— Молодой человек, не ленитесь, достаньте девочке мячик.

Теперь Иван понял, что обращаются к нему. Неловко встал, сделал шаг вперед, ощупывая руками пустоту…

— Постой… постой… да вы… — растерялся старик и поспешно взял Ивана за руку выше локтя.

— Ничего, ничего, я сейчас, — заторопился Иван.

Дед усадил Ивана на скамейку, взял его палку и выкатил ею мяч. Они разговорились:

— Давно это… у вас?

— Да…

— Лечились?

— Собирались ехать в Одессу к Филатову, да не успели… А теперь нет профессора, умер… — ответил Иван.

— В нашей больнице, я слышал, есть замечательный глазник.

И вот незнакомый старик, Тарас Петрович, Евдокия Стефановна и Иван шагают в больницу. Шагают молча, каждый думает о своем. Уж больно мала надежда, шутка ли, девятнадцать лет человек не видит света.

— Надежда мала, но есть, — говорит врач после долгого и тщательного осмотра. — Нужна операция…

Ивана положили в больницу.

— Делайте, что хотите, все стерплю, лишь бы увидеть маму, солнце, землю нашу… — говорит он врачу.

Предстояли сложные операции. Сначала оперировали один глаз, затем другой. Долго лежал Иван с забинтованными глазами. Мучительно было его ожидание. Что-то будет? Волновался.

К больному часто заходили врачи, чтобы подбодрить его, но Иван сам успокаивал их:

— Хуже ведь не станет…

Счастье пришло неожиданно. Однажды утром, после осмотра, врач задержался в палате, присел на койку и тихо сказал:

— Ну, Ваня, пора повязку снимать!

Иван вздрогнул и крепче сомкнул веки. Так он сидел несколько секунд. А когда бинт размотали, он осторожно приоткрыл их, и — о чудо! — в дымке он увидел какого-то человека. Кто это? Мужчина или женщина? Но Иван так обрадовался необычному видению, что закричал:

— Вижу! Ви-жу!!

— Успокойся, сынок, успокойся! — врач погладил рукой голову больного, улыбнулся.

Никогда не позабыть Ивану и первой встречи с матерью. Нарядная, взволнованная, счастливая, вошла она в палату. Ей и верилось, и не верилось. Чуть ли не бегом мать и сын бросились навстречу друг другу, обнялись и долго стояли молча. Иван по привычке гладил руками ее лицо, трогал волосы…

— Так вот ты какая, моя милая и добрая мама!

Потом солнечным утром они шли берегом реки Уруп, любовались лугами, садами. Теплый ветер бил в лицо, волнами переливалась золотая пшеница. Широко открытыми глазами смотрел Иван на залитый солнцем мир.

Все лето Иван трудился в полевой бригаде у Тараса Петровича, и тот от души радовался: «Хороший хлопец пришел мне на смену». Но осенью Иван Еременко вновь почему-то загрустил, стал раздражителен. А однажды собрался и поехал в станицу Удобную. Он прослышал, что райвоенкомат не собирается призывать его в армию. Мол, льгота полагается, да и случай исключительный. А Иван стоит на своем: хочу в армию, пусть не думают люди, что я ни к чему непригоден. Сила есть, глаза теперь видят.

— Хорошо, — сказал военком, — пойдем вам навстречу: призовем в армию. Но вы, товарищ Еременко, должны пройти подготовку допризывника. Запишитесь в кружки ДОСААФ. Поняли?..

— Так точно, — по-военному ответил Ваня. — Я буду посещать занятия.

Вскоре Иван Еременко стал ходить на занятия в кружки. Все, что рассказывали руководители, он старался запомнить. Вот только плохо, что ничего не мог записать. Однажды его спросили: «А почему вы не записываете?» — «Я все запоминаю», — ответил Еременко, не выдавая того, что он неграмотный. «Узнают, — думал он, — не возьмут в армию. Лучше буду молчать. Так-то оно вернее…»

Когда на призывном пункте Ивана спросили, какое у него образование, впервые за девятнадцать лет, густо покраснев, Иван соврал:

— Четыре класса закончил.

Его призвали в армию. Радости юноши не было конца. Теперь он солдат Советской Армии!

