Я встала с койки, осознав, что спала только в рубашке и трусиках. Холодный воздух заставил меня мгновенно задрожать, а мурашки побежали по моей открытой коже. Почему было так чертовски холодно? К счастью, моя сумка лежала рядом с моими испорченными джинсами, кровавой кучей валявшимися на полу.

Я начала прокручивать в голове каждую грязную деталь прошлой ночи. Начиная с моего вынужденного свидания с Джеймсом. Это вызвало эмоции, с которыми я до сих пор не знала, как справиться. Он запал мне под кожу, и я бы солгала, если бы не признала, что часть возбуждения, которое испытала прошлой ночью, принадлежала ему. Когда умелый язык Эбена довёл меня до греховной кульминации, я грезила не только о нём. Но именно Эбен наконец-то подавил голод, который разъедал меня в течение нескольких месяцев.

Я сильно покраснела, а затем вытащила из рюкзака новую пару трусиков. Я взяла с собой пять дополнительных пар, потому что будь я проклята, если мне придётся снова стать частью «команды без трусов», пока я здесь. Рядом с одеждой я нашла чёрный шерстяной свитер. Я сразу поняла, что это Эбена, его запах был повсюду. Я поднесла его к лицу и глубоко вдохнула. Натянула его через голову, и хотя он был слишком велик, мне нравилось это ощущение, а аромат Эбена окружал меня, вторгаясь в мои чувства.

Едва зажившая рана на моей ноге протестующе пульсировала, когда я натягивала последнюю оставшуюся пару джинсов. Я подумывала о том, чтобы принять ещё одну дозу эликсира, который Крюк дал мне вчера вечером, но чувствовала, что мне следует приберечь его для экстренного случая. Я сделала глубокий успокаивающий вдох, чтобы справиться с болью, а затем поковыляла в сторону голосов, которые становились всё отчётливее по мере моего приближения.

— Я знаю, что она не с ним, — сказал Эбен.

— Откуда ты, блядь, это знаешь?

— Послушай, Рай… Это сложно.

Моё сердце подпрыгнуло в горле. После столь долгого времени, проведённого в разлуке, Райдер был всего в нескольких шагах от меня. Осознание того, что нас разделяет тонкая перегородка, после того, как нас так долго разделяло время и пространство заставило моё сердце колотиться, а разум пошатнуться. Отчаянная потребность увидеть его снова была омрачена страхом. Захочет ли он вообще меня видеть? Были ли его чувства не чем иным, как уловкой для доступа к моему телу? Или я могу поверить Эбену, что всё это было одним большим недоразумением? Мне придётся встретиться с ним снова, хотя бы ради того, чтобы увидеть его реакцию. Так или иначе, мне нужно знать правду. Я потратила немало времени, чтобы пригладить взлохмаченные ото сна волосы, а затем нырнула под полог палатки.

Райдер казался измученным. Он выглядел так, словно не спал несколько дней. Когда он разговаривал с Эбеном, его красивое лицо было перепачкано грязью и искажено гневом.

— Знаешь, меня заеба… — он остановился на полуслове, когда моё внезапное появление привлекло его внимание. Гнев сменился растерянным шоком.

— Цыпочка? — выдохнул он, как будто кто-то выбил из него дух.

— Ага… Это я. Я вернулась, — нерешительно сказала я и застенчиво улыбнулась ему. Я мечтала снова увидеть своих мальчиков, получить ещё один шанс сказать всё, что было у меня на сердце. Но теперь, когда это стало реальностью, слова меня полностью покинули. Я почувствовала крайнюю неловкость, охватившую меня, как будто находилась в присутствии незнакомцев. Его глаза сверкали тем же внутренним светом, который изначально привлёк меня к нему, а его непроизвольная улыбка была ослепляющей. Моё сердце подпрыгнуло при виде нескрываемого выражения привязанности, ясно отразившегося на его лице. Я почувствовала, как напряжение улетучилось из моего тела. Я не была сумасшедшей. Он что-то чувствовал ко мне. Моё сердце тосковало по нему, мне не хотелось ничего, кроме как забыть обо всём, что произошло, и позволить ему прижать меня к себе.

