Наступила весна. Неспешно гуляем с Демидом вдоль берега реки, выгуливая наше небольшое стадо из двух коз и одного не в меру активного кобеля. Гуляем недалеко, поскольку длинные прогулки стали даваться мне не так просто. Сама себя ощущаю грузной уткой.

В какой-то момент заметила движение в траве. Остановилась. Взволнованно сжала руку мужа.

— Демид! Смотри! Смотри!

— Что там?

— Кошка! Та самая, мама наших котят. Эй, а ну иди сюда, блудная мать! Кс-кс.

Кошке обрадовалась. Переживала, что с ней что-то могло случиться.

Кошка пару раз приветственно мяукнув, показалась из травы, но не подошла. Снисходительно посмотрела на собаку, развернулась и медленно пошла в противоположном от нас направлении.

— Демид, ну ты посмотри, а! Она опять беременна. вон как бока выпирают. Эй! Опять своих детей под крыльцо принесешь? Ну-ка иди сюда.

— Не ругай ее, — смеется муж. — Не страшно, если принесет, обо всех позаботимся и пристроим.

— Да я не ругаю, а волнуюсь. Как она одна рожать будет? Еще и голодная наверняка.

— Думаю, если бы была голодная, то подошла, а с родами уличные кошки могут справиться самостоятельно.

Вздыхаю.

— Ну хоть зашла бы в гости детей проведать, молочка попить… Кстати. Демид, я понимаю твою идею насчет создания фермы в этих краях. Коровник тоже, благо он далеко, засеять поля. Да и страусов почти поняла — подписчики в восторге от идеи выращивания страусов, плюс привлечения туристов. Но ты уверен насчет лошадей? Не слишком ли много крупных животных?

— Это тоже для привлечения сюда экскурсий и реализации продукции. Дети в будущем наверняка будут в восторге от наличия собственно конюшни.

— Ты слишком далеко в будущее заглядываешь. Когда дети родятся, им будет не до лошадей. Им бы день с ночью не перепутать. Двое, Демид. И каждый со своим ритмом. Боюсь, спать мы совсем перестанем.

— С нетерпением жду это время.

— Ой, мне домой надо.

— Опять?

— Угу, — вздыхаю тяжко.

Возле дома нас встречает хмурый Олег.

— У ворот посетитель. Это мама Марианны Юрьевны. Ей ответили, что в приеме отказано, но она не уходит, стоит у ворот. Не скандалит.

— Что ей нужно? — также нахмурившись, спрашивает Демид.

Родственники уже давно нас не “навещали”. Было долгое затишье. И вот опять.

— Она не сказала.

— Она одна приехала? — уточняю я.

— Не совсем.

— Как так.

— У нее в руках автолюлька с младенцем.

Озадаченно переглядываемся с Демидом. У меня возникло нехорошее предположение.

— Ну как, хочешь встретиться с мамой? — спрашивает у меня муж.

— Ни капли. Но она с ребенком явно не просто так сюда одна приехала. Поговорим в беседке. Пусть неподалеку Олег подежурит.

Мама, когда заходит в беседку, сама на себя не похожа. Похудела, как будто постарела, лицо серое, взгляд усталый, грустный. Тихая. Не бросается в бой как обычно. Ставит люльку со спящим ребенком на скамью рядом с собой. Смотрит в пол и не торопится начинать разговор.

— Мам, а почему ты сюда одна с ребенком приехала? Это ведь дочка Кристины? Почему она не со своими родителями? — начинаю аккуратно расспрашивать.

— Ох, такое горе.

Испуганно смотрю на маму, сразу предположив самое худшее. Кто-то умер? Но нет, о таком бы весь до меня быстро дошла.

— Что?

— Кристина с Максимом разводятся. Он сделал тест, оказалось, что Кариночка не его дочь. Он сразу как дочка родилась, вернулся из своих многочисленных командировок, а через неделю уже снова уехал, потом позвонил, сказал, что разводится и из-за чего.

— И? Что дальше? Почему ты здесь.

— Кристину новость сильно подкосила она так плакала. Была в глубокой депрессии, к Кариночке вообще подходить перестала. А пять дней назад я в магазин ушла. Возвращаюсь, Кристины нет. Записку оставила, что больше не может тут находится, уезжает. Я Кристину искала, но она, кажется, улетела за границу.

— Ты… приехала, чтобы я помогла тебе найти Кристину?

— Ох, да как же ее найти-то сейчас? Да и толку, к Кариночке она все равно не подойдет. Как бы не навредила.

