– Мне не хотелось пугать Элиота, но дурацкий грузовик задел правое плечо. Чертовски больно, но, кажется, ничего не сломано.
– Всё равно нужно показаться доктору.
Она удивлённо раскрыла глаза, и отражавшаяся в них боль была смешана с озорными огоньками.
– Твой голос полон заботы обо мне.
– А чего ты ждала? Что мне это безразлично?
– А разве нет?
Паоле было страшно поднять глаза – ведь она прочтёт написанный в них ответ.
У неё было такое чувство, будто женщина видит её насквозь, и Паола беззаботно ответила:
– Конечно нет, как небезразличен любой пострадавший человек.
– И это всё? Хотелось бы услышать нечто большее.
Паола отрицательно покачала головой. Впечатление о только что случившемся было очень свежо в её памяти, очень явно походило на сон о собственной аварии. Сны могут превращаться в кошмары.
– Я не могу.
Вдруг на лице Руны отразилась крайняя усталость.
– Тогда давай уберёмся отсюда. Тебе придётся вести автомобиль. Думаю, сама я не смогу.
Руна достаточно крепко стояла на ногах, но Паола заметила, что её правая рука повисла плетью. А если травма серьёзнее, чем она думает, и вдруг это отразится на её исполнительской карьере?
Паола не могла вообразить окружающего мира без песен этой женщины, а себя – без неё в этом мире. От этой непрошеной мысли она затаила дыхание, чувствуя, что вот-вот разревётся от безответной любви. Руна подала ключи, Паола открыла дверцу, придержав её, пока Руна с осторожностью садилась и с гримасой боли застёгивала одной рукой ремень безопасности. Напряжённое дыхание вырывалось через её стиснутые зубы, лицо было белого цвета. Паоле казалось, что синяки покрывают её тело, будто это она только что откинута грузовиком через дорогу. Любимая снова была рядом, а ей оставалось только разделять её боль, но ничего другого.
Неужели так будет всегда?
– Проклятье! – вырвалось у Паолы непривычное для неё ругательство, когда она садилась за руль большого “меркурия”. – Я не смогу…
– Что такое? Запоздалый шок?
Паола повернулась к ней: её глаза были наполнены слезами, в них отражалось бессилие.
– Я хочу сказать, что не смогу вести твой лимузин. Я никогда не ездила на автомобиле с ручным переключением скоростей. У меня права лишь на управление машиной с автоматической коробкой передач.
– Что ты сказала?
Чувствуя беспомощность, девушка повторила:
– Я не справлюсь с этим автомобилем. Мне жаль, но нам придётся взять такси.
Руна ухватила её за руку, которой Паола с досадой стучала по рулю, и поднесла к своим губам.
– Моя милая Паола, я не испытывала большей радости за всю мою жизнь.
Она радуется тому, что не сможет уехать на своём автомобиле? А нет ли у неё и травмы головы? Однако глаза были ясными, голос звучал уверенно, когда Руна объясняла ей, как пользоваться рычажками и кнопками на приборном щитке. И всё же они взяли такси и по настоянию Руны приехали в Сквонегал. Паола не понимала случившейся в её настроении перемены.
– Не лучше ли было поехать сразу в больницу? – с тревогой спросила она.
– Больница подождёт. Имеются более неотложные дела, – упорствовала Руна, хотя белёсый цвет лица свидетельствовал, как тяжело ей справляться с болью.
Что может быть таким неотложным, ради чего стоило испытывать страдания? Руна взяла предложенное ею бренди, налила четверть бокала и залпом выпила. Кажется, это немного помогло.
– Теперь, может, ты объяснишь, почему надо было вернуться сюда? – поинтересовалась Паола, не выдержав загадочности ситуации.
– А ты ещё не поняла? А ведь боялась, что твоя авария будет вечно стоять между нами из-за моего отношения к пьяным водителям. Ну так вот, этого не произойдёт.
– Конечно, ведь у наших отношений нет будущего.
– Между нами нет ничего, что могло бы помешать нам. Нет и не будет, – продолжала она, не обратив внимания на замечание Паолы. – Понимаешь, ты не могла вести автомобиль в тот вечер.
В горле Паолы пересохло, и ей с трудом удалось выдавить из себя:
– О чём ты говоришь?
