Плохо было то, что их отряд выступал последним, как новичков, их могли отправить в бой только в самый последний момент, при безвыходном положении. Поэтому они шли пешком, потом легкой рысцой, что причиняло массу неудобства больной ноге. Однако по мере приближения к месту боевых действий, уже не нога беспокоила ее. А страх, что она не справится, если дело дойдет до реального боя. Одно дело полигон и тренировки, совсем другое – враг лицом к лицу. Учитывая то, что она видела, на что способен этот враг, через телепатическое зрение животного, оставшегося сиротой в течение двадцати секунд. Ровно столько времени понадобилось монстрам, чтобы уничтожить всю его стаю. Ей было страшно.

Их отряд отправили на левый фланг, и у нее немного отлегло от сердца. Она прекрасно знала, что здесь противника нет. Она так явственно это чувствовала, хотя не смогла бы никому объяснить, откуда взялась эта уверенность. Натали решила кое-что проверить. Ей не впервой уже было нарушать правила и запреты, поэтому она тихонько поползла вперед, стараясь скрыться за неровностью местности и остаться незамеченной. Она ползла до тех пор, пока не обогнула холм, скрывший ее от глаз товарищей и командиров. Тогда она встала.

Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее побежала она вперед, туда, где мелькали вспышки, то и дело возникали клубы дыма и слышался неровный гул. Ее шаги превратились в длинные скачки, тело стало легким, практически невесомым, она словно опять летела над землей, окутанная клубами сверкающей пыли. Летела, пока не натолкнулась на невидимую стену.

Тело среагировало быстрее мозга, она уперлась каблуками в землю и села на пятую точку. Ее мысленное зрение ясно видело в десяти сантиметрах от ног пульсирующую красную линию – граница, до которой могли достать подземные щупальца, утыканные ядовитыми шипами, которые протыкали насквозь не только кожу и мясо, но и кости, и от которых не спасал ни один скафандр. Она тяжело дышала, тело пыталось справиться с выбросом адреналина, на запястье зажглась красная лампочка – таким сильным было возбуждение. Тихонько девушка подтянула ноги к себе – подальше от опасности. И неожиданно стала абсолютно спокойной. Она четко знала, что линия не двинется дальше – это были просто часовые, расставленные по периметру, охраняющие подступы к улью. Знала, что они не смогут ее засечь, пока она не переступит эту линию. Кроме того, она почувствовала, и даже увидела в своей голове, как словно рождественские лампочки, зажигаются места расположения всех укреплений чужих в радиусе полукилометра от нее. При желании она могла даже нарисовать карту, если бы было чем, но это была не проблема. Увиденное четко отпечаталось в ее памяти, она в любой момент могла воспроизвести эту картинку.

Натали улыбнулась и пошла налево, не торопясь, присматриваясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Вот теперь ей по-настоящему не было страшно. Она прошла около мили, стараясь не отклоняться от границы укреплений дальше, чем на метр, а затем решила возвращаться. Она чувствовала, что начала уставать, видимо телепатические образы требовали достаточно много энергии.

Ей не удалось пробраться обратно незамеченной. Об отсутствии солдата было уже доложено командиру, и ее немедленно препроводили к капралу.

– Кто позволил вам отлучиться с поля боя, солдат?

Его голос был грозен, глаза метали молнии, но он старался сдерживаться. Натали открыто посмотрела ему в лицо и строго сказала:

– Никак нет, сэр! Я не отлучалась с поля боя, я проводила рекогносцировку на местности!

Его брови полезли вверх – такой наглости от новичка он явно не ожидал. Забыв об уставном тоне, он растерянно переспросил:

– Куда? В смысле, что?

– Я заметила отсутствие активности неприятеля на левом фланге и решила ознакомиться с обстановкой. Простите, что не дождалась вашего приказа. Сэр!

Последнее восклицание было данью армейской выучке. Лесть подействовала.

– Приказа? Мы, конечно, не разведка, но такая возможность…

Пока капрал размышлял, Натали решила ковать железо:

– Я могу нарисовать на карте расположение поисковых маячков неприятеля, его воздушных заграждений и противотанковых гусениц.

