Первым шагом в её маленьком плане являлось изучение рабочих отчётов археологов, которые, вероятно, хранились в отцовском кабинете. Родители как раз собирались навестить бабушку и дедушку Вальтер, живших в Потсдаме, находившемся в 20-ти километрах от её дома в Берлине, и она посчитала глупостью упустить такой шанс.

Пока Эффи умывалась, в ванную заглянула Беатрис и сказала:

– Помнишь, мы с твоим отцом собирались сегодня отправиться к старикам Вальтер? – Беатрис не слишком любила к ним ездить, но при муже сдерживалась, и не называла их подобным образом. – Они позвонили и попросили взять вас с собой, очень уж соскучились. Так что собирайся поскорее.

– Соскучились по нам обеим, или только по Лиссе? – закатив глаза, ответила Эффи.

Она считала, что Элеонор и Фридрих Вальтер её недолюбливают и, в какой-то степени, была права.

Семья Анкеля не очень обрадовалась известию о том, что их сын подобрал какую-то неизвестную сиротку в пустыне, при учёте того, что у него уже была маленькая дочь. На время экспедиций девочек часто увозили в Потсдам к бабушке с дедушкой. Эффи замечала, что к её старшей сестре относятся по-другому. Чаще хвалят, меньше ругают. А на прошлое день рождение Лиссы они подарили ей золотое кольцо. В то время как Эффи на пятнадцатилетие от них достался толстый том по истории Германии. И всё потому, что дедушка решил побеседовать с ней про франко-прусскую войну, вследствие которой была провозглашена Германская Империя, а девочка не особо помнила все эти факты. Лисса же, услышав их беседу, тут же влезла в разговор и начала раскидываться своими глубокими познаниями в данной сфере.

На самом деле и Элеонор, и Фридрих, занимаясь частичным воспитанием внучек, со временем полюбили девочку, однако продолжали считать, что родная кровь превыше всего.

– Что за глупые мысли, Эффи? – нахмурившись, сказала Беатрис. Но заметив поджатые губы дочери, сочувственно добавила: – Ты же знаешь, они тебя любят. Просто показывают это по-своему.

– Мам, можно я не поеду? Мне нужно убираться!

Девочка ухватилась за уборку, как за спасительную соломинку. Если она поедет, то сможет заглянуть в рабочий кабинет не раньше понедельника, и то, при условии возвращения из школы не позже сестры и родителей.

– Пыль подождёт до завтра. Поехали. Никаких возражений! – строго ответила Беатрис.

Эффи разочарованно вышла с ванной комнаты и нарочито медленно начала одеваться. Тёмные джинсы и бордовый свитер толстой вязки подходили её угрюмому настроению. Вернулась Лисса, чтобы захватить свою сумочку и переодеться.

– Я собиралась дополнительно поучиться сегодня, но раз бабушка с дедушкой просят, придется поехать. Не хочу их расстраивать. Хорошо тебе, никакие дела бросать не нужно. Какая разница, где бездельничать, – всё говорила и говорила Лисса, заправляя белую водолазку в хлопковую зелёную юбку ниже колена.

– Опять твои нравоучения, Лис. Я бы убиралась, а не бездельничала, – возмущённо ответила Эффи, скрестив руки на груди. «И узнала бы важную информацию, но выхода нет», – отстранённо подумала она.

– Ладно, прости, сестричка, не дуйся. Пойдём, мама с папой уже в машине, – сказала Лисса, и раскинула свои руки для объятий, при этом мило улыбаясь.

– Так уж и быть, прощаю. Я и сама сегодня не в духе, – ответила Эффи, обняв сестру.

Дедушка с бабушкой были очень рады такой большой компании. Лисса рассказывала им о своей учёбе, о том, как заняла первое место на олимпиаде по литературе, как усердно она занимается.

– Ты такая умница, Лисса. Так похожа на своего отца и умом, и своими золотистыми кудрями, – с улыбкой сказала бабушка Элеонор, сидя на зелёном бархатном диване с как всегда прямой осанкой.

Эта статная женщина с волевым подбородком в один момент могла превратиться из мягкой и чувствительной в строгую, с камнем вместо сердца.

– Да, единственное, что ей досталось от меня, это её зелёные глазки, – сказала Беатрис, усмехнувшись.

– Зелёные и яркие, как изумруды, – добавил Анкель, с любовью смотря на свою жену, сидящую по правую руку от него.