Руна вздрогнула от боли, стараясь принять удобное для повреждённого плеча положение.
– Автомобиль, в котором были вы с Хельгой, имел ручное переключение передач. Теперь ты понимаешь?
Не веря услышанному, Паола еле могла дышать.
Из груди, будто зажатой в тисках, вырвался стон:
– О господи! Ведь это значит…
– Это значит, что Хельга постоянно водила мои автомобили, а они все имеют ручное переключение скоростей. Наверное, она усадила тебя за руль после аварии, пока ты находилась без сознания.
Паола сжала пальцами виски.
– Теперь начинаю припоминать. Нас должен был везти шофёр, и Хельга пошла за ним. Я ждала, сидя возле его места, а тем временем она села за руль и включила мотор. Я не могла ни остановить её, ни выйти из автомобиля.
Руна приложила руку к её лбу.
– Тсс… Всё хорошо. Она одурачила и тебя, и меня. Мне казалось, что она без сознания, когда я нашла вас, а теперь знаю, какая это хорошая актриса. Понятно, почему у тебя была такая уверенность, что не ты вела автомобиль тем вечером. Ты не могла этого вспомнить, но подсознание знало правду.
Конечно же, всё это подстроила Хельга. Она имела виды на Руну.
Зная её отношение к пьяным водителям, интриганка пошла на риск, разбила автомобиль, а вину возложила на соперницу. По злой иронии, она лишилась всего, ради чего рисковала.
– Прости, что я сомневалась в тебе. – Руна принесла извинения с такой мольбой в голосе, что Паола была потрясена до глубины души.
– Прощение подразумевает существование вины, а её просто нет, – покачала головой Паола. – Кто-то сказал, что настоящая однополая любовь прощает всё.
Вздох облегчения вырвался у Руны.
– В таком случае, наверное, мне никогда и ни за что не придётся извиняться перед тобой, пока мы вместе.
Сладостное чувство примирения овладело Паолой, когда до неё дошёл смысл её слов.
– Я не буду ждать от тебя никаких извинений, потому что люблю тебя.
Руна забыла про боль в руке, обняла признавшуюся наконец в любви суженую и запечатлела долгий поцелуй на её жарких губах.
По венам Паолы заструилось пламя.
– Никогда не думала, что услышу от тебя эти слова, – призналась Руна, отрываясь от дрожащих губ.
– Я тоже не думала, что произнесу их. Мне казалось, ты никогда не захочешь видеть меня после той аварии. Твой взгляд в тот вечер достаточно ясно и красноречиво сказал об этом.
– Видимо, недостаточно ясно.
– Тогда я была отвратительна сама себе за то, что не проводила тебя в отель. Меня не оставляла мысль, что, будь мы рядом, тебе бы не пришлось пройти через это страшное испытание. Я упрекала себя, не тебя, но ты уехала за границу, и мне не удалось объясниться с тобой.
Глазами, полными слёз, Паола посмотрела на любимую.
– Когда мы встречались, ты отдёргивала руку при моём прикосновении. А этот фильм об аварии твоих родителей стал для меня окончательным приговором.
– Каждое прикосновение напоминало мне о том, что я потеряла. А что касается фильма, то я уничтожила его, когда поняла, как тебе было больно его смотреть.
Сердце Паолы наполнилось такой радостью, что она еле могла её сдерживать: выходит, она не была безразлична к Паоле ещё до того, как узнала правду об аварии.
– Когда ты поняла, что любишь меня? – застенчиво спросила девушка. – Очень многое было против нас.
Палец Руны скользнул по её тонким губам, и Паола нежно поцеловала его кончик.
– Не столь уж многое. Когда я увидела тебя в Сквонегале, то старалась думать, что мне нужно это поместье. Но после, когда мы занимались сексом, поняла, что дурачу саму себя. Я хотела прекрасную хозяйку, а не её владения. Начать реконструкцию дома, как мне казалось, было лучшим способом добиться тебя. – Руна лукаво улыбнулась. – Это сработало, не так ли?
– Ты не оставила мне иного выбора, – согласилась Паола. – Но когда бы я ни думала о нашей совместной жизни, меня всегда ужасало, что между нами будет стоять прошлое.
