Соглашательский мартовский курс, категорически неприемлемый для правых меньшевиков, побудил последних вообще отказаться от голосования при выборах ЦК и приступить к созданию собственного, параллельно действующего Временного бюро, которое, вопреки решению съезда, делегировало своих представителей во Всероссийский союз защиты Учредительного собрания. В целях преодоления внутрипартийного кризиса ЦК РСДРП(о) пошло на уступки. 31 декабря 1917 г. на совместном совещании представителей ЦК и Временного бюро было принято решение о «восстановлении партийного единства в Петрограде»[28].

Предполагая, что большевики готовы пойти на «крайние меры» против Учредительного собрания, эсеры и меньшевики активизировали агитационно-пропагандистскую работу среди масс, рассчитывая в случае необходимости мобилизовать их на протестные акции. Так, на военной секции IV съезда партии эсеров были приняты следующие решения:

«а) Признать необходимость немедленной организации самой широкой общественно-политической кампании в войсках действующей армии и тыловых частях в пользу поддержки Учредительного собрания, к чему все партийные организации должны приложить крайние усилия;

б) Обратить внимание фракции соц. – рев. Учредительн. Собрания на необходимость организовать постоянную живую связь с полками действующей армии для осведомления их о деятельности Учред. Собрания;

в) Обратить внимание фракции соц. – рев. Учредит. Собрания на необходимость немедленно выделить военную комиссию, которой предложить незамедлительно заняться разработкой вопросов организации армии и военного быта»[29].

Местным партийным организациям приписывалось создавать боевые дружины и формировать «крестьянское ополчение». Эсеры приняли активное участие в Союзе защиты Учредительного собрания, которое возглавил В. Н. Филипповский. Однако, как оказалось, и военная комиссия, и Союз защиты мало что сделали для выполнения принятых ими решений. Следует также подчеркнуть, что ЦК эсеров решительно выступил против боевой деятельности террористической группы, созданной членом Учредительного собрания Ф. М. Онипко, который планировал единым террористическим актом уничтожить «всю большевистскую головку», в т. ч. Ленина и Троцкого. Веря в магическую силу и святость Учредительного собрания, лидеры эсеров и меньшевиков до конца сохраняли робкую надежду на то, что большевики все же не посмеют силой разогнать всенародно избранное Учредительное собрание.

Что касается партии энесов, то ее руководство основное внимание сосредоточило на работе в рамках Союза защиты Учредительного собрания, в который также вошли представители партий эсеров, меньшевиков, Исполкома Совета крестьянских депутатов, ЦИК Совета рабочих и солдатских депутатов первого состава, городской и районных дум Петрограда, некоторых профсоюзов. Союз защиты проводил активную антибольшевистскую кампанию, митинги, лекции, собрания, собеседования; издавал листовки и воззвания; созывал рабочие конференции из представителей партий, профсоюзов и других рабочих организаций. В день открытия Учредительного собрания Союз защиты попытался организовать массовую манифестацию.

В свою очередь, к открытию Учредительного собрания готовились и большевики, среди которых продолжали иметь место некоторые разногласия. Так, Каменев, Ногин, Рыков, Милютин, Рязанов и Ларин, составившие «ядро» Временного бюро большевистской фракции Учредительного собрания, рассматривали его в качестве источника всенародной власти, что явно противоречило позиции Ленина и решению ЦК, принятому 29 ноября. Временное бюро, вызвав в Петроград членов фракции, потребовало от ЦК созыва чрезвычайного съезда, на котором предлагало по сути пересмотреть решение ЦК. Однако этот «демарш» был подавлен, и 12 декабря вместо «оппозиционного» Временного бюро было избрано новое. Одновременно оппозиционеров вывели из состава большевистской фракции ВЦИК.

В тот же день ЦК одобрил ленинские тезисы «По вопросам Учредительного собрания». В них красной нитью проходила мысль, что интересы революции «стоят выше формальных прав» вновь избранного органа законодательной власти, что «единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса» может стать «безоговорочное заявление» Учредительного собрания о признании им советской власти и принятых ею декретов о мире и земле[30].

2 января 1918 г. на совместном заседании большевиков и левых эсеров была принята ленинская «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа». 3 января «Декларацию» принял ВЦИК. Большевики объявили Петроград на осадном положении, создали Чрезвычайный военный штаб, мобилизовали всех красноармейцев, привели в боевую готовность воинские части гарнизона, призвали сводный отряд Балтийского флота. По сути, в эти дни большевиками и левыми эсерами было принято окончательное и бесповоротное решение: либо Учредительное собрание безоговорочно признает советскую власть и все принятые ей декреты, либо оно будет разогнано с применением вооруженной силы.

Учитывая, что все перипетии, связанные с первым и единственным днем работы Учредительного собрания 5 января 1918 г., подробнейшим образом проанализированы Л. Г. Протасовым, отмечу, что для понимания дальнейших политических процессов важно зафиксировать следующее. Отвергнув «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», Учредительное собрание 237 голосами делегатов против 146 приняло резолюцию, признающую верховной политической властью Учредительное собрание. И среди тех, кто поддержал эту резолюцию, оказались фракции эсеров и меньшевиков, вступившие в открытое противоборство с большевиками и их леворадикальными союзниками. Под этим лозунгом в дальнейшем проходила консолидация эсеро-меньшевистской оппозиции большевистскому режиму.

Нагнетание большевиками атмосферы непримиримой вражды к «классовым врагам» привело в Петрограде к трагической гибели в начале января 1918 г. членов кадетского ЦК и бывших министров Временного правительства Ф. Ф. Кокошкина и А. И. Шингарева. В связи с ухудшением здоровья они были переведены из Петропавловской крепости в Мариинскую тюремную больницу. В ночь на 7 января ворвавшаяся в больницу группа красногвардейцев и матросов совершила над ними зверский самосуд.

Убийство членов ЦК кадетской партии произвело тягостное впечатление на большевиков и их леворадикальных союзников. В оперативном порядке преступники были найдены и привлечены к суду, по решению которого они были направлены на фронт в действующую армию. Трагедия, произошедшая в столице, где были сосредоточены иностранные посольства и консульские миссии, вызвала протесты мировой общественности. Учитывая совокупность возможных последствий, большевики вынуждены были пойти на временное ослабление репрессий против руководства кадетской партии. Из Петропавловской крепости были отпущены на свободу ранее арестованные члены кадетского ЦК и члены Временного правительства. До конца мая кадеты получили возможность вести легальную деятельность. Правда, в Петрограде ситуация для них была сложнее, чем в Москве: здесь закрыли Центральный клуб и районные отделения кадетской партии, а также некоторые газеты, однако они сразу же стали выходить под новыми названиями. В Москве же обстановка позволяла ЦК проводить частые заседания или в партийном клубе, или на частных квартирах. Функционировали районные и городские комитеты, работали комиссии при ЦК. Продолжало работу издательство «Народная свобода», выходили газеты «Русские ведомости» (переименованные в «Свободу в России»), печатались брошюры. Партия не испытывала особых трудностей в организации докладов и лекций своих пропагандистов.

13–15 января в Ростове-на-Дону состоялась Южнорусская партийная конференция. В ее работе приняли участие кадетские организации Дона и Северного Кавказа, делегаты из Батуми, Симферополя, Харькова. Группу кадетов, приехавших на Дон из Петрограда и Москвы, возглавлял П. Н. Милюков. Резолюции конференции призывали к вооруженной борьбе против большевиков и усилению организации Союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей[31].