— У него был резкий запах. Тошнотворный и сладкий. Как разложение только что умершего тела. И оно было чёрным. Я видел как из его рта вытекала жидкость, стекая по подбородку.

— Хм, не могу сказать, что припоминаю какие-либо зелья с такими свойствами. Вилла, — обратилась Амара к старшей нимфе, сидевшей недалеко от нас. — Ты когда-нибудь слышала о чём-нибудь подобном?

— Ничего, что соответствовало бы всему, что он объяснил. Но я только баловалась алхимией, поэтому мои знания ограничены. Мне жаль. В нашем лагере есть несколько профессиональных алхимиков, которые смогут дать вам более точные ответы.

— К сожалению, мы всё ещё работаем над проверкой всех новоприбывших. Я уверена, что Тигровая Лили разместила среди нас шпионов. Не могу рисковать, обсуждая это с кем-либо за пределами данной комнаты. Если мы не будем знать, с чем столкнулись, спасти Питера будет намного сложнее. У кого-нибудь есть предложения? — Амара задала тему для группы. Ожидая, она постучала длинным изящным пальцем по губе. Никто не говорил — только переглядывались между собой.

— А что насчёт Джеймса? — выпалила я, прежде чем у меня появилась возможность взвесить, какое влияние могут оказать эти слова.

— Ты не можешь иметь в виду Крюка, — вскипел Эбен. Я чувствовала, как взгляды всех троих сверлят меня.

— Я… ну… э-э, — я запнулась в своих словах, и мои глаза метались между ними. Я чувствовала, что отшатываюсь и не желаю ничего, кроме как исчезнуть в тени позади себя. Я знала, что они захотят указать, что я далеко не в их лиге и что мне нечего здесь предложить. Я почувствовала волну сожаления. Мне никогда не следовало открывать рот.

Нет, подождите. Что, блядь, со мной не так? Я быстро напомнила себе, что я больше не та девушка. Я зашла слишком далеко и сделала слишком много. Я была женщиной, которая вопреки всему нашла путь обратно в Неверленд. Мне удалось пройти мимо часовых Тигровой Лили. Я была тем, кто заключил союз со Зверями. Я сделала всё это без их помощи и теперь мне не нужно их чёртово одобрение.

Питер был в беде, Джеймс предложил помощь. Ну, на самом деле он предложил мне дать ему шанс проявить себя. И я уверена, что спасти Питера от его собственных опасений было не совсем то, что он имел в виду, но я почувствовала правду в его словах. Каким-то образом я знала, что всё, что он сказал, было искренним. Если бы я попросила, он бы помог. Я выпрямила спину, пытаясь стать немного выше и сделала шаг к Эбену.

— Да, вообще-то. Капитан Джеймс Крюк — это именно тот, кого я имела в виду, — уверенно сказала я.

— Гвен, разве ты не слушала меня, когда я говорил тебе, что Крюку нельзя доверять? Он не более чем скользкий, эгоистичный ублюдок.

— Мне жаль тебя разочаровывать, Эбен, но ты не можешь указывать мне, что думать.

— Он бы нам не помог, даже если бы мог, — ответил мне Эбен.

— Что ты готова дать ему на этот раз, Гвен, когда попытаешься выторговать его помощь? — Райдер выплюнул мне эти слова, и это прозвучало скорее как обвинение.

Знал ли он о первоначальной сделке, которую я заключила с Джеймсом? Сделка, которая гарантировала, что они получат мои прощальные письма. Это казалось довольно ясным, даже если он не знал наверняка, что я отдалась Джеймсу. Он, очевидно, намекал именно на это.

Я подняла подбородок немного выше.

— Я готова сделать всё возможное, чтобы вернуть Питера. Можешь ли ты сказать то же самое?

Челюсть Райдера напряглась, когда он пристально посмотрел на меня, но я не отступила. Он отвёл от меня взгляд, но больше ничего не сказал.

Я почувствовала, как Амара положила руку мне на плечо, вернув меня в реальность из ситуации, в которой я только что оказалась с ребятами.

— Расскажи подробности, Гвен, — посоветовала мне продолжить Амара.

— Джеймс Крюк — алхимик, и я думаю, мы все можем согласиться с тем, что у него есть знания о ядах. Я не могу сказать наверняка, найдёт ли он решение, но, похоже, у нас нет других вариантов, — мои слова прозвучали твёрдо и уверенно. Я была полна решимости отстаивать своё.

