Они стали еще подтянутей, быстрее и ловчее. Кожа их слегка обветрилась на сухом воздухе, форма выгорела и стала светло-серого цвета, обычно с темными пятнами пота на спине и подмышках. Все чаще и чаще они тренировались в защитных скафандрах, привыкая двигаться в легком, но не очень удобном обмундировании и шлеме, переговариваясь по рации. Находясь в шлеме, можно было не пользоваться диском-переводчиком, и он все чаще оставался в нагрудном кармане. Скафандр обеспечивал хоть какую-то защиту от ядовитой, разъедающей кожу слюны и крови чужих.
В течение этого времени Натали пару раз видела белые униформы – издалека, правда. Они обычно шли от самолетных ангаров или от гаражей, усталые и измученные, судя по походке. Она уже знала, что это – отряд разведки, привилегированная каста здесь, потому что от правильности их действий и точности их данных зависела судьба не только этой планеты, но и судьба всего человечества в этом мире. Ей даже показалось, что один раз она заметила и того черноволосого офицера, который ей так понравился, и который, возможно, послужил катализатором ее решения решиться на эту авантюру. Сердце ее екнуло от радости, но она тут же осадила себя, дескать: «Где Рим, а где – Крым!»
Белое солнце сменилось розовато-лиловым, наступила осень и началась пора увядания. Натали с замиранием сердца слушала лекции о смене времен года, о страшных месяцах синего солнца – зимы, когда растениям было не выжить, и жизнь на планете замирала. Становилось холодно, уровень кислорода катастрофически снижался, и местная фауна предпочитала впадать в спячку, замедляя сердечные ритм и дыхание, наподобие земных медведей. Натали несколько раз видела здешних птиц и животных, которые вовсе не показались ей привлекательными.
И вот сейчас она сидела на полигоне, далеко опередив своих товарищей, с которыми как-то не складывались дружеские отношения, возможно, из-за полного отсутствия свободного времени и сил. А возможно, из-за боязни получить очередную критику в свой адрес и нежелание меняться и подстраиваться под кого бы то ни было. Только с Лаурой она продолжала общаться, они стали намного ближе друг другу за это время.
Пыль снова осела на ее неподвижную фигуру, превратив ее в некое подобие скульптуры перламутрового цвета. И только легкие облачка вырывались из ноздрей, отмечая каждый выдох. Неожиданно Натали встала и направилась в сторону калитки. Она уже несколько раз выходила за пределы базы, движимая чувством свободы. Вот и сейчас в ее сердце поселилось какое-то беспокойство, вызванное то ли постоянным нахождением внутри огороженного электрическим забором периметра, то ли тоской от будничного однообразия. Она привычным движением набрала код на дисплее, который подсмотрела месяца три назад, достала телефон и наушники. Проверила, хорошо ли держится пластина вечного аккумулятора на задней стороне телефона, и надела наушники. В уши ей полилась энергичная ламбада, придавая ускорение и задавая нужный темп, и Натали побежала размеренной трусцой, на этот раз – направо от калитки, по едва заметной тропинке.
Вокруг ветер гонял массу пыли, закручивая ее протуберанцами, свивая в спирали и растягивая в длинные полосы, в розоватом воздухе висели длинные тени от низкого солнца, и женская фигура, почти летящая параллельно земле замедленными размеренными скачками, казалась абсолютно нереальной в этом сюрреалистическом пейзаже.
Натали бежала уже около часа, но дыхание ее было таким же ровным, а темп нисколько не снизился. Она вся отдалась бегу и музыке, которая сейчас проникала ей прямо в душу, заставляя кровь бежать еще быстрее, а сердце биться чуть чаще. Она даже закрыла глаза, каким-то шестым чувством угадывая направление и избегая препятствий в виде иногда попадающихся под ноги камней. С упоением впитывала она музыку и слова старой знакомой песни, хрипловатый голос Бонни Тайлер словно подстегивал ее:
I need a hero!
