— Подожди! Поговори со мной, — попросил он.

— Поговорить о чём, Эбен? Трипп и Райдер почти всё мне объяснили, — крикнула я в ответ. Он последовал за мной в палатку, и его довлеющее присутствие в небольшом пространстве не оставляло мне места для размышлений и, что досадно, мешало мне противостоять ему.

— У тебя есть письмо для меня? Он указал на листки, которые я прижимала к груди.

— Да.

— Могу я прочитать?

— Не можешь. Я не хочу, чтобы ты это читал. Их написала убитая горем девушка, которая не знала, чему верить. В любом случае, сейчас это спорный вопрос.

— У меня такое чувство, что в этих письмах могла быть и доля правды.

— Правда! Ты действительно хочешь услышать правду? Потому что, как только ты это услышишь, ты можешь сделать иные выводы, и тогда я не смогу взять слова обратно.

— Я всегда был честен с тобой, Гвен.

— Скрывать что-то от меня — это не честность, Эбен. Вы все что-то скрывали. Где ты был, когда я забыла о существовании моей сестры? Ты был честен, когда сказал Питеру, что будешь защищать меня до последнего вздоха?

Челюсть Эбена сжалась от разочарования. Это был удар ниже пояса, и я это знала.

— Я сказал, что был честен, но это не значит, что я не совершал ошибок. Но я не единственный, кто допустил ошибки! Ты поверила словам этого ублюдка Крюка, а не нам. Ты так легко поддалась их с Тигровой Лили влиянию. Теперь я понимаю, что мне не нужно читать письмо, чтобы точно знать, о чём там речь.

— О, так это всё моя вина? Хорошо, я понимаю. Это меня забрали посреди ночи против моей воли. Я ждала, что вы придёте и спасёте меня, но этого не произошло. Я ждала три месяца! Три ёбаных месяца я жила с этой душевной болью. Если это вообще можно назвать жизнью. Я делала всё возможное, чтобы не сдохнуть, но моё сердце всё время было мертво. И они появляются здесь и даже не могут проявить приличия, чтобы дать мне объясниться. Позволь мне рассказать свою точку зрения. Как они, блядь, смеют?! — обида переросла в гнев, пока я выплёвывала эти слова.

Эбен просто стоял там, позволяя мне без помех вылить всё дерьмо наружу.

— Гвен, я не могу представить, через что тебе пришлось пройти, и мне чертовски жаль, что я причинил тебе такую боль. Я буду просить прощение у тебя до конца своей грёбаной жизни. Но разве ты не видишь, что им тоже больно? Для них прошло мало времени, они не успели разобраться во всей этой каше пиздеца.

— Похоже, они не хотят в этом разбираться.

— Просто дай им время. Они вернутся загладить свою вину.

— Мне не нужны их извинения. Я хочу услышать правду обо всём, что произошло. И я хочу иметь возможность рассказать свою версию событий.

— Кто-то идёт.

— Дай угадаю, это, наверное, Питер, пришедший сказать мне, какой я кусок дерьма. Сегодняшний день не может закончиться, если Король Потерянных Мальчиков не нанесёт последний смертельный удар.

— Это не Пэн. Но ты не сможешь скрыть свои мысли от меня. Я по твоим глазам вижу, ты хочешь, чтобы это был он.

— Я больше не знаю, чего хочу, — сказала я побеждённо.

Эбен подошёл ко мне и попытался притянуть к себе, но я отшатнулась. Я разрывалась, моё сердце хотело, чтобы он обнял меня и успокоил мою боль. Но мой разум быстро воздвигал барьеры. Если я позволю ему вернуться, у него будет сила снова сломить меня. Обмани меня один раз… Я не могу позволить этому случится снова.

— Гвен, пожалуйста. Не будь…

Глубокий рык наполнил палатку, оборвав Эбена. Мы оба вздрогнули от звука и обернулись, чтобы увидеть массивного белого волка, стоящего у входа в палатку с вздыбленной шерстью и оскаленными зубами.

— А̀ло? — я недоверчиво вздохнула. Большой волк вошёл в палатку и подошёл ко мне, обнюхивая, а его золотые глаза осматривали меня с головы до ног.

Я почувствовала странное прикосновение к моему сознанию и каким-то образом поняла, что большой волк хотел знать, в порядке ли я.

— Со мной всё в порядке, А̀ло, — ответила я на невысказанный вопрос, который он задал мне.

