Прапорщик Александр Триханов, техник ремроты:
"Я с командиром полка Макаровым почти вместе пришел в полк,16 апреля 1986 г. Сердитов уже не комполка был, но находился еще какое-то время в полку. Сначала был старшиной батареи в 3 дивизионе, с комбатом не сработались. Потом до самого вывода полка служил техником по ремонту средств связи. Самолетом, вертолетом, колонной исколесил Афган, где стояли наши. И после Афгана до пенсии связист. В ремроте были взводы по ремонту арт. вооружения, автомобильной и бронетанковой техники, по ремонту связи. Заряжали аккумуляторы на радиостанции. В парке на территории ремроты стояла электростанция, собранная умельцами, вечером заводили, она и молотила до утра, освещая парк, артсклады. Дизельная полковая была слабая, всего 100 квт. В Кандагар «Гиацинты» 1-го дивизиона на тягачах везли. Охрана была будь здоров! Пехота, вертушки. Старшим на марше был зам. командира полка подполковник Курдес. 4 и 6 бат. «Гиацинт» в Кабуле стояли возле аэродрома, рядом со 103 дивизией вдв. Мы были у них на довольствии, питались в их столовой и «боевое братство» бывало на кулачках ‒ наши солдаты с десантурой, мы же для них «соляра», было и такое. Потом вывели стройбат из «Теплого Стана», в их городок в 1987 г. заехал дивизион «Гиацинтов» (2 батареи) и дивизион «Ураганов» (2 батареи). В 88 г. вывод начался, «Гиацинты» снова ушли на прежнее место на аэродром, а «Ураганы» ушли к штабу армии в 180 мсп (Аушский полк). Одна батарея «Гиацинтов» была в Джелалабаде при 66 бригаде".
Мл. сержант Олег Макаров:
"Службу начинал в Воронежской области ‒ в автомобильной учебке Ракетных войск. Воинская специальность ‒ начальник МТО (4-осные автомобили ‒ это «ЗИЛы-135», и «МАЗы-537,543»). Из учебки ехали 6 дней, через Барнаул и потом через весь Казахстан в Ташкент. В Шинданде первым земляком, кто меня встретил на Афганской земле, был Александр Кузьмин, он только закончил срочную и остался на сверхсрочную службе. На первую операцию поехали через 8 дней после приезда в Афганистан. В середине апреля после перевооружения с «Градов» на «Гиацинты», двинулись на Кандагар. Гусеничная техника на «МАЗах-537» с тралами. Колесная своим ходом, но в горах «МАЗам» не хватает воздуха, дымят и ели едут. Поэтому их много и валяется вдоль дорог. Легкая добыча. При подъезде к Кандагару пришлось сутки стоять. Ждали сопровождение. И потом несколько колонн вместе поехали, с интервалом между машинами в 200 метров. Мы ехали за наливником, в районе «Черной площади» его подбили. Колонна встала. Отстреливались, пока танк не спихнул с дороги горящую машину. Поехали дальше. Что хорошо запомнилось ‒ лицо водителя сгоревшего наливника, стоял и улыбался с одним автоматом, ждал следующую машину. Больше происшествий в дороге не было".
Рядовой Михаил Медведев, ст. радиотелеграфист:
"В июне еще билеты по литературе учишь (почему Печорин герой и нашего времени), а в октябре уже в шинельке бегаешь!!!
Весной 1985 года закончил школу. Этим же летом сдал экзамены и поступил в Вологодский Политехнический Институт. Учиться не пришлось. 10 сентября 1985 г мне исполнилось 18 лет. Отсрочек в тот год никому не давали и уже в конце сентября был призван.
Считается, что в Афганистан призванные попадали потому, что так легла карта. Куда послали, туда и поехал служить. Большей частью это правда, но в моем случае это частью был и осознанный выбор. Может и глупо это было, но это был так.
Наша команда 20А из Вологды приехала в поселок Саперное, который под Ленинградом и нас соединили с ребятами из 20А из других городов. Тут на базе какой-то части было что-то вроде пересылки. Здесь мы впервые получили форму и нам разрешили личные личные вещи отправить домой. Место было очень красивое, прямо перед казармой было озеро и сама часть стояла в сосновом бору. Под ногами иголки и шишки, воздух чистый, с ароматом осеннего леса. Мы там до отправки в Ашхабад находились примерно неделю. Прошли очередной медицинский осмотр с очередной флюорографией. И во время прохождения комиссии я познакомился с прапорщиком медиком, который все это действо возглавлял. Оказалось, что мы земляки. Он меня попросил остаться помочь разложить флюорографии по карточкам личного состава. Помню, что еще двоих пацанов из хвоста очереди попросили (именно попросили) остаться помочь с оформлением документов.