Эффи в этот момент могла думать только о том, как в понедельник попадет в кабинет родителей и узнает все тайны, что они скрывают от неё.

– Эффи, а у тебя как с учёбой? – спросил дедушка Фридрих.

Она прослушала его реплику, пристроившись в углу второго дивана с откинутой на спинку головой, погружённая в свои мысли.

– Эффи?

– А? Что? – опомнившись, спросила девушка.

– Что за рассеянность? На уроках ты себя также ведёшь? – возмутилась Элеонор.

Наигранно улыбнувшись, Эффи произнесла:

– Что ты, бабушка. Я теперь лучшая в классе по истории. Ещё раз спасибо вам за чудесный подарок.

– Так может, напомнишь мне, милая, в каком году провозгласили Германскую Империю? – хитро прищурившись, спросил дедушка.

Разговаривая с этим крупным, но всегда бодрым мужчиной, Эффи понимала в кого на самом деле Лисса такая заучка.

– В 1871-ом году. – И не дав возможности спросить что-то ещё, потому что она наверняка не будет знать ответ, девушка быстро заговорила: – Бабушка, обед готов? Мы с Лис не успели поесть с утра.

– О, конечно, совсем заболтали вас. Пойдёмте в столовую.

Пообедав, сёстры вышли в сад. Дом старших Вальтер был расположен на берегу озера на севере Потсдама. От сада до выхода к озеру было небольшое расстояние. Эффи остановилась около берёзки, вдыхая свежий воздух. Октябрьский день выдался прохладным. Ночью она слышала раскаты грома, и только из-за многочисленных попыток продолжить свой сон, не выбежала на улицу под дождь.

– О, я так готовилась, я знала о своей победе заранее, разве может быть кто-то умнее меня? – упорно жестикулируя, она начала поддразнивать сестру.

– Ну, хватит, сестричка, я уже поняла. Да, я ужасная хвастунья. И что ты мне сделаешь? – рассмеялась Лисса, шутя толкнув сестру и побежала прочь.

– Эй, за такое можно и в глаз получить, – ответила Эффи, побежав следом.

Гоняясь друг за другом и веселясь, они не заметили, как солнце скрылось за тучами.

– Видимо, будет дождь. Пойдём, навестим Джесс? – глядя на небо, спросила Лисса.

Джесс жила по соседству с домом старших Вальтер. Раньше они неплохо проводили время вместе, когда сёстры приезжали сюда во время экспедиций родителей или на каникулы. Но, повзрослев, Эффи поняла, что она третий лишний в их заумных разговорах.

– Давай без меня. Она скорее твоя подруга, чем моя. Иди, я поиграю с Рексом, – ответила Эффи. – До первых капель, Лис, – добавила она из-за настороженного взгляда сестры.

Дойдя до дома подруги, Лисса позвонила в дверь. Джессика тепло поприветствовала её и позвала в свою комнату. Они разговорились об учёбе, когда в окно ударили первые капли дождя.

– Уверена, что Эффи как всегда меня не послушала и продолжает носиться под дождём, как сумасшедшая.

– Ты слишком опекаешь её, Лисса. Она всего-то на год младше тебя. Привыкай, Эффи уже взрослая девочка, – сказала Джесс.

– Я давно привыкла. Взрослая или нет, она продолжает вести себя как ребёнок. Вместо спокойного разговора в тёплом доме предпочла пробежку с собакой в грозу.

– Ха! Ну, у каждого свои интересы…

Когда Лисса ушла, Эффи направилась к вольеру. Выпустив своего старого пушистого друга, она играла с ним, пока дождь не усилился настолько, что ей стало жаль вымокшего Рекса. Девушка могла бы продолжить бодрящую прогулку одна, но вспомнила настороженный взгляд Лиссы, как-бы говорящий «не смей волновать родителей». Её забота порой раздражала.

Зайдя в дом и рассказав о посещении Джессики Лиссой, девушка отправилась на кухню. «Ох, от этой беготни есть хочется. Так-так-так, что у нас тут есть», – прикинула она, осматривая полочки. Выбрав самое большое красное яблоко, она почистила его и отправилась в гостиную.

– Надеюсь, ты помыла руки, прежде чем есть, – взглянув с укором, сказала Элеонор.

– Конечно, бабушка, – соврала Эффи, пряча ухмылку за яблоком.