Он встал между мной и Эбеном, издавая низкий гул. Эбен устало посмотрел на меня, прежде чем снова обратить внимание на огромного хищника.

— Мик с тобой?

Волк тихонько заскулил, уткнулся носом в мою руку и направился обратно из палатки. Я последовала за ним, а Эбен за мной.

— Мы ещё не закончили, Гвен, — Эбен попытался схватить меня за руку, но я выдернула её и продолжила следовать за А̀ло.

Моё настроение улучшилось при мысли о встрече с Микаэлой. Я беспокоилась о ней с тех пор, как ушла. Отправив Люциуса за ней, потому что я была слишком слаба, чтобы сделать это самой, я чувствовала себя полной неудачницей. Я ощутила, как моя только что зажившая кожа болезненно натягивается, когда я старалась не отставать от волка. Моя хромота стала более выраженной, боль усилилась.

А̀ло повёл меня в центр лагеря, и я почувствовала позади себя Эбена и исходившее от него разочарование. Он отчаянно пытался уладить отношения между нами, но сейчас было не время. Я в Неверленде ради Мик. Она была на первом месте, и ему придётся с этим смириться. Люциус, превратившийся в медведя, появился в поле зрения, а Микаэла сидела верхом на нём. Группа ждала, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Я подошла к единственному знакомому лицу, которое знала — Айверу.

— Какое захватывающее зрелище, тебе не кажется? — спросил Айвер.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри на неё, она светится энергией от роковой связи. Такое редко можно увидеть. Нетренированный глаз не всегда может заметить обмен линиями силы, но для меня это всё равно, что наблюдать за прекрасным восходом солнца. У меня такое ощущение, что Люциусу понадобится целитель раньше, чем ей, учитывая всю энергию, которую он ей передаёт.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — мне так и не удалось услышать его ответ, потому что к нам присоединились Нико и Лука.

— Надеюсь, она того стоит, дочь Венди. Приготовьтесь передать Атлас к ночи, — поспешил напомнить мне Нико о нашей сделке. Его глаза были прикованы к Микаэле, а на его лице промелькнуло любопытное выражение. Я задавалась вопросом, будет ли он также чрезмерно опекать её, как и Люциус, и закатила глаза.

— По выражению твоего лица я могу сказать, что ты думаешь, что она того стоит, с книгой или без.

Нико прищурился, но ничего не сказал, и это был весь ответ, который мне был нужен.

— Гвен! — Мик окликнула меня, и её яркая улыбка была заразительной. Несмотря на то, что воссоединение с моими Потерянными Мальчиками закончилось полной катастрофой, я не могла не улыбнуться ей в ответ. Она соскользнула со спины Люциуса так элегантно, словно делала это всю свою жизнь. Я проклинала Люциуса, который просто скинул меня на землю, когда я была на её месте. Эдакий ублюдок.

А̀ло подошёл к ней, слегка толкнув головой в бок в знак приветствия, а затем упал позади неё. Она чувствовала себя совершенно непринуждённо среди зверей и выглядела невероятно. Когда я видела Мик в последний раз, она не могла встать с постели, а теперь она выглядела как образец здоровья. Тёмно-шоколадные локоны стали длинными и густыми и мягко обрамляли её лицо. Она была одета в толстое шерстяное платье. Это был сливовый оттенок, который идеально дополнял её тёмные волосы. Щёки залились тёплым розовым румянцем, а кожа, казалось, светилась изнутри. Она так изменилась за время нашей короткой разлуки, что мне пришлось напомнить себе закрыть рот после того, как у меня отвисла челюсть. Она идеально вписывается в образ сказочной принцессы.

— Мик! Слава богу, ты в безопасности. Ты чувствуешь себя хорошо? Ты выглядишь… ты выглядишь потрясающе.

— Думаю, Неверленд со мной согласен, — просияла она, сокращая расстояние между нами и притягивая меня к себе. Её объятия передали гораздо больше, чем могли выразить слова.

Мы сделали это, и это стоило всех трудностей, которые мы пережили, чтобы добраться сюда.

— Поначалу я чувствовала себя довольно слабой, но с тех пор, как Люциус пришёл, чтобы привести меня сюда, я ощутила, как ко мне возвращаются силы. Это удивительное место! — она отстранилась и с удивлением огляделась на причудливый лесной лагерь. — Но хватит обо мне. Что насчёт тебя? Лу сказал, что ты ранена.