А тогда я увидела СМС от Миши: «Вызвал для тебя такси, как будешь готова, спускайся». В тот вечер мы много говорили: про него, его родителей, жизнь его семьи и, конечно, про его новую «подругу» – инвалидную коляску.

Оказалось, Миша стал передвигаться на коляске буквально за пару месяцев до нашего знакомства. Бум! Что?! То есть я опоздала на пару месяцев и теперь не смогу увидеть его в полный рост?

Почему он в ней? Что случилось в его жизни? Авария? Какая-то травма? Врожденное заболевание? В моей голове крутились эти вопросы чуть ли не с первой встречи, но мне было неловко задать их. Мы все испытываем неловкость, осторожность, когда встречаемся с такими людьми. В тот день я наконец узнала причину – генетическое заболевание, которое прогрессировало и привело к инвалидности. Разумеется, первое, что я сделала, узнав о нем, – полезла в интернет и охренела от устрашающих результатов в поиске. От них захотелось провалиться под землю вместе со всей этой наукой, генетикой. Я читала и плакала, успокоившись, читала снова и снова плакала, меняя одну пачку салфеток на другую.

Масла в этот огонь несправедливости добавляли родители и подруги. Мое близкое женское окружение ожидаемо без энтузиазма восприняло новость о том, что мне нравится Миша. Зато всегда была тема для разговоров на парах в универе. В то время мы дружили вчетвером: я, Оля, Катя и Настя. Оля – миловидная шатенка с зелеными глазами и милыми щечками, мамина гордость, целеустремленная, трудолюбивая и послушная. Катя – хрупкая блондинка с мужскими чертами характера, фанатка тхэквондо и футбола, полный диссонанс внешности и внутреннего мира. Настя – рослая брюнетка с высокими скулами, классическая умница, педант, перфекционист. Такие разные, но мы дружили, отчаянно поддерживали друг друга.

В переломный момент, в состоянии между полнейшим отчаянием и редким бликом надежды на светлое будущее, я сидела в большой аудитории на паре философии рядом с подругами. Я обожаю гуманитарные науки, но в этот раз конспект остался закрытым, а ручка не тронута. Все мои мысли были заняты философствованием о несправедливости этого мира.

– Девочки… Кажется, я влюбляюсь. Не могу себя остановить. Знаю, что это катастрофа, но ничего не могу с собой поделать, – зашептала я отрешенным голосом, приблизившись к подругам.

Все трое смотрели на меня странными взглядами: сочувствие, непринятие, шок.

– О-о-оу, стоп, вы же только что расстались с Игорем. Ты уверена, что готова к новым романам? – ответила Катя.

– Так-так-так… – подключилась Оля, которая до этого упорно записывала лекцию.

– Это тот белорусский Ален Делон, айтишник на коляске? – поинтересовалась Настя.

– Да, она с ним по шесть часов в Skype зависает, – грустно ответила Оля.

– Потому что мне интересно! Девочки! Вы реально со всеми так общаетесь? Мы разговариваем обо всем! Про адронный коллайдер, про солнечную систему, про политику и любовь… Блин, вы реально часто такое видите? – Я начала оправдываться даже не перед ними, а скорее перед самой собой.

Ожидаемо повисла пауза. Оглушительная. Она длилась всего несколько секунд, но мне показалось – целую вечность.

Продолжить решилась Катя:

– Анют, тебе, конечно, виднее, это твоя жизнь. Только тебе решать, как ее проводить и с кем, но ты же понимаешь, что в этой паре, даже если ты всерьез рассматриваешь эту идею, всегда будут трое: ты, он и… Тебе нужно все взвесить.

В горле нарастал ком размером с комету.

– Милая, генетические заболевания могут передаться детям, понимаешь? – продолжила Настя и, заметив, что у меня начинает трястись нижняя губа, робко взяла меня за руку, чтобы помочь сдержать взрыв слез.

Ком становился все больше и больше, заполняя горло и не позволяя ничего сказать в ответ. Хотя аргументов у меня и не было.

– Зай, нет-нет, правда. Не надо тебе это. Лучше отвлекись на что-нибудь, на работу, например. Есть дела поважнее парней: покупка машины, квартиры, скажем, – заключила Оля и снова переключилась на лекцию, склонившись над тетрадкой.

