В чистом, продезинфицированном помещении, усталый санитар на проходной храпел видя третий сон. Пылинка летела, будто к намеченной цели, и цель привела её в морг. Кружа над телами мёртвых, пылинка села на тело мальчика. Его голова была повязана вокруг лица, а большие пальцы ног привязаны друг к другу. Спустя минуту, пылинка снова взмыла, облетела тело вкруг и приземлилась на привязанную на большой палец табличку. Там была надпись: «Хоито Амброзио».

Пылинка, словно живая, подскакивала, пробираясь под простыню и добралась к груди, где проходил шов. Кровь застыла, а кожа, плотно пришита. Но пылинка нашла пространства между швами и пробралась внутрь. Потом через щель в окне в комнату стали просачиваться другие пылинки, потом они столпились в очередь, чтобы войти хозяевами… в тело умершего мальчика. И вскоре из миллионов маленьких пылинок, склеенных внутренней силой сцепления образовалось живое сердце. Внезапно оно сделало первый осторожный удар, словно проверяя свою жизнеспособность, потом второй, третий… Сосуды стали подключаться к жизненно важным органам. Застывшая кровь преобразовывалась в пыль. Все изрезанные раны и старые шрамы мгновенно начали регенерироваться. И тут, пыльное сердце забилось… Глубокий вход, и человек раскрыл глаза, цвета желтого песка, но через пару секунд очи обрели естественный, карий цвет. Мальчишка лежал неподвижно и дышал глубокими вдохами. Он не понимал, где находится. Оглядываясь по сторонам видел трупы, но не почувствовал страха, не чувствовал боли. Его глаза отражали лишь печаль и необъяснимую цель, которая силой двигала и произнесла чужим, не родным, хриплым голосом «Так не должно быть»

— А как должно? — спросил Хоито родным голосом, таким юным и чистым.

— Проделай путь, — вновь отозвался хриплый голос.

— Путь куда? — спросил Хоито, после минутной паузы молчания.

Побег группы Хьяльтииз индейского плена

Подлинная история Свен, правда обнажается, Свен — бывшая куртизантка из района красных фонарей, а Йодис оказывается сыном Агиля

1

Часто над человеком сгущаются тучи, а он и не замечает этого. Вперился упрямым взглядом в кусочек голубого неба над головой, не желая смотреть по сторонам и чувствует какую-то расслабленность и безмятежность, как развалившееся на ветке животное под названием ленивец. А тучи все больше сжимают голубую «неприкосновенность». И вот уже, её затягивает легкая пелена из маленьких испуганных облачков, которые мечутся в разные стороны под сизо-черной тучей, как стая растерянных птиц-предвестников начинающегося урагана. На море в такие моменты огромные валы начинают испытывать корабль на прочность, на суше в один момент все темнеет, словно наступило солнечное затмение и земля начинает стонать под обстрелом пулеметных очередей дождя.

Хьяльти взглянул на небо и обомлел. Именно такое состояние испытывал он сейчас. Гроза застала его врасплох, последи «океана» размышлений. Каким-то чудом им удалось вырваться из индейского плена, и профессор готов уже был поверить в существование таинственных духов-покровителей. Уже несколько недель проводник из племени шуара Скользкая Тень водил их по горному массиву, находящемуся на границе Перу и Эквадора. Но пещеру с сокровищами и библиотекой кто-то таинственным образом от них оберегал. Хотя индеец и клялся, что она должна быть где-то здесь. Профессор чувствовал какой-то подвох. Сколько уже раз он вместе со Свен или еще кем-то отправлялся в очередное путешествие сквозь вертикальные входы в пещеру Тайос, опускаясь на дрожащих коленках вниз, казалось, в преисподнюю. Уже наверно раз пятнадцать к нему подбегал индеец со светящимися от радости глазами и сообщал, что найден очередной вход. И археолог, отвергнув страх, словно в первый раз бросался в порыве к очередному входу. А не обманывает ли его Скользкая Тень? Коварство индейцев было известно Хьяльти не понаслышке.

Стоило профессору отойти от размышлений о таинственной библиотеке, которая никак не давала себя обнаружить, как наваливались плохие воспоминания. Они, словно ждали момента, когда в очередной раз поиздеваться над человеком.

