– Если бы ты только мне поверил!

– Отцепись. Если я сейчас начну размышлять серьезно, я сойду с ума.

– А ты еще этого не сделал?

Л'эрт попытался пнуть светящийся шар сапогом, но его нога с легкостью прошла насквозь, не встретив сопротивления.

– Ну как ты не понимаешь? Ну не могу я так уже! Не могу! Мало того, что, как выясняется, она любит какого-то дегенерата, так еще и это убийство, и Карвен, и это пророчество дерьмовое. Ну что мне делать, а?

– Успокоиться и проспаться.

– Тогда следующим шагом будет повеситься. От переизбытка положительных эмоций.

– А мне казалось, ты вполне себе сильная личность.

– Я устал. У меня осталось только четыре месяца, чтобы придумать что-нибудь, что позволило бы обмануть Клиастро, а я не могу сосредоточиться. Да еще этот выродок, который ходит за мной по пятам.

– Ну и пусть его ходит. С ним-то в чем проблема?

– Уф-ф-ф… Ну понимаешь, я его когда-то давно покусал.

– Зачем?

– Я не помню. Кажется, мы поспорили. Я пьян был.

– Ты не обращал внимания, что абсолютно все твои проблемы возникают на пьяную голову?

– А не пошел бы ты? Между прочим, влюбляюсь я вполне в трезвом виде! И что, мне от этого легче?

– Мне казалось, ты собирался рассказывать не о Керри, а о Карвене.

Л'эрт нахмурился:

– Эй, стоп. Я же не говорил ее имени! Откуда ты его знаешь?

– Протрезвеешь, скажу. И потом, если я раздвоение твоей личности, было бы странно, если бы я не знал таких мелочей, не так ли?

– Если ты раздвоение, ты должен знать вообще все. Почему тогда ты про Карвена спросил?

– Потому что я не раздвоение, чтоб тебя! – Шарик резко взмыл вверх и описал несколько стремительных кругов.

– Да какая разница. В общем, я его укусил. А потом выяснилось, что на вампиров мои укусы действуют даже сильнее, чем на смертных. И теперь он за мной ходит, как банный лист, и требует… как это культурно называется? Любви и ласки?

– Я все равно не понимаю, в чем проблема. Валина тоже требовала твоей любви. Но тебя это вроде не нервировало.

– Не надо про Валину, – тихо попросил Л'эрт. – Я… мне все еще тяжело поверить в то, что она убила Ратти. Я не понимаю, что могло случиться. Мне казалось, они помирились…

– Она ее и не убивала.

– Что? – опешил вампир. – То есть как?

– Твоя богиня. Она залезла ей в голову.

– Но это невозможно! Клиастро до материализации ведь не может ни на кого воздействовать! – Он сделал паузу и продолжил более задумчиво: – Во всяком случае, я так думал.

– Валина – медиум.

– Была.

– Нет, она и сейчас сохранила свои способности. Иначе я бы не пробился к ее сознанию. Но этим же воспользовалась и богиня. Насколько я понял. Я попытался ее заблокировать, но у меня не вышло. Клиастро меня просто выпихнула. Мне жаль, Л'эрт.

Л'эрт попытался взъерошить волосы, потерял равновесие и чуть не грохнулся вниз за ограждение.

– Проклятье, да осторожней же ты!

– Мне просто только сейчас пришло в голову. Если присутствие Клиастро ограничивает твои способности, то, возможно… Возможно, я тебя слышу как раз потому, что напился.

– О боги. Теперь ты решил, что я – белая горячка?

– Нет… Но если я связан с темной богиней, эта связь могла тебе мешать, пока я трезв.

– Навряд ли. Это же твой самоконтроль сейчас ослаблен, а не ее.

– Во всяком случае, это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.

– Тогда займи свою голову чем-нибудь другим. Поиск рациональных объяснений для нематериальных процессов у тебя сейчас получается не очень хорошо.

– Шел бы ты! – Л'эрт снова залез с ногами на перила и продолжил не вполне безопасную прогулку по ним.

– Эй, слезь оттуда!

– Ну чего тебе еще? Я не хочу обсуждать Клиастро. У меня и так паскудное настроение.

– Хорошо, тогда закончи рассказ про Карвена. Только слезь сначала.