I'm holding out for a hero till the end of the night!
Нe's gotta be strong and he's gotta be fast
and gotta be fresh from the fight…
I need a hero!3
Столкновение было настолько же неожиданным, насколько предсказуемым: у нее были закрыты глаза, а он выходил из-за поворота, весь в своих мыслях и размышлениях о предстоящей встрече с начальством. Но удар от этого не стал менее ощутимым или менее болезненным, и они покатились по земле, пока их не остановил огромный валун, о который Натали еще и приложилась головой. В глазах ее все стало двоиться, они наполнились слезами от боли, и она не сразу проморгалась и смогла разглядеть человека, который лежал рядом с ней и отчаянно ругался по-английски:
– What the fuck! Are you a fucking idiot? You motherfucker, son of a bitch…4
Тут он вынужден был прервать свою искрометную речь, увидев: а) что перед ним женщина, то есть сукина дочь, а не сын, и б) что ухо и шея ее покрыты кровью, стекающей из раны на голове.
Он молниеносным движением сорвал пакет первой медицинской помощи с пояса ее скафандра, вскрыл его и приложил кровеостанавливающую и заживляющую повязку к рассеченной коже. Боль стала понемногу утихать, зрение нормализовалось и Натали, наконец, смогла разглядеть матерщинника. Красивое лицо древнего скандинавского бога, решительный подбородок и красиво очерченные губы, голубые глаза, длинные белые волосы, собранные в густой хвост. Было от чего закружиться девичьей голове.
Он посмотрел на пропитавшуюся кровью повязку, выкинул ее и достал новую. Отодвигая массу ее длинных шелковистых волос, чтобы снова оказать ей первую помощь, он пробормотал уже более спокойным тоном:
– Where did you come from? How come you’re here alone, on this deserted road?
– I was just jogging. I guess I didn’t notice that I got too far from my base. I’m sorry I knocked you off.5
Они оба не замечали, что разговаривают по-английски до тех пор, пока в глаза Натали не бросилось отсутствие транслирующего диска на его шее, и она радостно вскрикнула:
– Oh, My God! You’re from my Earth!6
Это открытие настолько ошеломило обоих, что они еще долго не могли поверить такому неожиданному совпадению.
Разговорившись, они познакомились. Эрик был из северной части Америки, почти на границе с Канадой, из Рочестера, штат Нью-Йорк. Его мобилизовали уже около трех лет назад, он был старожилом на своей базе, считался признанным экспертом в разведке. Натали только сейчас обратила внимание, что его парадный китель был белого цвета, что едва угадывалось под слоем пыли.
Когда они встали, оказалось, что он на целую голову выше ее, что для нее было явлением редким, учитывая ее собственный рост. Он возвышался над ней как стена, его широкие плечи загораживали свет неяркого солнца, и ей моментально захотелось спрятаться в тени его атлетической фигуры, чтобы почувствовать себя маленькой и защищенной. Он поднял с земли упавшую фуражку с кокардой, как мог, отряхнул ее, и попросил прощения, сказав, что через десять минут ему нужно быть на встрече с командиром базы. Эрик смотрел на нее с тревогой, спрашивая уже в третий раз:
– Are you sure you’ll be Okay? Can you manage the road back to your base? How is your head?7
И Натали в третий раз уверила его, что она в порядке, и в состоянии добраться домой, пусть не бегом, но хотя бы размеренным шагом. Напрочь отвергнув его предложение дойти до его базы и сесть в джип, который отвез бы ее домой (не хватало еще внимания со стороны совершенно незнакомых ей людей чужой воинской части), она бодро пошла по дороге, чтобы он мог удостовериться, что с ней все будет хорошо.
Когда же его высокая фигура скрылась за поворотом, ее шаг замедлился, и неожиданно она осознала, что не только жутко устала, но еще и голова у нее кружится, а поэтому дорога домой займет у нее гораздо больше времени, чем она рассчитывала.
