– С этого места ни ногой, – предупредил её Бадвард и посмотрел на призрака. – А мы пойдём.

Они зашагали вдвоём параллельно склону холма. Внизу тропу уже снова затянуло туманом, так что трупа гигантской безглазой змеи не было видно.

Войтех держался ровно, заложив большие пальцы за широкий пояс. Он делал так и при жизни, когда готовился к какому-то разговору, который считал отцовским долгом. И, глядя на него, Бадвард, наконец, понял, что смущало его всё это время в призраке.

Он помнил отца именно таким, как видел сейчас. Та же одежда, манеры, голос. Но вместе с тем были детали, незначительные мелочи, которые то ли стёрлись из воспоминаний, то ли ускользнули много лет назад от ещё нетренированного юношеского внимания. Среди вьющихся русых волос Войтеха, зачёсанных назад, просматривалось куда больше седины, чем казалось раньше. Напряжённая складка между бровей не расходилась, даже когда он смеялся. И шнурка от медальона, который старший охотник никогда не снимал, не было видно на его шее. Тот медальон Бадвард в своё время долго искал. Но так нигде и не нашёл.

– Странно, да? – спросил призрак и выдал напряжённую улыбку. – Мне тоже странно. Я-то последний раз видел тебя ещё заносчивым мальчишкой, который вот только начал бриться. Сколько прошло лет?

– Двенадцать.

Войтех присвистнул и внимательным взглядом окинул Бадварда.

– Где делал? – кивнул он на охотничью татуировку ножа.

– В Ценне.

– Там лучшие мастера, – согласился Войтех. – Красиво сделали. А младший как?

Бадвард отрицательно покачал головой.

– Он к нашему делу неспособный, – вздохнул призрак. – По нему сразу было видно. И что, так и сидит при матери?

– Хватит юлить, – оборвал охотник. – Она нас не услышит.

– А терпением ты так и не разжился, – Войтех бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться в правоте сына.

– Не время и не место перетряхивать семейный сундук с барахлом. Что ты здесь делаешь?

– Жду, – пожал плечами призрак. – Или, думаешь, мне встретить тут некого? Вот рыжую твою, например, встретил.

– Случайно мимо проходил?

– Поёрничай мне, – пригрозил он по-отцовски и покосился на Бадварда, чтобы оценить мизерность своих шансов. – У болот что-то вроде точки входа. Туда Жнец приводит всех новеньких. Поэтому и я частенько там бываю. А в этот раз смотрю, девчонка странная. Не призрак. Её бы в топи паучихи сцапали. Дай, думаю, провожу от греха подальше. Какой-никакой, а шанс для неё. Знал бы, что ты следом явишься, придержал на месте. За ней ведь пришёл?

– Да.

– Кто она?

Бадвард скривил губы в ухмылке на один бок.

– Ты же её провожал. Наверняка ведь расспрашивал. Неужто не раскололась несмотря на всё твоё природное обаяние?

– Хватит зубоскалить, Бад, – призрак помрачнел. Он и раньше обращался к сыну по имени, только когда начинал сердиться. – По тому, что успел тут увидеть, я мог бы многое о вас двоих сказать. Но даже этого будет недостаточно, чтобы идти на лишний риск. Я тебе прямо скажу, девчонка Пустошь не пройдёт. Ты посмотри, она едва не прозрачная уже!

– Не перегибай.

– Послушай меня, – процедил Войтех и, взяв собеседника за плечо, заставил его остановиться.

Стоило признать, что его хватка в разы ощутимее, чем самые крепкие объятия Марики. И дело было не в силе. Он словно больше присутствовал, чем девушка.

Бадвард перевёл холодный взгляд с руки собеседника на него самого. Призрак смутился и отпустил охотника.

– Пустошь неспроста так называется, – произнёс Войтех уже спокойнее. – Это ненасытная бездна, которая высасывает жизненные силы. У этой рыжей их всего ничего. Пара капель. Сама она и версты бы не протянула в Пустоши. И если отправитесь вместе, хочешь того или нет, девчонка начнёт воровать твои силы. Не нарочно, конечно. Так уж тут всё устроено. У тебя одного шансы прорваться на ту сторону и вернуться к жизни вполне ощутимые. Но с ней – никаких.

– Ясно, – обронил Бадвард, покосившись в сторону Марики. Она старательно рассматривала вершину холма, чтобы не глазеть на них. – Предлагаешь бросить её здесь?

