В третьем радхон опознал одного из местных земледельцев-кулбусов. Несмотря на свою худобу и щуплое телосложение, кулбус, как и двое его спутников, сгибался под тяжестью большого мешка. Намётанный глаз купца позволил Песаху определить по тому, как он держал свой мешок, что тот был опытным носильщиком или наёмным грузчиком.
Все трое прошли мимо, не заметив притаившегося Песаха, и скрылись в зарослях на другой стороне прогалины. Обуреваемый любопытством радхон решил проследить за ними. Он медленно крался следом за таинственными незнакомцами.
Те остановились на небольшой лужайке. Носильщик-кулбус положил свой мешок на землю. Тайгет достал из широкого пояса золотую монету, блеск которой бросился в глаза радхону, и протянул её кулбусу. Тот поклонился, что-то негромко сказал, махнул рукой и скрылся среди деревьев на ведущей вниз с горы тропе.
– Вот даже как? Платят золотом,– удивлённо пробормотал про себя Песах.– Превеликие духи и святые бесы! Это кто же такие будут?
В голове у него промелькнула догадка, и губы Песаха сжались в тонкую, побелевшую линию. Судя по всему, эти люди хорошо разбирались в хитросплетении тайных троп, по которым в Ченжер доставляли запрещённые товары. Они были при деньгах и при оружии. Выходило, что эти двое имеют дело с не простыми обывателями, а значит, их наняли. Кто и для чего? Возможно, что в связи с начавшейся междоусобной войной кое-кто из местных заправил заартачился. Видимо этот кто-то, обладая тугой мошной, решил, что сможет избежать паутины, накинутой на здешних купцов и торговцев, предприимчивым радхоном.
При мысли о том Песах резко сжал свои сухие кулаки. Ладно, посмотрим, посмотрим, как у них получится. Конечно, Песаха давненько не видели в притонах окраин Чжипаня, где местные скупщики краденого и главари воровских шаек были обязаны повиноваться одному щелчку его пальцев, но это не значит, что можно вот так внаглую орудовать в его угодьях.
Тем временем, оба путника взвалив на плечи свой груз, и собрались, было идти дальше, но необычный спутник тайгета внезапно остановился и стал оглядываться. Чуть слабое колебание ветки кустарника, за которым скрывался Песах, привлекло внимание незнакомца. В руках у него словно из ниоткуда появился самострел. Желтоглазый вскинул его и выпустил болт прямо в скрывавшегося в зарослях Песаха.
Радхону необычайно повезло. Железный наконечник прошёл сквозь листву и рванул рукав плаща, больно резанув по коже. По плечу Песаха словно хлестнули обжигающим кнутом, так что тот скривился от боли и невольно схватился за руку. Однако он сдержал себя, не издав не звука. Стрелявший всмотрелся в кусты, прислушался и, наконец, двинулся дальше. Песах слышал, как тайгет что-то ему сказал недовольным голосом.
Радхон остался на месте, проводив взглядом удалившихся незнакомцев. Он решил не искушать судьбу, ибо эти двое были сильны и опасны, и запросто могли отправить его душу в объятия Лур-Кохне. Дальше идти за ними было бы непростительно глупо, и Песах остался стоять, держась за левое предплечье, на котором – он знал, вскоре вспухнет багровый рубец. Холодные капли пота стекали по лбу и вискам. Но ничего, ничего. Он успел увидеть достаточно. Сегодня же вечером он во всём разберётся, в том числе и каковы намерения этих двоих.
Песах умел поспешать медленно и никуда не торопиться, особенно когда на кону стояло его личное благополучие. По дороге в Чжипань, он спокойно обдумал сложившееся положение.
Неожиданно, на память Песаху пришло письмо, полученное им недавно от Сабариэля. Его давний друг, и соперник одновременно, писал ему о пророчестве, изречённом одним юродивым в Иезавелии – священной прародине всех радхонов.
В нём говорилось, что наступит день, когда с полуночи придёт неведомый народ и сокрушит незримую власть «Владык Падающей Звезды», а племя радхонов, понеся божью кару, исчезнет с лица земли. И будет тот народ отмечен неким знаком в виде дикой кошки, ибо это самая свободолюбивая тварь во вселенной не потерпит над собой чьей-либо власти. Ну, а после этого, как водится, должен был наступить конец света.