Прапор был фигурой колоритной, матерился трехэтажно, виртуозно, но со смыслом и с юмором. Лицом чем-то похож на артиста Леонида Каневского.
Во время очередного перерыва в нашей работе по оформлению карточек он мне вдруг сказал:
‒ Знаешь что, а вы ведь все направляетесь в Афганистан. Команда 20А это афганская команда.
Потом он мне показал маленький штампик которым он завершал работу над карточками «Годен для службы в ДРА».
И предложил остаться проходить службу в его санчасти. Мол, выручку тебя по земляцки.
И вот тогда я сказал «нет».
Считаю, что это все-таки в моей жизни была такая точка, когда я осознано выбрал Афган (хотя, конечно, не понимал до конца, что это такое) вместо довольно комфортного и красивого места службы.
Прапор мне привел несколько убедительных доводов на своем виртуозном мате, что я «малолетний дурак».
Но я снова сказал «нет».
Прапор замолчал, задумался, потом сказал: "Наверное в твоем возрасте я бы ответил так же".
Больше мы эту тему не поднимали. Он попросил меня никому ничего не говорить, что я узнал, хотя бы пока мы не прибудем в следующий пункт назначения. Я ему пообещал и до самой Кушки никому ничего не рассказывал.
Почему я так сказал? Мне казалось, что я буду предателем перед теми, кого отправят дальше, в Афганистан. Решил, пусть буду дурак. «Служи дурачок, получишь значок», как говорят современные радужные эмоблогеры (эмоюристы).
В октябре попал в учебку в Кушке. Учили на наводчиков БМ-21. Не пригодилось.
С января 86 года начались отправки в Афганистан. В феврале 86 года самая большая партия из учебки была отправлена в Шинданд. Летели самолетом из Ташкента. Методом тыка попал в 28-й РеАП, был определен во взвод управления 1-го дивизиона связистом. Еще до перевооружения дивизиона начсвязи провел целых два занятия на рациях в старой КШМ. Их задача была научить настраивать одну из станций. Потом поступила новая техника.
Дальше все шло по логике армии. Парня, которому показывали радиостанции 1В15, отправили в первой группе, которая прибыла в Кандагар раньше дивизиона. Они готовили городок. В этой команде был замполит дивизиона Майборда, начсвязи Мухаметдиев и почти все наши старослужащие и наш замкомвзвода Иван Смирнов. Список личного состава Взвода управления сохранился у Ивана Смирнова. Нашего первого и лучшего замкомвзвода. Несмотря на то, что он был дембель, а мы духи, он был человечище. Если он согласится принять участие в написании книги, то его воспоминания, я считаю, будут очень ценными. У Ивана Смирнова личная история в Афгане более насыщенная. Он в полк попал уже ближе к дембелю. Ему реально повоевать пришлось. Он до полка служил год в 191 мсп в Газни. За сутки или двое до отправления нашему взводному (начсвязи) пришла, наконец, мысль, что на машину командира дивизиона нужен радист. Примерно в течение часа в режиме блиц мне обзорно были показаны радиостанции 1В15. Спасибо большое Ивану Смирнову, он кое-что успел показать подробно, что и стало базой моего самообучения. Начсвязи вел себя так, как будто в первый раз увидел оборудование. Разумеется, мой первый выезд во время обучения дивизиона начался с косяков. Комдив майор Савенок, на моей памяти единственный комдив, который в своей машине занимал свое рабочее место в башне и надевал шлемофон, в течение минут десяти или больше не мог командовать дивизионом. Он всех слышал, а его никто. Это я пока разбирался с пультом управления старшего радиотелеграфиста и наконец нашел, что нужно включить. Подсказать было некому. Комдив это время возмущался, но не сильно грозно. Когда со связью разобрались, он мне приказал по рации дублировать его команды. По мере тренировок методом тыка продолжал изучать машину командира дивизиона. Нормального наставника не было. На, получи рацию и работай. А мой багаж ‒ только школа. Немного в математике шарил и память была нормальная. Цифровой код за вечер наизусть выучил и больше шифрами никогда не пользовался. Пацаны всегда переводили на слух, это только для офицеров делали вид, что переводят с шифра на русский и обратно. Тем не менее, наш начсвязи ни одной цифры не знал и сам бы на связь не вышел. Хотя, кто старое помянет… Были анекдотичные случаи, когда за мной БТР выслали с места БД, потому что никто не смог изладить связи с полком.
