Группа из восьми хорошо вооружённых бойцов стояла у стен склада. Сравнение с бронемашинами, способными преодолеть любое препятствие и устранить любую угрозу, не казалось излишним. Бронежилеты, разгрузочные системы, защита суставов, холодное оружие, пистолеты в набедренных кобурах и, конечно же, безотказные автоматы и винтовки – внушительное зрелище.

– Восемь часов сорок семь минут, – взглянув на часы, произнёс Гризли, обращаясь к команде. – Сейчас мы с вами отправимся прямиком на совещание к нашему Уважаемому Совету. я и Дикий донесём нашу точку зрения и постараемся открыть глаза нашим лидерам.

Возражений не было, Рэдстоун должен был взбодриться, вспомнить, какую цену они однажды заплатили за свою вальяжность. Иметь высокие стены и хороший арсенал порой может означать, что пришедший недруг направит оружие против хозяина, а стены использует, чтобы оградиться от него.

Коллекционер двигался в отряде, не обращая внимания на происходящее вокруг него, он привычно погрузился в себя. Среди его мыслей всплывали обрывки воспоминаний: первый визит в город, аудиенция с главой, парикмахерская, встреча с братом. Сегодня его не терзали сомнения, он твёрдо ступал на дорогу, сулящую кровь и жестокость.

Двери зала заседаний распахнулись, сидящие члены совета подскакивали со своих мест, начиная возмущаться, что неотёсанные вояки, вломившись, наплевали на уважение к руководству. Кто-то даже вскрикнул о военном перевороте. Евгений Григорьевич, узнав командира и его группу, спокойно встал и стал успокаивать Совет.

– Господа! Господа, успокойтесь! – жестикулируя руками, говорил глава. – Успокойтесь, прошу вас!

Гризли взошёл на сцену, где стоял стол главы и он сам. Подойдя к краю, он дождался, пока его бойцы полностью не рассредоточатся за его спиной. Его вид пугал Совет, а молчание нагнетало обстановку. Представители Совета замолчали, глядя на сурового командира со страхом. Из-за бойцов Гризли вынырнул глава совета и подошёл к командиру.

– Что вы себе позволяете? Это непозволительно! – с раздражением обратился к Гризли. – Евгений Александрович, вы нарушаете субординацию и будете наказаны.

– Наказан? – командир повернул голову и глянул в глаза Евгения Григорьевича. – Вы отправляете нас жертвовать жизнями ради своих амбиций! Разве это не наказание?

Гризли смотрел, не моргая, в глаза главы, пока тот не отвёл взгляд. Командир снова повернулся к Совету, помолчав ещё немного, начал говорить:

– Уважаемый Совет! В наших действиях нет агрессии, мои люди готовы рисковать собой, отправляясь в Дикие земли! Шесть месяцев назад каждый из здесь стоящих бойцов, – Гризли вполоборота указал рукой на своих людей, – так же рисковали собой ради ваших целей! После удачного завершения похода вы все рассыпались в хвальбах и не жалели бумаги на благодарности! Ответьте, хоть один из вас читал наши рапорта и отчёты?! Видимо, нет! А стоило… Мы сообщали о том, что нам пришлось пережить и увидеть!

– Но это ваша работа! – кто-то выкрикнул из зала.

– Работа? Казнить каннибалов, чтобы они не пришли в наши стены? Убивать насильников? Держать на руках мёртвых детей? Это, по вашему мнению, работа?! – еле сдерживая дрожь в голосе, говорил Гризли. – Мы солдаты, а не палачи, и уж точно не детоубийцы! Мы пришли сюда напомнить вам о жестокости современного Мира. Напомнить о цене спокойствия и размеренной жизни! Совет был избран, чтобы созидать, а вы, обленившись, ведёте нас к гибели! Ваши люди рассчитали нашу экспедицию, умножая в столбик скорость на расстояние. Не задумываясь о том, что за воротами Рэдстоуна убивают за банку консервов!

Гризли замолчал, он смотрел, как члены Совета начали переговариваться, шептаться, время от времени поглядывая на него. Евгений Григорьевич молчал, не решаясь вмешаться. Все затихли, люди смотрели на главу, безмолвно показывая, что они готовы признать свои ошибки.

