– Я не люблю, когда моим близким грозят смертью. Надо бы донести эту нехитрую истину до главаря этих Волков. А там разберемся.

Л'эрт не стал уточнять, что шансы остаться на этом свете у главаря разбойников стремительно приблизились к абсолютному нулю. В конце концов, кто-то же должен ответить за всю эту кучу проблем…

Ратиниара немного помялась, после чего вернулась к беспокоящей ее теме:

– Л'иив'ахк, а что с моей беременностью?

– А-а-а… – Вампир беззаботно улыбнулся. – Мне кажется, ты зря волнуешься. Чисто арифметически у меня куда больше шансов стать отцом, чем у этого бандита.

– Но… а если вдруг все-таки?

– Никаких проблем, белочка. Сейчас проверим, чтобы ты не беспокоилась.

– Но это нельзя проверить! Если бы я могла, я бы уже…

– Белочка, я же все-таки маг. Неужели ты думаешь, что я такой простой вещи определить не смогу? Фу, я сейчас обижусь. Так, мне нужно немного твоей крови. – Быстрым движением он уколол ее палец кончиком ножа и капнул кровью в невесть откуда взявшуюся в его руках стеклянную мензурку. Так, что бы такое придумать? – Вот смотри. У тебя состав крови из-за беременности должен был немного измениться. Если смешать твою кровь с кровью человека, который является биологическим отцом ребенка, и добавить определенный катализатор, – он насыпал в мензурку первый попавшийся под руку порошок, кажется, остатки серы, – то мы увидим определенную химическую реакцию. А именно – белое свечение. – Он небрежно уколол собственный палец и накапал в мензурку своей крови. После чего взболтал все это и пробормотал под нос малопонятные слова, долженствовавшие выглядеть заклинанием. Естественно, над мензуркой затанцевали белые огоньки – примитивнейший аркан освещения, активируемый обычным мысленным приказом. Ратиниара прерывисто вздохнула. Л'эрт улыбнулся: – Ну вот видишь. А ты боялась!

– А это точно? В смысле – твоя магия не может ошибаться?

– Хорошая моя, это же не шарлатанство деревенской ведьмы. Это высокая магия. Тут либо есть реакция, либо нет. Или ты мне не веришь?

– Верю. – Она медленно улыбнулась сквозь слезы. Прозрачные капли дрожали на длинных ресницах.

– Ну вот и замечательно. Когда будем выбирать имя? – Вампир всем своим видом демонстрировал, как он счастлив. Вот только глубоко-глубоко на дне синих глаз затаился холод. Л'эрт пытался просчитать, в насколько серьезные проблемы он вляпался на этот раз. Иногда состыковать чужие кусочки счастья бывает трудновато.

Инсидорский лес уже оделся в свежую весеннюю листву и весело шумел ею на ветру. Ветер был теплый и пах цветами. Солнце садилось. Последние лучи его золотыми зайчиками прыгали по коже вампира.

Шайку Волка Л'эрт нашел без особого труда, просто облетая Инсидорский лес в форме мыши прошлой ночью. Разбойники явно не предполагали атаки вампиров – их местонахождение было сложно отследить с земли, но не с воздуха.

По старой привычке Л'эрт отложил попытку «переговоров» до ночи, когда его силы будут больше.

Подходя к лагерю, он намеренно дал себя обнаружить скучающим дозорным.

– Эй, стоять! Чего ты тут выискиваешь?

Вампир неприятно улыбнулся кончиками губ:

– Да вот, хочу с вашим главарем поболтать.

– Он тебя знает?

– Возможно. У меня есть для него предложение, которое он не захочет пропустить. Но объяснять детали я буду только в его личном присутствии.

Какое-то время разбойники буравили его глазами, потом один из них кивнул, видимо, принимая некое решение. Волки приняли вампира за одного из тайных информаторов своего главаря, общее количество которых стало уже столь велико, что в лицо всех сложно было запомнить. Да и кем еще мог быть одинокий путник, суверенностью вышедший к их лагерю, будто бывал здесь не один раз? К тому же в одиночку он не представлял опасности – его пристрелят раньше, чем он успеет вытащить нож. Которого, кстати, по результатам беглого осмотра разбойники не нашли – как и вообще какого-либо оружия. Пожалуй, это было несколько странно. С другой стороны, если он бывал у них ранее, наверняка помнил, что перед встречей его все равно разоружат. Возможно, он заранее спрятал свои ножи в лесу.