Но ущерб уже был нанесён, и от него невозможно было избавиться. Моё сердце упало, когда улыбка исчезла с его лица так же быстро, как и появилась. Ему потребовалось немало времени, пока он возился со своими грязными, светлыми волосами, пряча от меня лицо. И, когда он, наконец, снова взглянул на меня, это был Райдер, которого я никогда раньше не видела.

— Приятно знать, что ты… в порядке… после времени, проведённого с Крюком, — его слова звучали странно, резко и отрывисто, как будто того счастливого парня, которого я знала, больше не существовало. Губы сжаты в жёсткую линию, и я видела, как напрягаются мышцы его челюсти, как будто он тоже хотел сказать больше, но не мог заставить себя произнести это.

— Я должен идти. Эбен, я… ах… я должен… — он запнулся, прежде чем развернуться и броситься прочь.

— Райдер, подожди! Позволь мн…

— Отпусти его, Гвен. Пусть проветрит голову. Он вернётся, и у тебя будет возможность всё объяснить позже, — прервал меня Эбен, обняв за талию, не давая мне погнаться за Райдером. Но когда я повернулась к нему в знак протеста, весь воздух в моих лёгких покинул меня, когда я увидела Триппа, стоящего позади него. Я упивалась его видом, он был высоким и красивым. Черты его лица показались жёстче, чем я помнила. Щетина темнела на его линии подбородка. Брови были нахмурены, отбрасывая глубокие тени на глаза цвета мха.

— Трипп, я, э-э… я тебя не заметила.

— Гвен, — он кивнул в небрежном приветствии, как будто я была каким-то случайным знакомым. Каким-то образом, увидев их двоих, я почувствовала, что сделала что-то ужасно неправильное. Я отчаянно искала чувства душевной боли и страданий, которые стали слишком знакомыми за те одинокие месяцы без них. Меня обманули и использовали как пешку в игре Неверленда. Как меня заебали эти игры. Эти игры привели меня на путь, на котором я даже не узнавала себя. Я не могу доверять своим чувствам, и теперь мне было стыдно, и я задавалась вопросом, имела ли я вообще право на эти чувства? Это сомнение начало заглушать мои собственные страдания, и, глядя на Триппа, я не хотела ничего, кроме как унижаться в поисках прощения у его ног.

— Я собираюсь проверить Райдера. Позови Амару и собери её Совет. Нам нужно поговорить о Пэне, — сказал Трипп стоически, без намёка на то, что моё внезапное появление вообще на него повлияло.

— Питер? Где Питер? С ним всё в порядке? — ноющее беспокойство поселилось в моей груди. Что-то было не так. Я видела это по лицу Триппа.

— Собери всех вместе, и тогда мы сможем всё обсудить, как только я удостоверюсь, что Райдер в здравом уме, — он проигнорировал мои вопросы и обратился напрямую к Эбену, как будто меня там не было.

— Трипп, мы можем поговорить? Пожалуйста.

— Не о чем говорить, Гвен. Я не настолько наивен, чтобы думать, что когда-либо был достаточно хорош для тебя. Я думал, что, по крайней мере, заслужил твоё доверие и уважение. Но после прочтения этого… — он поднял смятые страницы моих писем: — Я вижу, что это была глупая затея, — он бросил пергамент мне под ноги и ушёл искать Райдера.

Что я наделала? Я написала эти письма в момент эмоционального потрясения. У меня не было времени рационально обдумать те слова. Они вытекли из меня, как боль, которую я чувствовала после того, как меня позволили похитить. И, возможно, в этом была вся суть. Даже если бы не они выдали меня Крюку, они позволили меня схватить. Они поклялись защищать меня, и я всем сердцем доверяла этому их обещанию, но моё доверие меня подвело.

Была ли я вообще зла на них? Или гнев был неуместен? Неужели я действительно злилась на себя за то, что была так чертовски наивна, слепо доверяя им? Если я и научилась чему-то за своё короткое существование, так это тому, что нельзя полагаться ни на кого, кроме себя.

Я схватила брошенные письма и помчалась обратно в палатку. Я поняла, что мои эмоции берут надо мной верх, и мне не нужна была публика, если меня вот-вот ждёт полноценный срыв.

— Гвен… — позвал меня Эбен, но я проигнорировала его.

Я не хотела с ним разговаривать. Наши отношения находились в шатком положении. Я ещё не могу ему доверять.