Излагая пророчество, в конце письма Сабариэль присовокуплял к нему собственные размышления. По его мнению, весь этот бред не заслуживал никакого внимания, если бы в нём не упоминались «Владыки Падающей Звезды».
К сожалению, так и не удалось узнать, откуда нищий юрод узнал об их существовании. По приказу управляющего Иезавелией аледонского префекта его распяли как возмутителя общественного спокойствия.
Песах так и не понял, откуда у него взялась мысль о пророчестве. Впервые за много лет, его обуял суеверный страх. Прямо как тот, что ему удалось пережить во время восстания Дайсана, потрясшего Ченжер.
Он внутренне содрогнулся, вспомнив, как тайгетские наёмники во главе с неким Кендагом полностью уничтожили всех радхонов, живущих в Алане. Тогда погибла его сестра со своим мужем, а их юная дочь Соэль чудом осталась в живых. Да и ему самому довелось немало пережить в те страшные дни. При воспоминании об этом ладони радхона вспотели, а лоб покрыла холодная испарина.
На закате дня Песах вернулся в радхонский квартал, расположенный внутри крепостных стен Чжипаня. Проведя некоторое время на сходе местного собрания радхонов, он направился к себе домой.
Он не спал всю ночь, дожидаясь известий от одного из своих помощников, отправленного в городское предместье разузнать последние новости. Заодно тот должен был выяснить – не случалось ли чего необычного.
К утру Песах принял решение не откладывать дела в долгий ящик и «разобраться» с незнакомцами, осмелившихся расположиться возле его тайного склада. Но чем больше он думал об этом деле, тем меньше оно ему нравилось.
Городское ворьё или наёмные убийцы, привыкшие бить из-за угла, здесь не годились. Для того чтобы успешно действовать в горных лесах, нужны были опытные воины, да только сейчас они все призваны в армии И-Лунга и Учжуна. Не будь сейчас этой дурацкой войны, он легко смог бы нанять отставных ветеранов или пару-тройку кливутов с их челядью.
Тут Песах вспомнил, что один погонщик из принадлежащего ему каравана накануне рассказывал о том, что будто бы он видел здесь одного из столичных Тайных Стражей. Парень божился, что узнал некоего Ван-Ё, который был доверенным лицом самого князя Чже Шена. Тогда Песах не поверил караванщику, а сейчас подумал, что, возможно, это было правдой. Идёт междоусобная война, а, как известно, в ней все средства хороши. Наверняка Тайные Стражи прибыли сюда, не просто так. Что же, он не будет вмешиваться в их разборки, но готов сделать им некое предложение…
* * *
Один из верных людей, доложил Песаху, где скрываются Тайные Стражи И-Лунга, присланные для того, чтобы следить за мятежным братом и его сторонниками. Свидеться с ними оказалось не так-то просто, и уже наступила ночь, когда радхон отыскал-таки этого Ван-Ё в харчевне «Камышовый Кабан», расположенной на северо-западной окраине города.
Хозяин харчевни был родом из людоедов-синпо, вот почему у неё было такое необычное для здешних мест название. Обычно здесь собирались вольноотпущенники, гулящие девки и нищие обитатели городских окраин Чжипаня. Зачастую сюда хаживали воры и торговцы краденным. Несмотря ни на что, даже в эти тревожные времена харчевня была полна посетителей.
Зайдя в харчевню, Песах занял местечко в уединённом углу. Хозяину «Камышового Кабана» не понадобилось много времени, чтобы узнать, кто пожаловал в его скромное заведение. Вскоре, перед Песахом, на низком столике красовалась пара блюд с фруктами и жареным мясом и внушительный кувшин подогретого вина.
– Добрый вечер,– произнёс Песах при виде молодого человека, которого привёл к нему мальчишка-прислужник.– Я, признаться, уже беспокоился, что вы не придёте, а ведь у меня к вам есть разговор.
– Кто вы и что вам угодно? – благообразное лицо молодого человека выражало полное безразличие, хотя Песах чувствовал, что тот внутренне напряжён как струна.
