Взяла эту иконку, вышла и выпалила все, как на духу: «Пожалуйста, вы можете мне не поверить. И это ваше право. Но примите в дар эту икону. И через два года вы выйдете замуж». Женщина, естественно, очень удивилась, но приняла мой подарок с благодарностью. А спустя почти два года (мы все это время периодически общались) позвонила мне поделиться радостной новостью – она выходит замуж. Сейчас, насколько мне известно, они с мужем живут душа-в-душу и даже (по крайней мере, год назад) подумывали о ребенке. Да, ее сильно смущал возраст, но желание было сильнее.

Это случилось буквально на днях. И именно это событие стало импульсом к тому, чтобы я начала писать и рассказывать обо всем, что в моей жизни связано с матушкой Ксенией. Мне позвонил мой бывший супруг (отец сына) и сообщил, что он в Дубне. Есть такой чудесный городок в Подмосковье, расположенный на берегу Волги. Мы в этом городе прожили первые два года жизни сына, потому что мне хотелось, чтобы малыш рос не в «пыльной столице», а поближе к природе. Там же, в Дубне, мы его и крестили, когда ему исполнилось полгода.

Дата крещения сына была назначена на 16-е апреля, день святого мученика Никиты. Несмотря на середину весны, мороз в тот год стоял жуткий. Снега полно, все закутанные ходят. И вдруг накануне у моего полугодовалого Никиты поднялась высоченная температура, кашель, насморк. Мама и муж в один голос твердили, что надо переносить крещение. Иначе «погубим малыша». Потому что холодно, а крестильня при храме не отапливается. Но я стояла на своем – крещению быть. И оно состоялось. В «кукольном» деревянном храме Божией матери Смоленская, расположившемся, вроде, и в городе, но в то же время в лесу. Мне как-то сразу приглянулась именно эта уютная церквушка несмотря на то, что рядом с домом, где мы жили, был большой храм. С отапливаемой крестильней.

16-го апреля приехали в назначенный час, зашли в крестильню. А там действительно настолько холодно, что даже изнутри стены инеем покрылись. Батюшка попросил раздеть сына полностью. На отца и бабушку смотреть боязно было, но я стала раздевать малыша. Окунули его, как положено, трижды с головой в купель. Крещение состоялось согласно всем канонам. А по приезду домой никакой высокой температуры у сына не было. Он весело гулил и с аппетитом ел. От простуды не осталось и следа.

Возвращаясь в наши дни… Сообщает, значит, мне экс-супруг о том, что он в Дубне. А у меня из ниоткуда вырывается: «Слушай, если ты с ночевкой там, поезжай завтра утром в храм, где мы крестили Никиту». Он соглашается. А я тем временем решаю освежить память об этом храме и ищу информацию о нем в интернете. Нахожу официальный сайт, захожу в раздел «История храма» и теряю дар речи. Потому что читаю о том, что сам храм-то в честь иконы Смоленской Божией матери, а крестильня построена в честь святой Ксении Петербургской. И освящена она была накануне дня ее памяти.

Почему я увидела это только спустя почти 17 лет? Я же не раз уже была на сайте этого храма. Я не раз была в самом храме. Вопрос, на который у меня есть пока только два ответа. Первый: матушка Ксения незримо ведет меня и оберегает моего сына все эти годы. Второй: знак, что вот сейчас мне уже пора написать и рассказать людям о чудесах великой помощницы Божией.

Поделилась своим «открытием» с отцом Никиты. Он на следующий день, приехав в храм, сфотографировал для меня вход в крестильню. На котором написано, что она построена и освещена в честь святой Ксении Петербургской. И вот именно этот знак стал мне почему-то толчком для оформления всех своих историй в сборник рассказов. Чтобы о них знали не только люди в моем близком окружении, но и те, которым, возможно, немножко не хватает веры. И я искренне надеюсь, что и то, что уже вы прочитали, и то, что вас ждет впереди, поможет вам найти ответы на какие-то свои сокровенные вопросы, согреет вас и подарит надежду на то, что «пока мы живы – все возможно».

Я вряд ли смогу припомнить, сколько раз ездила в Дивеево. Я была там во все времена года. С первым мужем, с мамой, с сыном, с подругами, всей семьей… Кроме Дивеевского монастыря у нас в программе обязательно было посещение озера святого преподобного Серафима Саровского. И, вне зависимости от времени года, для меня всегда поездка в Дивеево была и остается… поездкой в детство. Где деревенские избы с настоящими русскими печами. Где по утрам петухи поют, много солнца и невероятно вкусная выпечка в монастырской трапезной. Причем в моем детстве не было ни петухов, ни русской печки. Но вот Дивеево ассоциируется почему-то именно с ним. Возможно, потому что в детстве много читала – и сказок русских в том числе.