– Евгений Александрович, чего же вы хотите? – глава совета взял слово.

– Вам пора понять, что вооружённые операции и оборона резервации не может быть рассчитана в столбик. Боевые действия проводят солдаты, теряя жизни, защищая общую свободу.

– Безусловно! – глава совета был вынужден согласиться с опытным бойцом. – Мы вернём в строй вашего коллегу и обеспечим усиленную подготовку бойцов. У вас остались вопросы касаемо поставленной задачи, Евгений Александрович?

– Временной отрезок, – тихо сказал Гризли, – вы должны понимать, что каждый день может как ускорить развитие событий, так и замедлить. Десять дней достаточно, чтобы выполнить задачу без учёта препятствий. Задержись мы больше, чем на сутки, вы без промедления посчитаете нас погибшими, а экспедицию проваленной. Нам нужно больше времени, достаточного для решения возникающих проблем. Дайте нам пятнадцать суток от точки старта на границе до возврата в исходную точку.

– Имеет ли Совет возражения по запрашиваемому командиром группы экспедиции дополнительному времени? – глава обратился к своим товарищам.

Совет начал обсуждать вопрос, в зале совещаний снова поднялся шум смешавшихся голосов. Члены Совета не могли спорить с Гризли, им нечем было парировать в данном споре, но его наглая и самоуверенная выходка оставила сильный осадок. Бюрократы – сухие и расчётливые люди, но не смогли стерпеть оскорбление от метода доведения истины. Один из числа сидящих в зале поднялся, как только стих шум голосов.

– Совет считает допустимым увеличить сроки выполнения экспедиции. Однако, мы также считаем, что смутьян, позволивший себе столь вульгарный поступок, должен понести наказание по завершении похода, – уверенно, словно непоколебимый лидер, выступил от лица всего Совета мужчина в возрасте.

– Вы меня потом хоть на кухню отправьте картошку чистить, хоть отдохну, – негромко, но чтобы все это услышали, произнёс командир. – Только не позвольте своей гордыне разрушить резервацию, построенную и защищённую жизнями многих людей.

– Мы примем решение о наказании до вашего возвращения, Евгений Александрович. Сейчас я прошу вас покинуть зал вместе с группой и направиться к КПП, караван будет там через десять минут.

Коллекционер глянул на часы, подумать только, они простояли здесь больше часа, вся эта свита, в привычной для неё манере, растягивала простейшее мероприятие.

Путь до главных ворот резервации не занял много времени, группа подошла вслед за караваном, практически наступая ему на пятки. Весьма неожиданная встреча ждала Алексея возле пропускного пункта. Коллекционер даже со спины смог узнать своего старого, некогда единственного друга. Торговец стоял и обсуждал что-то со старшим смены.

Гризли шёл впереди всех и первым направился к Диме, чтобы обсудить дорогу до Крепости Жизни.

– Здравствуй, Дмитрий Николаевич! – поздоровался подошедший командир. – Значит, настолько тесен мир?

– Здравствуй, Командир! – поприветствовал его в ответ Торговец. – Видишь ли, не в тесноте дело. Я грубо повёл себя при нашей прошлой встрече. Тяжело найти таких, как твои бойцы, не хотелось их терять. В этих обстоятельствах мои услуги всё равно, что принесённые извинения.

– Я не держу зла и уж точно обиды, дела минувшие. – Командир пожал руку собеседника и продолжил. – Как двигаемся, прикрытие мы?

– Я взял пару бойцов, дорога, благодаря вам, безопасна. Один из твоих бойцов хорошо знает моё сопровождение, – немного наклонив голову, Дима кивнул в сторону Коллекционера.

– Твой старый друг? – риторически спросил Гризли. – Коллекционер! Подойди сюда.

Командир окликнул бойца и ушёл к остальным, дав возможность побеседовать товарищам.

– Здравствуй, мой друг! – радостно приветствовал Алексея Торговец.

– Здравствуй, Дима! Рад тебя видеть! – ответил Коллекционер. – Столько раз бывал в городе, а так и не зашёл, старый Хитрец!

– Вы навели столько шороху полгода назад, что было просто не продохнуть. К тому же, ты и сам только последние пару месяцев в городе. Неужели ты думал, что я не знаю, кто восстанавливал линии питания? – улыбнулся Дима.