят в водниковской секции были хорошие лодки. Отдал им свои паруса. Только вышли на воду, начали тренироваться, как руководство бассейнового совета “Водника” потребовало у меня гарантий, что мы на одних “Финнах” сможем победить другие общества, выставлявшие экипажи в разных классах. Иначе наша самодеятельная специализация будет прикрыта и никаких чистых групп “финнистов” не будет. На свой страх и риск пообещал победу. Правда, на первенство, города ребятам из группы все же пришлось сесть на “эмку” и “голландец”. И вот тогда-то они на практике ощутили, что приобретенные технико-тактические навыки помогают хорошо выступать и на этих судах.