– Малыш, я тебя понимаю. Жаль, что этой соске так не повезло. Но тут ничего уж не поделаешь. Выбор: пропасть из-за неё в Пустоши или выжить. Сам знаешь, без потерь никак. А новая прищепка найдётся, не сомневайся.

– Спасибо за совет. Пока его не услышал, всё думал, ты это или не ты. Но теперь сомнения отпали.

– Жизнь – ценная штука, сынок. Не нужно торопиться с ней расстаться, – Войтех покачал головой и его взгляд совсем потускнел.

– Кстати, об этом. Скажи, что произошло той ночью?

Призрак нахмурился и уставился себе под ноги, как будто силился что-то вспомнить.

– Не знаю, – ответил он после некоторого молчания. – Я столько раз пытался понять. Но в голове как будто каша. Только я нащупываю что-то, и оно ускользает. Обрывки воспоминаний. Всё мутное, как сквозь церковное стекло. Помню погоню. Чувство погони. Крыши, чердаки, улицы. Темно. Наверное, была ночь. Что-то случилось на углу Пивоварной и Торговой.

– Там нашли тело Кидаса. Он был с тобой?

– Кидас? Нет. Не помню.

– Ладно, – принял Бадвард. – А с чего началось? Откуда погоня?

– Дом Приматора.

– Уверен? Что тебе там могло понадобиться? – удивился охотник.

– Хотел бы сказать, но никак. Всё, что связано со смертью, как будто рассыпается в прах в памяти.

– Это должен был быть не Йольбергский контракт, так? Сторонний? – упрямо продолжал накидывать варианты Бадвард, растирая переносицу. – Никто в городе не рискнул бы лезть в дом Приматора. Даже заказ на такое оставлять всё равно, что сразу голову в удавку сунуть.

– Есть мысль, которая не даёт мне покоя. И она кажется гораздо важнее всего этого. Каждому своё место, и нужно его определить сразу. Ты либо с титулами, либо с Охотниками. Третьего не дано.

– Лютый! – догадался Бадвард и сузил глаза, глядя на собеседника. – Его заказ?

– Вероятно…

– Копать его могилу демонам, – протянул охотник. – О чём вы договаривались с ландграфом?

– А может, и не с ним, какая разница? Что ты так завёлся, ей-богу? – Войтех изобразил усмешку, но та получилась фальшивой. – Мы с тобой стоим посреди мира духов, у тебя впереди дорога через Пустошь, а нам как будто больше поговорить не о чем! Прицепился ко мне с событиями двадцатилетней давности.

– Двенадцати.

– Один хер, я их не помню!

– Зато я помню, – огрызнулся охотник. – И то, на кого ты тогда работал, многое определяет.

Призрак изобразил тяжелый вздох. Бадвард смотрел мимо него вдаль, обдумывая всё услышанное. Но неизменно чувствовал на себе внимание отца.

– Если тебе это поможет, – протянул Войтех. – У меня, кажется, было что-то с собой. Какой-то свёрток.

– Как выглядел? Что внутри?

– Улица была глухая, и только одно окно, – продолжал призрак, напряжённо морща лоб, – полукруглое за решёткой. И свет. Я что-то отдал ему.

– Кому “ему”? Чьё окно? Кого-то из знакомых, – быстро уточнил охотник. – Франк? Заноза? Клёст?

– Это максимум из того, что я смог вспомнить, – он развёл руками. – Давай всё-таки вернёмся к тебе.

– Меня мы уже обсудили. И если добавить нечего, я лучше пойду. Нехорошо заставлять Марику ждать ещё дольше.

– Значит, не передумаешь? – Войтех цыкнул и пошёл рядом с сыном, который оставил его вопрос без ответа. Марика, увидев, что они возвращаются, оживилась. Её страх перед миром духов был заметен невооружённым глазом. Но она старательно держалась. И ни на шаг не попыталась сократить расстояние до охотников, послушно стоя там, где её оставили. – Она, конечно, огонь. Даже в этом паршивом старом платье дала бы фору многим. Где ты её нашёл?

Бадвард оставил попытку призрака наладить разговор без внимания.

– Не обижайся на меня, малыш. Я из лучших побуждений, ты поймёшь потом. И мне бы хотелось, чтобы наша встреча прошла совсем в другом ключе.

– Так тоже пойдёт, – сухо обронил Бадвард и добавил уже громче, – ну что, Лиса, готова?