Гусеницы на самом деле были чем-то похожи на земных насекомых, только во много раз больше и покрыты броней, от которой отскакивали любые снаряды. Они оставляли за собой дорожку из какой-то жуткой смеси, которая расплавляла не только танки, но и все, что попадало на нее.

Командир немного помедлил, потом растерянно сказал:

– Идите в строй, солдат. Мы разберемся с этим позже.

Лаура в восхищении смотрела на нее, в глазах остальных читалось неодобрение: что за выскочка! Но Натали было все равно, ее наполняла эйфория от вновь открытых в себе способностей.

Бой закончился довольно быстро – оказалось, что пришельцы не были готовы к наступлению, они просто начали расширять свою территорию. Благодаря разведке, это удалось сразу же заметить и не дать им расползтись заразой. Но и преследовать противника внутрь хорошо укрепленной и обжитой ими земли сейчас не имело никакого смысла: не было ни достаточной подготовки, ни плана наступления, ни больших сил и ресурсов. Поэтому спустя три часа Натали была уже дома и выгуливала Малютку, который заодно и питался, бегая вокруг домика с широко открытой пастью, глотая живительную пыль.

Она едва успела умыться, как запищало переговорное устройство на столе, приглашая ее пройти в центральный штаб. Пришла пора расплачиваться за свою порывистую неосмотрительность. Хотя она считала, что это, наоборот, была скорее осмотрительность – она осматривалась на местности, что было всем только на пользу. Хорошо бы, чтоб начальство оценило ее порыв.

Наконец-то она увидела полковника из белого шара. Он слегка постарел, но был вполне узнаваем, только лицо его в этот раз было хмурым и напряженным, а не приветливым, как в тот раз, в рекламном ролике по приглашению на чужую войну. Здесь также присутствовал ее непосредственный командир и еще пара других военных, которых она не знала.

Натали отдала честь, заученно щелкнув каблуками, и прошла к столу, повинуясь жесту полковника. Она расслабленно уселась на небольшое круглое кресло, а начальство устроилось за столом напротив ее. Отвечая на вопрос, что ее угораздило покинуть позиции, девушка постаралась быть как можно откровеннее. Она рассказала им все, начиная с того момента, как наступила на зверька, забрала его с собой, начала читать его мысли, и как потом телепатически ощущала присутствие укреплений чужих на поле боя. Она даже показала им след от укуса, который почти уже зажил, что и не удивительно, учитывая скорость регенерации местной фауны.

Мужчины завороженно слушали, не перебивая, не проронив ни слова, даже не переглядывались в процессе рассказа. Когда она закончила, полковник заговорил не сразу.

– Вы же понимаете, солдат, что все это очень странно. Единственное объяснение, которое я могу этому дать – это то, что у Вас помутилось в голове под воздействием яда от укуса.

Он не дал прорваться возмущению Натали, остановив готовый хлынуть водопад слов легким движением ладони. Сила его взгляда и беспрекословная уверенность в собственной силе и правоте давили на нее, заставляя подчиниться.

– Вам придется пару дней побыть под наблюдением медиков, сдать анализы. А сейчас можете идти.

Вот так бесславно кончилось ее приключение, ее попытка принести пользу. Она молча ушла, упрямо склонив голову и почти глотая готовые хлынуть слезы обиды. Но не смогла удержаться и заскочила в библиотеку, где умыкнула пару карт местности, на одну из которых по памяти нанесла все, что видела тем днем. Карту положила в шкаф со своей старой одеждой и серой формой рекрутов, которая стала не нужна, потому что на следующий день их всех переодели в коричневую форму рядовых человеческой армии.

11.

Наступили горячие деньки. Точнее, горячими они были в переносном смысле, на самом же деле стоял жуткий холод, от которого спасал только утепленный скафандр. Наступила синяя зима – местное проклятие и стылый ад. Тренировки продолжались в усиленном режиме, перемежаясь с реальными боевыми действиями – был разработан план наступления в попытке выбить противника с занимаемой территории, чтобы навсегда избавиться от него.