Янина Артёмовна ждала нас у калитки, за которую уже успела выставить наши чемоданы. В одной руке она держала икону, а в другой ― кружку со святой водой, которую выплеснула мне в лицо сразу же, как только мы всей компанией подошли ближе.

– Мама! ― ужаснулась Валентина.

– Помолчи! ― свирепо рыкнула на неё старушка. ― Знаешь, кого на порог пустила?

– Гостей! Мам, ты совсем из ума выжила? Соседи же смотрят!

– А пусть смотрят! Мы-то с Олежкой уедем завтра, а тебе с этими соседями жить. Хочешь, чтобы твой дом стороной обходили из-за того, что ты с бесами водишься? Эльза мне всё про эту девку рассказала! Ведьма она! Чёрная ведьма! А я всё понять не могла, чего это Толясика на молодух потянуло.

В её взгляде не было безумия ― только страх. Я стояла и молча смотрела ей прямо в глаза, выхватывая из памяти напуганной старушки обрывки недавних воспоминаний и мыслей. Когда мы ушли на пляж, Янина Артёмовна позвонила своей давней знакомой ― «знающему человеку» Эльзе. Она просто хотела узнать, с чем может быть связана одержимость Владика потребностью отнимать у других детей игрушечные лопатки. Назвала моё имя, а Эльза выкатила ей тонну беспочвенных обвинений в мой адрес. Все в Шабаше знают, кто я такая, но рассказывать несведущим людям о том, что они впустили в дом полудемона… Это как-то бесчеловечно.

«Спи!» ― мысленно приказала я сознанию Янины Артёмовны. Старушка обмякла, выронила икону и начала падать. Александр подхватил её и унёс в дом. Валя вызвала «скорую». В этот раз неловкость просто зашкаливала, но виноватой себя чувствовала не столько я, сколько Валентина. Она объяснила, что у матери пунктик насчёт колдовства и потусторонних сил. Назвала Эльзу простой гадалкой, но я-то знала, что это не так.

– Вы только не вздумайте уезжать, ― уговаривала меня расстроенная хозяйка. ― У Олега билеты на завтра куплены, он маму увезёт. Я вас на эту ночь в летнюю кухню переселю, чтобы она не досаждала. Стыд-то какой!

Власов протрезвел и бросал на меня хмурые взгляды, ожидая моего решения. А что я могла сказать? Он с другом тридцать лет не виделся, глупо изображать обиженок и уезжать, когда по сути ничего особенного не произошло. Учитывая, сколько людей по всей стране знают о моей сути, и сколько несведущих пользуются услугами этих знатоков, я уже ничему не удивляюсь. Всем языки не урежешь. Нехорошо, конечно, получилось, но не вывешивать же из-за этого табличку себе на грудь с надписью: «Да, я такая, уж простите».

Приехала «скорая». Фельдшер констатировал у крепко спящей пенсионерки высокое давление на грани гипертонического криза, сделал какой-то укол и пошутил относительно того, что врачей чаще других можно назвать худшими пациентами. Валя отказалась отправлять маму в больницу. Выслушала рекомендации, поблагодарила доктора и вежливо попрощалась. Янине Артёмовне уже за семьдесят, она сама о своих возрастных болячках всё знает. Проще говоря, толку от вызова бригады медиков было ровным счётом ноль, зато совесть у всех чиста.

Пока хозяева суетились в доме, я уложила Владьку на кровать в летней кухне, велела Власову хорошенько приглядывать за сыном и заявила о своём намерении провести эту ночь и завтрашний день где-нибудь в другом месте.

– Против тебя Янина Артёмовна ничего не имеет, ― объяснила такое решение. ― Понудит немного с утра относительно того, что ты неудачный выбор сделал, поучит жизни, а потом всё равно уедет. Потерпишь, если не хочешь отпуск прерывать из-за такой ерунды. А я возьму машину и немного покатаюсь. Найду, где переночевать, не волнуйся. Мне под открытым небом спать не в новинку. Владьку только из поля зрения не выпускай, а то вдруг втемяшится старушке, что он ведьмино отродье. Я против икон и святой воды ничего не имею, лишь бы без фанатизма.

– У тебя такое настроение, как будто ты намерена кому-то шею свернуть, а не на достопримечательности любоваться, ― правильно угадал муж мои намерения.

– Так и есть, ― подтвердила я.

