После захода солнца ноги отваливаются и болит голова, что мне совсем не свойственно. Но дневные интриги и разговор по душам с сестрой забрали все силы.

Уединившись у себя, я устраиваюсь на кушетке у окна и нюхаю свечу. Она каким-то образом сохранилась после нашествия покупательниц и я нашла ее на дне корзины. В голове роятся тысячи идей и я решаю напроситься с Робертом в Шарсо.

Ведь мы будем проезжать через Торн, а в столице выбор ароматических масел наверняка больше.

Лежу и представляю молочно-белые толстые свечи с запахом ванили. И еще свечи цвета старого золота, источающие аромат дорогих духов.

В прошлой жизни я видела баночки с такими свечами. Их еще закрывали крышками.

Выглядит это непривычно для империи, где предпочитают помпезный и тяжеловесный стиль, но я могу образы из моего мира «подогнать» под Дургарские.

Вместо лаконичных прозрачных баночек и стаканчиков можно использовать сложные формы, украшенные чеканкой. Чудесно подойдет рельефное или цветное стекло, а также фарфор.

Дороговато, но со временем, надеюсь, получится перейти на более дорогие материалы.

А привлечение сестер кажется просто потрясающей идеей. У Энни есть вкус и она могла бы стать дизайнером, Сайма бы помогала варить свечи.

Семейный бизнес — звучит гордо.

Погрузившись в мечты, сама не замечаю, как погружаюсь в сон. Засыпаю прямо на диване, чтобы рано утром подскочить на ноги от громких голосов за окном.

Но это все лишь привезли тот странный артефакт, о котором рассказывал Роберт.

Потягиваясь выхожу на балкон и вижу стяг на шпиле самой высокой башни — Кохэм признали драконьим замком, наконец-то обретшим хозяйку.

Тихонько, на цыпочках, захожу в комнату Эрика, который заснул с книжкой в руках. В его ногах лежит Буран — верный страж.

* * *

Сюзан Сайш проходит в лачугу, зажатую между двух покосившихся домов. Ее мать сидит у окна и шьет, пользуясь посленими лучами солнца. Бедняки позволить себе кристаллы не могут, а на свечах миссис Сайш экономит. Да и от мерзкого парафина болит голова.

Впрочем, женщина она молодая — просто выглядит на десять лет старше. Сдала после смерти отца и… чего греха таить, не ухаживает за собой, пашет как лошадь.

В углу сидит младшая сестренка и играет с тряпичной, залатанной сто раз, куклой.

— Мам, — Кристина жмется к боку и испуганно шепчет. — Мы будем тут жить?

— Недолго, дочка, — Сюзан криво улыбается и ставит чемодан на выкрашенный коричневой краской пол. — Скоро лорд Роберт хватится племянницы и заберет нас.

Мать поднимает глаза от шитья и смотрит подслеповато щурясь. Она даже не поднялась навстречу дочери, впрочем, как и мелкая, что сейчас лупает серыми глазами.

— Не рада меня видеть, мама? — тянет Сайш.

— А с чего мне радоваться? — спокойно отвечает мать. — Ты дома вот уже семь лет не появлялась. И о внучке не сообщила. Нагуляла небось?

Мать разглядывает Кристину и осуждающе качает головой.

— Я на пару дней, пока найду работу, — резко заявляет Сюзан и подталкивает дочку в спину. — Иди поиграй с моей сестрой, — шипит злобно.

Кристина, брезгливо приподняв подол платья, скользит по деревянному полу и садится у стенки. Но предварительно протирает скамью платочком.

— От лорда какого родила? — мать цокает языком.

— От дракона, — надменно заявляет Сайш и бесцеремонно заглядывает в шкафичики возле очага.

— Что это⁈ — восклицает пренебрежительно. — У вас даже еды нормальной нет. Мама, я дам вам денег и сходите, купите что-нибудь не прокисшее и не гнилое.

Кристина сидит прямая как палка и боится пошевелиться, а мисс Сайш кидает на стол золотую монету.

Да, она обчистила замок, забрав столько добра, сколько смогла унести. Но Роберт станет мстить матери его племянницы?

Он добрый, а значит, дурак. Разве умный простил бы змею Лилию?

Нет, надо грамотно разыграть карту и надавить на его слабые места.