Л'эрт перестал перепрыгивать через проваленные участки, но слезать не спешил.

– Про Карвена… А чего про него рассказывать. Видишь ли, у нас слегка разное мировоззрение. Да нет, что я несу. Оно у нас кардинально разное. К тому же для меня неприемлемы его способы получения наслаждения. – Он непроизвольно дотронулся до бинтов на левой руке. Длинные рукава рубашки скрывали их, но скрыть боль было не настолько просто.

– У тебя на рукаве кровь. Это он тебя ранил? – Голос духа зазвучал с каким-то странным оттенком. Впрочем, какие еще оттенки могут быть у собственных мыслей? Л'эрт помотал головой. Все это ему просто кажется.

– Нет, просто поцарапал. Ничего серьезного. – Строго говоря, Л'эрт лгал. «Царапины» представляли собой сквозные раны, причем больше половины из них было нанесено серебром. Но ему не хотелось рассказывать про это призраку, заползшему в его голову. – Карвену нравится причинять боль. Он упивается ощущением чужих страданий.

– Ты так спокойно об этом говоришь…

– У меня перед ним маленький должок. И потом я уже почти привык. Видишь ли, абсолютно у всех вампиров способы получения наслаждения в той или иной степени ненормальны. Включая постель.

– У тебя тоже?

– Угу, у меня тоже.

– Что-то я не заметил.

– Чего ты не заметил?

– Что у тебя какие-то ненормальные потребности, как ты изволишь выражаться.

– Тьфу ты, боги великие. Дух, я что, еще и спал с тобой?

– Мм… можно и так сказать.

– Кстати, это сильно сужает круг подозреваемых, претендующих на твое имя. В смысле, количество лиц мужского пола, которых я затащил в свою постель, довольно ограничено. Фактически можно по пальцам на руке пересчитать. – Л'эрт задумался. – Нет, на двух руках. Или на трех? Надо потом список составить…

– Подробности, конечно, любопытные, но, может, все же вернемся к моему вопросу?

Л'эрт хмыкнул:

– А само по себе занятие любовью с лицом своего же пола не является ненормальным, нет? Вроде как с точки зрения общественной морали не положено.

– Я спрашивал не о том. Ты хочешь сменить тему?

Л'эрт отвернулся и сощурил глаза.

– Кровь. Для нормального живого существа кровь – всего лишь одна из жидкостей организма. И уж никак не возбуждающий афродизиак. Вот только, в отличие от того же Карвена, боль для меня возбудителем не является. Ты когда-нибудь пробовал пустить кровь человеку так, чтобы не было больно? И вообще, зачем тебе все это знать, а?

– То есть, если без крови, для тебя не так уж и хорошо?

– Бывают исключения. Даже если ты без ума от овсянки, не будешь же ты ее жрать каждый день с утра до вечера.

Договаривая фразу, он слегка покачнулся. Из-под ног посыпался мелкий мусор, а кусок перил, на котором он балансировал, начал раскалываться, рассыпаясь прямо на глазах. Л'эрт едва успел спрыгнуть на внутреннюю площадку.

– Кир'ен акс'ар гр'ант, нра" хст ки'е'рвва кс'ан'к!! – буквально взорвалось в его голове.

– Да сам ты эти… как их… без мозгов! – возмутился Л'эрт. – Просто я немного оступился.

– Гм. Я думал, ты не говоришь на Верхней Речи. – Вампиру показалось, что его собеседник слегка… смутился?

– Меня научили, – коротко ответил Л'эрт. Ну каких демонов их разговор постоянно скатывается то к эльфийке, то к Валине?

– Плохо.

– Что плохо-то? – не понял вампир.

– Плохо, что ты на ней говоришь.

Л'эрт разозлился:

– А что, ты эльф, что ли? Думаешь, что все, кроме вашего брата, полные ослы и эту дурацкую тарабарщину не в состоянии выучить? Ммать, как же меня задолбали идеи расового превосходства отдельно взятых народов! Не-на-ви-жу! – Он ударил кулаком по перилам, углубляя недавний разлом.

– Понятно. – Мысль была чуть слышная, светящийся шарик перед его глазами словно чуть потускнел. Хотя, наверное, это ему просто кажется.