Как-то раз мы приехали с экс-мужем зимой на озеро батюшки Серафима. На улице стоял тогда сильный мороз – почти под минус 40 градусов. Какая-то аномально холодная для Нижегородской области зима была в тот год. Но ни меня, ни мужа не остановил этот факт от окунания в источник. А учитывая, что вода в озере круглый год +4 градуса, то в воду с головой было даже теплее, чем оставаться на поверхности. Один нюанс я тогда не учла. Выходя из озера, встала не на картонку, а на ледяную поверхность. И ноги моментально начали примерзать. Страшно не было, было смешно, как муж помогал мне «отлипнуть» от ледяного настила.

Словом, каждое воспоминание о Дивеево у меня наполнено теплом, радостью, улыбками, а порой и смехом над казусными ситуациями. То ко льду примерзну, то лбом о дверь храма расшибусь… Всяко бывало.

Здесь же хочу поделиться яркими чудесными историями, связанными и с Дивеево, и с горячо любимым нашей семьей батюшкой Серафимом.

Весной этого года в компании друзей одна молодая женщина поделилась, что впервые решила держать Великий пост. И добавила: «Я даже вечерами Пластырь читаю». Мы по-доброму посмеялись, поправив ее: «Не пластырь, а псалтырь». А я потом весь вечер сидела и думала про себя… Как интересно она ошиблась… Ведь Псалтырь – это, по сути, и есть «пластырь». Только для души. И вспоминала, как в одну из своих поездок в Дивеевский монастырь мне довелось предметно познакомиться с этим «пластырем»…

Дело было зимой, я приехала на несколько дней, и мне очень нужно было приложиться к мощам святого Серафима Саровского трижды. Зачем? Без понятия. Наверно, по образу и подобию поговорки «Бог любит троицу». Захотелось трижды, и все тут. И вот наступило раннее утро моего последнего дня в Дивеево. Через пару часов меня ждет автобус – к родственникам в Нижний Новгород. Иду к монастырю. А на улице такая метель, что огромные тяжелые двери храма ходуном ходят. Мне очень нужно попасть внутрь – к мощам, пока не началась утренняя служба и не собрался народ. Помните, да? Третий раз к мощам приложиться надо. И поэтому никакая метель мне не преграда.

Захожу в храм. Вдруг в предбаннике меня цепкой сухонькой рукой хватает под локоть старушка-монахиня и говорит: «Детка, будь добра, почитай мне, я совсем слепая стала». И передает Псалтырь. Те, кто не знаком с этой книгой, просто поверьте – читать сходу не получится. Вроде, буквы русские, а ничего непонятно. И ударения куда ставить, непонятно. Я про себя немного психую (тороплюсь же), но отказать в просьбе бабулечке не могу. Запинаюсь сильно, но читаю. Там еще освещение тусклое-претусклое. Но я стараюсь. А старушка прикрыла глаза и что-то про себя бормочет (как выяснилось позже, Псалтырь – наизусть!). Я читаю и пытаюсь смириться с мыслью, что к мощам мне уже точно никак не попасть. На автобус бы успеть! А еще хотелось бы по дороге заскочить в лавку в другом конце монастыря и купить сыну серебряный кулончик с изображением батюшки Серафима. Почему накануне не сделала это – сама не знаю.

В момент, когда я уже практически смирилась с тем, что все мои планы «накрылись медным тазом», старушка говорит: «Умница, дочка! Довольно! Теперь проводи меня, пожалуйста, до кельи». А, чтобы вы понимали… Ситуация: на улице все так же метет, кругом под снегом сплошная наледь, кельи вообще на другом конце территории и старушка – Божий одуванчик с палочкой. Ну как я брошу ее? Конечно, не брошу. Про свои расстройства ей не говорю. Толку?.. Плетемся с ней сквозь вьюгу до кельи. По дороге знакомимся. Оказывается, что сопровождаю я самую старую жилицу Дивеево и в прошлом настоятельницу монастыря – схимонахиню Серафиму, которая после революции принимала мощи самого святого Серафима Саровского. По канонам православия это называется «обретение мощей». Я веду ее, слушаю, а про себя думаю что-то типа: «Ну ладно, видно, не судьба приложиться к мощам еще раз. Зато вон с кем познакомилась». Словом, пытаюсь найти плюсы в ситуации «все не по плану». Когда довожу матушку Серафиму, она меня благодарит и говорит: «А теперь скорее беги обратно – ты все успеешь».