Служит Иван Еременко военным строителем под Ленинградом. Служит хорошо. Солдат он добросовестный, упорный. Особенно в учебе. Жаден до знаний. Спешит наверстать все то, что упущено за девятнадцать лет. Солдаты, командиры окружили его исключительной заботой. Иван Еременко посещает вечернюю школу, а когда возвращается в казарму, к нему подсаживаются друзья Виктор Мотвиенко, Николай Лисков и начинают с ним решать задачи, писать, читать. Иван стремится быстрее окончить школу, а там… Да, он мечтает об институте.

— Живу я сейчас, как говорится, не переводя дыхания, — шутит рядовой Еременко. — Хочется все познать: вокруг столько интересного! Скоро закончу пятый класс. Это большая победа!

Было время, когда Григорий Головин завидовал тем, кто уезжал на Дальний Восток. И вдруг… радость — он едет на Дальний Восток!..

Судьба забросила Григория в тяжелый гаубичный полк, который дислоцировался в тихом и неприметном местечке Приморского края. Над крышей небольшого деревянного полустанка свисали густые ветви вековых лип.

Сначала Головин служил красноармейцем, затем на рукавах его гимнастерки появились пятиконечные звезды, а на петлицах — четыре треугольника. Он стал заместителем политрука.

Но вот военный городок облетело страшное слово «война». В первый же день Григорий обратился к командиру с рапортом, чтобы его послали на фронт, но получил отказ. Только значительно позже он вместе с полком ушел на запад.

На Десне Григорий получил свое первое боевое крещение. Затем сражался на Курской дуге и под городом Ахтыркой.

…Больше получаса фашисты вели артиллерийскую обработку огневых позиций полка. На рассвете под прикрытием танков и бронетранспортеров гитлеровцы устремились в контратаку. Командир дивизиона капитан Письмиченко отдал приказ бить врага прямой наводкой. Трудными были эти часы. К тому же во время боя нарушалась проводная связь между огневыми позициями и наблюдательным пунктом командира. Политработник Головин связывается с командиром по радио, докладывает ему о создавшемся положении.

— Враг не должен пройти! Организуйте круговую оборону! — говорит командир.

— Не пройдут! — твердо отвечает Головин.

Все ближе вражеские танки. За ними идут озверевшие фашисты. Когда до них остается сто пятьдесят метров, орудийный расчет сержанта Шпорта первым открывает огонь. Метко наводит орудие наводчик ефрейтор Быков. Головной вражеский танк подбит. Окрыленные успехом, наши артиллеристы уничтожают еще три танка. Гитлеровцы не выдерживают: их танки и пехота отползают назад. Несколько десятков фашистских трупов остается на поле боя.

Проходит час. С левого фланга на позиции артиллеристов снова движутся вражеские танки. За короткое время затишья политработник Головин подготовил «молнию», где коротко сообщил о героях, отличившихся в бою. Передал «молнию» в орудийные расчеты, накоротке поговорил с коммунистами и комсомольцами.

Исключительно трудным был в этот день третий бой. Над огневыми позициями появились вражеские бомбардировщики. Земля дрожала от взрывов, воздух загустел от пыли и дыма. Потом снова вражеская танковая атака. И она отбита!

Ночью, во время затишья, Головин пошел показать дорогу автотягачу. Вдруг послышались пулеметные очереди. Головин оглянулся назад и увидел объятую пламенем автомашину.

Григорий кинулся к водителю автотягача старшине Дмитрию Нужину, который с перебитыми ногами лежал на сиденье. Подхватив под руки старшину, политрук потащил его в сторону. Едва отползли от машины, как взрыв боеприпасов оглушил их…

Спасение старшины — это лишь эпизод из фронтовой жизни политработника Головина. Он в числе первых форсировал Днепр, участвовал в освобождении Киева. За бой под Ахтыркой и на Днепре его удостоили высокого звания Героя Советского Союза. У пограничников Карацупы, Лагоды, отважного комиссара Пожарского учился Головин науке побеждать врага, любить Родину. Их боевые подвиги стали для него примером.

После Отечественной войны Григорий Максимович служил в Ленинградском военном округе. Некоторое время назад он уволился в запас и поступил работать на деревообрабатывающий завод.