Пожимаю плечами.

— Думаю, Кристина скоро вернется. Денег у нее нет, работать не любит, с жильем вероятно, тоже проблемы.

Мама смотрит с горечью и качает головой.

— Деньги у нее есть. Квартира, где мы сейчас живем… она ведь в доле у меня с твоим папой и также есть доли у родителей Максима. Они как поднялся вопрос развода, были очень злые, сказали, что либо мы продаем эту квартиру, делим деньги и Кристина с ребенком съезжает, либо они туда квартирантов поселят и будут сдавать. А квартира и так маленькая, нам с ребеночком и то тесно было, если еще кто-то… В общем, я решилась на продажу. Деньги от той квартиры, что получила после развода с твоим папой решила добавить у тому, что получим от продажи и купить хотя бы небольшую студию в скромном месте. Нашла квартиру, уже обо всем договорились с продавцом, кредит еще пришлось брать, иначе совсем не на что было бы жить, на следующий день должна была быть сделка, я приготовила деньги, но Кристина уехала с ними раньше. Понимаешь, Мара? Ту, квартиру, где мы сейчас живем, продали, у меня есть полмесяца на то чтобы куда-то съехать, но съезжать теперь некуда.

Сижу в полном шоке от того, что говорит мама.

— А где тетя?

— После того, как родился ребенок, сбежала. Нашла себе какого-то деда дряхлого, поселилась у него, окручивает, хочет замуж выйти и потом, как помрет, наследство получить. Ей сейчас не до нас. После того, как мы с твоим отцом развелись, стала злая очень, постоянно с ней ругались, все жилы из меня вытянула, видеть ее не хочу.

— А папа что говорит?

— А что ему говорить? Он теперь считает, что Кристина не его дочь. Внучка — не внучка. Знаю, баба к нему какая-то стала ходить постоянно. По телефону когда с ним говорили, радостный такой был. Тьфу.

— Так ты ко мне помощи с жильем приехала просить? Чтобы вам с Кариной было где жить?

И вновь мама изумляет меня, отрицательно покачав головой.

— Нет. Мне в больницу надо. На операцию ложусь, — мама промокнула глаза бумажным прерывисто вздохнула. — Со всеми этими бедами, сердце шалить стало. Не справляюсь я одна с Кариной. Старая уже, больная, слабая. Ни работы, ни жилья, ни денег, ни здоровья. Не могу я Карину при себе оставить.

— При ком тогда вы хотите ее оставить? — вступает в разговор Демид. Взгляд, которым он смотрит на маму — лед можно замораживать. — Кто вам подал такую идею? К другим родственникам заезжать не пробовали? Насколько помню, на свадьбе вашей младшей дочери доброжелателей было предостаточно.

— Я спрашивала, — тяжело вздыхает мама. — Никто не сможет даже на время помочь с Кариной. Все советовали обратиться сюда за помощью. Мара не чужая, как бы мы не ссорились, но мы одна кровь. В финансовом плане все стабильно, замужем, молодая.

Демид цинично усмехнулся.

— Не сомневаюсь, что советовали. Хотите, значит, нам младенца оставить?

— На какое-то время. Я все же надеюсь, что Кристина образумится.

— Отца ребенка, настоящего, пробовали искать?

— Кристина говорит, он оборвал все контакты, не знает, где его искать.

— Вы будете обращаться в полицию за кражу денег и на розыск Кристины?

— Нет, — мама отрицательно качает головой.

— Ясно. Пока вопросов нет.

Демид достал телефон, зачем-то сфотографировал Карину. Сама я сижу в полном шоке и мучительно пытаюсь сообразить, что делать.

— Мара, отойдем поговорить, — позвал меня муж.

С облегчением спешу выйти из-за стола. Громов кивает Олегу на маму, чтобы тот следил

Когда остались наедине, Демид посмотрел на меня внимательно.

— Что думаешь? Есть желание забрать ребенка?

Отрицательно качаю головой.

— У меня тоже не возникло, — хмыкает Демид. — Сам по себе ребенок не пугает, но вот его родственники покоя не дадут. Твоей маме я не доверяю, нас банально могут обвинить даже в похищении и неизвестно в чем еще. Позиция твоей мамы мне не нравится. Ребенок в беде, но его маму и средства к существованию я искать не буду. Самой нет ни сил, ни желания его растить. Она не просит денег ни на жилье, ни на помощь ребенку. Просто хочет все перевесить.