Взяла у него ключи от машины, успокоила хозяев относительно отсутствия у меня обид и объяснила свою отлучку вынужденной мерой, необходимой для всеобщего спокойствия. Валентина приуныла окончательно, а у меня ещё сильнее зачесались руки намылить Эльзе её тощую шею.

Я действительно поехала в Ялту на автомобиле ― для того, чтобы за время поездки хоть немного успокоиться и остыть. У Эльзы довольно слабый природный дар. Использованием чёрной и кровной магии она себе только жизнь подпортила, а не расширила возможности. Зато самомнение у этой дамы такое, что к ней верхом на сказочном принце в ярмарочный день не подъедешь. Мнит себя чуть ли не богиней. Я её не слишком хорошо запомнила, потому что она магически слабая, но у Ларисы имелись характеристики на всех членов Шабаша, а оригиналы этих документов с недавних пор хранились у меня в Лесном. Я давно всё обстоятельно изучила, чтобы понимать, кого из моих «подданных» могут не устроить те или иные из грядущих изменений в ведьмовском Кодексе. Адресочек Эльзы тоже имелся, поэтому навигатор в смартфоне без проблем выстроил маршрут.

Надеяться на всемогущий «авось» и на то, что ведьма не распознает через входную дверь мою ауру, я не рискнула. Приехала в Ялту уже в одиннадцатом часу вечера. Припарковала авто в каком-то дворе недалеко от нужной мне несколькоэтажки, нашла укромный тёмный угол, исчезла там и материализовалась уже в квартире Эльзы ― невидимая, неощутимая и готовая к подвигам. Хорошая у неё квартира, большая, но почти вся заставлена картонными коробками. Я сначала подумала, что там лежат товары для сувенирной лавки, но почувствовала сильный запах лаванды от одной из коробок, присмотрелась к наклейке повнимательнее и поняла, что всё это добро приготовлено для отправки к заказчикам ― судя по всему, Эльза ещё и через Интернет приторговывает. Нормальный бизнес, ничего крамольного. Каждый зарабатывает так, как умеет. Мне почему-то казалось, что самовлюблённая ведьма вроде Эльзы должна магией промышлять, а она, оказывается, вполне безобидный источник дохода имеет.

– Мам, я всё упаковала по накладным. Завтра попробую отправить. Ты там как? Что врачи говорят? ― донёсся до меня молодой женский голос откуда-то из глубины квартиры.

«Мама? Врачи?» ― мысленно переспросила я незнакомку и прислушалась к телефонному разговору, пытаясь выяснить, что происходит. Выяснила, что Эльза не в Ялте, а в Москве ― в какой-то частной клинике проходит реабилитацию после сложной операции на позвоночнике. Ведьмы и колдуны тоже болеют, да. Не у всех есть такие потрясающие способности к самоисцелению, как у меня. А ещё в ходе этого подслушанного разговора я поняла, что дочурка в курсе всех маминых дел. Вообще всех, включая магические. Сама она ни капли не одарённая, но знает, судя по всему, многое, если так спокойно рассуждает о ритуальных принадлежностях, которые мать поручила ей отправить почтой кому-то из знакомых. Мне не хотелось перемещаться в Москву, светиться там в клинике и допрашивать больного человека, поэтому я решила поболтать немного с ведьминой дочкой.

– Привет, ― поздоровалась вежливо, когда она пожелала маме скорейшего выздоровления и завершила телефонный диалог.

Девушке, испуганно отпрянувшей в сторону, на вид можно было дать лет двадцать пять, не больше. Замужняя, судя по обручальному кольцу. И явно беременная, судя по животику и характерной ауре. Бедняжка так сильно испугалась, что могла ненароком навредить себе и ребёночку, поэтому мне пришлось воспользоваться слабенькими успокаивающими чарами ― совсем чуть-чуть, для всеобщей пользы. Ну а потом мы обстоятельно побеседовали, в результате чего я ещё раз утвердилась в необходимости навести в Шабаше порядок.

Эльза начала практиковать магию ещё в юности ― с гаданий, как это обычно бывает, и с приворотов. Быстро поняла, что на самом деле способна управлять магическими силами, поэтому попыталась расширить свой магический потенциал всеми доступными способами. Самоучка, как я и предполагала. Где-то она вычитала, что родных детей тёмным колдунам иметь не рекомендуется, поэтому почти в тридцатник Эльза заключила фиктивный брак ради того, чтобы удочерить Анечку. Приёмную дочь она, естественно, воспитывала без участия фальшивого папы, который до совершеннолетия девочки существовал только для статуса полной семьи.