У меня зашумело в ушах. Ком, слепленный из слез боли и обиды, вырвался наружу. Из глаз брызнули слезы, и я не смогла сдержать сдавленных всхлипываний. Как долго это копилось внутри меня! Почему жизнь так несправедлива? Я впервые встретила мужчину, который идеален для меня почти во всем. Почти! Умен, красив, заботлив, интересен, мне с ним хорошо.

Почему я не могу по лайту жить свою жизнь, превратиться в принцессу из сказки, где все идеально? Из мультфильма про Барби, где у красивой девочки здоровый Кен, идеальный дом и два маленьких корги? Может, потому что такая лайтовая жизнь не была в моих дефолтных настройках. С самого раннего детства я не ощущала себя «маленькой принцессой»: мне не покупали пышные платья с единорогами, стразики и мишуру, потому что серая хлопковая футболка практичнее. Я подстроилась под такой формат мыслей, начала думать, что это все не для меня и не мое, думать, что мне оно и не нужно вовсе. Но оказалось, что мне нужна эта красивая история любви.

Я не могла сдержать слез, лишь сползла пониже по скамейке, чтобы спрятаться за открытым ноутбуком от чужих глаз. Подруги скорбно молчали, бросая на меня сочувствующие взгляды.

К этому разговору мы больше не возвращались. Подруги упорно делали вид, что его не было. Я тоже решила не бередить сердце, хотя внутри все сжималось от мысли о том, что предстоит делать выбор. Но подруги совсем не финальный фронт; вот как родителям объяснить мою ситуацию?

– Ты сошла с ума?! Аня, даже не думай портить себе жизнь. Он замечательный парень, я уверена. Дружите сколько угодно, но в отношения с ним вступать нельзя. Ты умная, красивая, очаровательная девочка! Ты что, хочешь на всю жизнь стать сиделкой для инвалида?

Я чуть отодвинула телефон от уха. Гневная тирада от мамы свидетельствовала о том, что попытка объяснить ситуацию и получить поддержку провалилась.

В этот момент мне хотелось исчезнуть: так страшно мне не было никогда. Я бросила трубку. «Сиделкой на всю жизнь!» Эта фраза как яд на кончике иглы. Насколько было отрезвительно!

Я не заметила, как вернулась домой, погруженная в свои мысли. Во мне боролись сомнения, подкрепленные реакцией близких на признание, и тонкий лучик надежды на счастье в отношениях, которые почему-то не принято считать нормальными.

«Я не могу ходить, но рядом с тобой я летаю», – сказал мне Миша через несколько дней.

Мое сердце сжалось.

Я так боялась этого разговора! В голове снова зазвучали голоса всего мира, против которого мы стояли с ним вдвоем.

– Миша, я… мне тоже с тобой невероятно интересно. Как ни с кем в жизни. Но… я не хочу сейчас, я не могу. Я не понимаю, чего я хочу, я только чувствую, что мне хочется проводить время вместе.

Каждое слово давалось так тяжело, казалось, я выплевываю одно за другим с большим трудом.

«Дружить с тобой я не смогу, Анют…»

Сердце мое колотилось так громко, что казалось, звучит громче его слов.

После этого разговора около недели мы практически не общались, если только по рабочим вопросам. Я не могла учиться, нормально работать: все мысли были заняты мной, им, нами.

В один из рабочих дней мы случайно столкнулись на офисной кухне, и у меня сердце подпрыгнуло. Это было очень неожиданное появление, он редко приезжал в офис. Буквально минуту назад я думала о нем – и вот он во плоти передо мной! Миша переживательно поздоровался и отправился к кофе-машине. А я присела за столик, стараясь найти какую-нибудь очень важную задачу в телефоне, чтобы отвлечься от собственных эмоций. И задача благополучно нашлась, а когда я подняла голову, то увидела серьезный и внимательный взгляд его бесподобных голубых глаз. Он сидел совсем близко.

– Как ты любишь. – Он поставил передо мной одну из чашек ароматного кофе, которые держал в руках, и расплылся в своей невероятно обаятельной, теплой улыбке.

От такой резкой перемены в его настроении меня окатило волной противоречивых эмоций, а память начала подкидывать все кайфовые моменты наших прошлых встреч. Когда я видела эту улыбку, сомнения и тревоги испарились как нечто несущественное.