— Амара, при всём уважении, — произнёс Трипп. — Мы покинули Крюка и «Весёлый Роджер» два дня назад в Междуречье. У нас нет ни времени, ни сил, чтобы выслеживать его, особенно если нет никакой гарантии, что мы сможем убедить его помочь нам.

— Он не в Междуречье. Он здесь, в Неверленде, — быстро сказала я, прежде чем Амара смогла с ним согласиться. — И я знаю, как передать ему сообщение.

— Откуда ты, блядь, это знаешь, Гвен? — Эбен явно злился на меня и почти не пытался это скрыть.

— Эбен, — упрекнула Амара. — Если ты не можешь контролировать себя, я попрошу тебя уйти. А теперь, Гвен, продолжай.

— Лу знает, как с ним связаться, — весь совет переключил своё внимание на Люциуса, чья типичная угрюмость стала немного глубже. Это пришло мне в голову после того, как Люциус, возможно, не хотел делиться этим знанием. Я видела, что все очки в пользу дружбы, которые я заработала, теперь официально исчезли, и я снова оказалась в его списке дерьма.

— Это так, Люциус? — спросила Амара. Его братья пристально посмотрели на него, ожидая услышать ответ. Люциус закусил губу и на мгновение сжал переносицу пальцами, прежде чем ответить:

— Да, я знаю способ связаться с ним, — проворчал Люциус в ответ, и я увидела, как Нико закрыл глаза, разочарованно качая головой.

— Вы не можете серьёзно относиться к идее обратиться к Крюку за помощью. Мы не можем доверять ему больше, чем тем непроверенным алхимикам в лагере, — прорычал Эбен.

— Капитан Джеймс Крюк не выбирает чью-либо сторону. Его единственная преданность — самому себе, и каждое решение он принимает исходя из того, какую личную выгоду он получит от результата. Он прекрасно осознаёт, что если Тигровая Лили возьмёт под свой контроль остров, Неверленд больше не будет для него безопасным убежищем. Поэтому я позволю ему нам помочь. Люциус, свяжись с ним и узнай, сможешь ли ты организовать встречу. Все остальные, начните обдумывать, как нам проникнуть на территорию Тигровой Лили. Нам нужно иметь альтернативные варианты, если наша встреча с Крюком окажется безрезультатной. Нужно действовать быстро. Я боюсь даже предположить, что может случиться, если ей удастся сломить Питера. — Амара быстро раздала приказы, а затем распустила Совет.

Райдер ушёл первым, вырвавшись из теперь уже тесного пространства, на его лице по-прежнему было написано недовольство. Я осталась стоять на месте, не зная, что теперь делать. Я знала, что парни злились на меня из-за наших нерешённых проблем, и после встречи дела не улучшились. Я была удивлена, обнаружив, что Эбен остался после того, как все остальные ушли. Он долго смотрел на меня, пока я не смогла больше выносить молчание.

— Я не собираюсь извиняться, если ты этого ждёшь.

— Я не жду извинений. Я просто пытаюсь тебя понять, Гвен. Как только я думаю, что знаю тебя, ты делаешь что-то, что ставит меня в тупик.

— Я же говорила, может быть, ты на самом деле не хочешь знать меня настоящую. Ты можешь решить, что она тебе нравится не так сильно, как та, кем, по твоему мнению, я была.

— Ты меня очаровываешь, Гвен. Я не могу не тянуться к тебе. Я думаю, Бронте была права: «Он больше я, чем я сама. Из чего бы не были сотворены наши души, его душа и моя — одно». Мы такие же.

Я оцепенела, буквально, когда он процитировал мне «Грозовой перевал». Мне пришлось побороть желание броситься в его объятия и страстно поцеловать. Это была фантастика. В этой реальности я не могла ослабить бдительность рядом с ним. Из-за него было слишком легко отбросить мои воспоминания на второй план и вновь поддаться его очарованию. Но я должна помнить всю боль, которую он причинил мне — которую они все причинили мне. Я не могу этого оставить, пока.

Но мне не пришлось идти к нему, он медленно подошёл ко мне сам. Пристальный взгляд его чёрных глаз затягивал мою душу в свои тёмные глубины. Он стоял передо мной, вторгаясь в моё личное пространство. Я почувствовала жар его тела, и моё сердце сбилось с ритма. Эбен протянул руку и заправил прядь моих волос за ухо.