Один из разбойников скрылся в зеленой листве, второй продолжал удерживать направленный в горло Л'эрта маленький самострел. В принципе, вампир мог просто расшвырять этих разбойников и пройти вперед, но ему не хотелось искать главаря по всему лагерю. И пожалуй, не хотелось случайно убивать непричастных людей. И потому он спокойно ждал. Когда второй разбойник вернулся, солнце уже окончательно село.

– Белый Волк сейчас занят. Он встретится с тобой утром. Приходи сюда, когда рассветет.

Вампир кивнул, ничем не демонстрируя своего неудовольствия. Да, утром его силы будут меньше, но далеко не на нуле, а значит, шею главаря это не спасет. Что ж, пусть напоследок порадуется жизни.

Он отошел довольно далеко от лагеря Волков, когда ощутил в затылке легкое покалывание: ощущение направленной на него магической атаки. Л'эрт автоматически выставил щит и бросил сгусток энергии назад, в ту точку, откуда исходила потенциальная атака. Через мгновение атакующее заклинание достигло его щита… и вампир опешил. Перед незримым барьером возник небольшой выводок только что вылупившихся цыплят. Желтые шарики попискивали и хлопали крыльями.

Л'эрт повернул голову в ту сторону, куда он бросил аркан удержания. В воздухе, покачиваясь из стороны в сторону, висел ребенок. Почувствовав взгляд Л'эрта, он радостно улыбнулся и проинформировал его:

– А ты тоже волшебник, да? А ты меня так научишь? Я не умею такое колдовство делать, чтобы летать!

Л'эрт некоторое время созерцал его раскачивающуюся – и явно наслаждающуюся этим – фигурку, после чего снял защиту и опустил ребенка вниз. Все его чувства упорно утверждали, что это не оптическая иллюзия и перед ним не личина, а самый обычный человеческий детеныш не старше пяти лет. Точнее, эльфийский – вампир наконец заметил острые уши.

Ребенок, непонятно что делавший в глухой чаще, был похож на маленького лесного духа. Одежда его, явно сделанная с расчетом, чтобы он мог получше затеряться в лесу, представляла собой комбинацию коричневой и зеленой ткани. Местами на одежде висели листья – Л'эрт не понял, было ли это так задумано или ребенок усовершенствовал наряд в процессе своих игр. Вампир решил, что это, скорее всего, мальчик. Волосы у него были светлые и остриженные «под горшок», длинная челка скрывала ярко-зеленые, как и положено лесным духам, глаза.

Ребенок перевел взгляд на все еще топчущийся у ног вампира выводок цыплят, и радостное выражение на его лице несколько потускнело.

– Я хотел сделать большого орла. Правда! С вот такими крыльями. – Он показал, какие должны быть крылья у птицы.

– Ага, – поддержал беседу Л'эрт, присев на корточки, чтобы не давить своим ростом. – Ну у тебя почти получилось. А зачем ты пытался создать его у меня на голове?

Мальчик шмыгнул носом:

– Ну… я хотел напугать тебя. Чтобы ты сдался в плен.

Л'эрт хмыкнул:

– Ладно, считай, что ты меня напугал. – Вампир задумчиво уставился на цыплят. Материализация объекта в таком возрасте… Из этого ребенка может получиться невероятно сильный маг. Вот только почему он с таким потенциалом разгуливает по лесу, а не находится в Белой Башне? Если он нечаянно попадется на глаза Пресвятому Ордену, мальчишку уничтожат, не моргнув глазом. – А где твои родители?

Лицо мальчика сморщилось, словно он собирался заплакать:

– Ты им скажешь, да? Что я колдовство делал? Я не хотел! Но тут так скучно… Я только чуть-чуть поиграл.

Вампир удивленно поднял бровь:

– А они запрещают тебе колдовать?

Мальчик некоторое время изучал свои ботинки:

– Ну… папа говорит, что это плохо. Он… недоволен мной, когда я так играю. А тебе тоже в детстве запрещали колдовать?

Л'эрт криво усмехнулся. Старый герцог Саранциа из кожи вон лез, чтобы обнаружить магические способности у каждого вновь рожденного ребенка.