Кошмары особенно любили приходить по ночам. Можно отогнать дурные мысли, но невозможно преследующие тебя сны. И едва голова касалась надувной подушки, а сознание затуманивалось сном, и Хьяльти опять был там, когда случилось чудо спасения.

Им удалось спуститься по веревочным лестницам с мостика под обстрелом вражеских стрел, потом они уцелели в горном потоке благодаря искусству Скользкой Тени управлять плотом. Да, они попали в плен, но уцелели опять, спасибо провидению и благородству дочки вождя малаката Уте. Хотя, если честно, то скорей любви индианки к Эйрику. Память профессора археологии подводила итоги. Да, пока они ничего не нашли. Когда их, словно пойманных в сеть рыб, подняли на ноги и повели по сельве, Хьяльти, как и все в группе, уже прощался с жизнью.

Но, как оказалось, у индейцев были какие-то планы в отношении белых людей. Подталкивая, их подвели к большому сооружению из переплетенных лиан, покрытому крышей, устеленной большими пальмовыми листьями, и втолкнули по одному внутрь. Только, когда принесли пару кувшинов с какой-то похлебкой и несколько ложек, непонятно откуда, оказавшихся у дикарей, на душе археолога забрезжила слабая надежда. Он перемолвился со Свен несколькими словами, а потом обратился к другим. В кромешной темноте трудно было понять, кто оказался вместе с ним в плену. И вскоре стало известно, что в заточении с руководителем экспедиции оказались его жена, сын, Фред, Тони, Даджара, Мелисса, Джек Самурай, Линда, Эйрик и Вагни. Как ни странно, с ними не было Киркикоса с его Джессикой, Плинтона и Ни-Зги. Куда-то исчез и проводник Скользкая Тень. Не он ли заманил в ловушку? Хотя нет. Скоро, Мелисса, владеющая язык кечуа, на котором говорили охранники снаружи, разобралась, что они находятся в плену у племени малаката. А оно являлось враждебным шуарам, к которым принадлежал проводник. И потянулись длинные дни в ожидании чуда. Хотя, кого они ждали? Неужели шуары их освободят, совершив налёт на импровизированную тюрьму?

Через несколько дней все прояснилось. Оказывается девушка — индианка, которая плыла вместе с ними на корабле, чтобы возвращалась навестить своё племя, тоже была тут.

Однажды ночью раздался скрежет о дверь из старого дерева, которой закрывался вход в убежище страдальцев. Потом раздался тихий знакомый грудной голос. Сомнений быть не могло. Хьяльти много часов провел с этой девушкой на палубе в разговорах на борту «Навуходоносора». Он расспрашивал всё что только можно было выведать у пассажирки по имени Ута и, как старательный ученик, конспектировал каждое её слово. Это же была ценнейшая информация об индейцах диких племен из первых рук.

И вот теперь уста девушки шептали:

— Слушайте внимательно. Я дочь вождя малаката, Непобедимого Воина, он держит вас в плену, поскольку хочет заманить в ловушку отряд шуаров, который пытается вас освободить. Так ему передали разведчики, которые подслушали разговоры врагов. Но я не могу наблюдать за вашими страданиями и попытаюсь вам помочь бежать. Еще не знаю как, но попытаюсь. Потом к Хьяльти подсел Эйрик и попросил всех отойти от той части стены, где находилась Ута. Молодые люди о чем-то страстно шептались. Ни для кого не было загадкой, что на корабле между ними пробежала искра симпатии, которая могла вполне переросла во что-то большее, а вполне возможно уже и переросла. Вскоре Ута удалилась. Через несколько минут Эйрик подошёл к друзьям и, запыхавшись, сказал:

— Через два часа Ута и её друг индеец попытаются что-то для нас сделать. Сигналом будет крик совы, три раза.

Профессор посмотрел на свои часы. Итак, у них есть три часа на сборы. А что собственно собирать? При них были парочка маленьких рюкзачков, которые почему-то не отняли. А всё остальное имущество экспедиции находилось в соседней, охраняемой хижине. Кто им разрешит взять его, да если и разрешат, то, где взять лошадей, чтобы погрузить багаж? Но если обстоятельства хотят, они помогают человеку. Одному Богу ведомо почему. Часы пролетели минутами. Услышав три крика совы, все вскочили на ноги, как на пружинах. Ночную тишину прорезал скрип двери, открывающийся на ржавых петлях. На фоне молодой луны мелькнуло лицо Уты и её спутника.