Мать неохотно встает и одаривает дочь недовольным взглядом, но не спорит. Накидывает шаль и выходит, чтобы купить продукты на ближайшем рынке.

Сюзан опускается на ее место и с раздражением смотрит на Кристину. Девочка превратилась в обузу и если бы не ценная кровь, Сюзан оставила бы ее у матери, а сама пустилась искать покровителя.

Как же она ненавидит Роберта и Лилию. Особенно Лилию.

Мерзкая гадюка как стена встала между ней и лордом Шарсо. А ведь Сюзан возлагала такие надежды на его возвращение. Изголодавшийся дракон обязательно бы обратил внимание на ее белое тело, заключенное в дорогие прозрачные пеньюары.

И тут снова Лилия. С ребенком!

Ловкая тварь. Мало того, что свела с ума дракона, так еще и нос воротит, дразнит.

Сайш нервно комкает юбку и вспоминает платье Лилии, сшитое из занавески. Но ведь не докажешь — и рукава самые модные, и крой. Наряд выглядел так, словно его привезли из лучшего модного дома Торна.

— Я не дам тебе свою куклу, — прерывает молчание младшая сестра.

Это она Кристине, догадывается Сайш.

— Кому нужна твоя ободранная кукла, — зло одергивает она шестилетнюю малышку. — У Кристины целый чемодан игрушек.

Худенькая девочка с грустными, но холодными глазами, замолкает и прижимает куклу крепче. Сайш поводит плечами и обдумывает, как дать знать Роберту, что она и его племянница голодают и прозябают в какой-то дыре.

Просто надо переждать его первый гнев, успокаивает себя Сайш и обдумывает, как можно навредить Лилии.

49

Эрик настороженно относится к «воссоединению» семьи.

Пока я готовлю новую партию свечей, он сидит на ковре в центре комнаты и гладит Бурана по крупной голове. Пес устроил морду на коленях сына и затих, прикрыв глаза.

— И вы сейчас друг друга любите? Потому что лорд Роберт… — малыш закатывает глаза, — потому что отец изменился и добр к нам?

Застываю с термометром в руках. Мне нельзя отвлекаться — нужно точно знать, когда вводить ароматизатор, но Эрик задает такие сложные и важные вопросы.

— У нас договорный брак, — вздыхаю и проверяю температуру кипения. Восемьдесят пять градусов. Пора.

— Я тебе мешаю? — Эрик склоняет голову и гладит шерсть пса как-то подозрительно усердно.

Он растерян и не понимает, что происходит.

— Конечно же, нет! — улыбаюсь сыну и подмигиваю, чтобы разрядить обстановку. — Сейчас добавлю свечам ароматности и мы серьезно поговорим.

У меня руки чешутся начать производить более сложные свечи, но нужно собрать капитал. Сегодня, когда пойдем с сестрами к модистке, я надеюсь пристроить новую партию свечей. Часть возьму с собой в путешествие. Мы с Робертом за вчерашний вечер перемолвились лишь парой слов, но я успела попросить разрешения поехать с ними в Шарсо.

Он согласился, заявив, что нас ждет серьезный разговор.

Я размешиваю горячий воск и сразу заливаю его в немного подогретые стаканчики. Как же не хватает мастерской! Заниматься любимым делом в гостиной, не предназначенной для варки свечей, трудно. Хорошо, мне принесли печь-артефакт.

Но на этом этапе я отдаю свечи очень дешево, все-таки повышать цену неразумно. Вот когда у меня будут сложные формы и большой выбор масел, тогда и стоимость подрастет.

Расставив стаканчики на столе, присаживаюсь к Эрику. Он привык, что я могу запросто устроиться рядом с ним на полу, хоть такие вольности не были приняты в Дургаре. Я часто видела на улице или в парке, как официально общаются родители с детьми.

Но я ведь попаданка, у меня другие стандарты. Для меня важно, чтобы Эрик вырос не зажатым, а раскрепощенным и с крепкой нервной системой.

Эрик смотрит на меня из-под отросшей челки и трет нос.

Уверена, что Роберт не согласился бы с моими методами — он и так как-то намекнул, что я могу превратить сына в мямлю. Боюсь, мы не раз сразимся на этой почве.

— Что такое договорный брак? — спрашивает Эрик.

— Это когда люди притворяются мужем и женой, потому что им так выгодно.