Мысли рассказать на широкую аудиторию об удивительных историях, произошедших со мной и неподвластных ни уму, ни разуму, бродили у меня не один год. Но все не хватало какого-то «пятого элемента», чтобы сложить этот пазл из настоящих чудес в единую картину. Знаете, в любом творческом процессе очень важен «период инкубации» – время, когда ты сформулировал задачу или цель и после полностью о ней забываешь, отвлекаясь на что-то другое. О «периоде инкубации» очень хорошо знают профессионалы в области креатива и вполне успешно используют этот инструмент. Вот тогда «озарение снисходит» и застает тебя в самый неожиданный момент.

В случае с этим сборником рассказов о реальных чудесах, имевших место быть в моей жизни, так и произошло. Я, лет десять не понимавшая, как обо всем написать и как все структурировать, вдруг отчетливо увидела цельное «полотно» в один миг. Разумеется, этому предшествовало то самое «озарение», о котором я упомянула ниже в одной из своих историй.

«По вере вашей да будет вам», – сказано в Библии (Новый Завет, Матфей 9:29). Рассказы, которые вы прочитаете, как раз об этом. О глубокой, безусловной вере. И об извилистом к ней пути.

Здесь, наверно, стоит отметить, что я – совершенно обычная женщина, которой не чуждо все мирское. Женщина, которая вдохновляется природой, музыкой и танцами. Та, кто любит камерные вечера и уединенные поездки в горы, но которую запросто можно встретить где-нибудь в самом центре зажигательной латиноамериканской вечеринки.

По профессии я – журналист и пиарщик со стажем, автор статей, редактор и генератор разных проектов. С недавних пор являюсь автором телеграм-канала «Записки интуита», где делюсь со своими подписчиками всем, что открываю и узнаю сама. Редакция журнала Psychologies, в котором я периодически публикуюсь, «обозвала» меня популяризатором психологии и нейропсихологии. Мне очень отозвалось слово «популяризатор», и мозг тут же провел параллель с «пульверизатором», задача которого – освежать.

Но, опуская все социальные «регалии», мне хочется донести совсем другое. Прежде всего, я – человек. Который не боится нырять в самые глубины себя и других. Которому важно иметь контакт с подлинным в людях, а не с их «аватарами». И который не верит в Бога, а ЗНАЕТ, что Он есть. И знает, какие возможности Он дарует, когда к тебе возвращается детская способность верить в чудо. Способность, которую нам с ранних лет «выбивают» в социуме всякими навязанными установками и стереотипами.

Его (Бога) в мире называют по-разному – от Господа до Вселенной. При этом во всех именах, которое придумало Ему человечество, Он – един и является олицетворением Любви. Любви, которая живет в каждом из нас. Потому что абсолютно все мы рождаемся со светом внутри. Просто со временем этот огонек может стать блеклым, не греть. Может и вовсе потухнуть… Но свет есть у всех от рождения, и этот потухший в силу разных обстоятельств «фитилек» можно поджечь заново.

Все истории, которые я рассказала в этом сборнике, прямое подтверждение тому, насколько велика сила этого света (Бога, Любви, Вселенной), стоит лишь однажды научиться верить и доверять ей безусловно. Как дети.

Наталья Журавлева, 15 октября 2024 года

Наверно, мне давно стоило все, что связано с именем святой блаженной Ксении Петербургской в моей жизни и жизни моих знакомых, оформить в какую-то серию рассказов. Тем более, что писать – моя профессия и призвание. Но как-то все не доходили руки. Да и потом, в моей жизни действительно такое количество настоящих чудес уже случилось, что… Как это все сложить в книгу? Я могу рассказать историю, выложить у себя в социальных сетях или авторском блоге. А как в книгу-то собрать? Этот вопрос на протяжении долгого времени периодически звенел внутри меня тоненьким колокольчиком. И никак не находился ответ на него. Очень сложно было расслышать его «мелодию по нотам». Но неожиданно, наконец, я ее расслышала. И поняла, что начать должна именно с нее – со святой Ксении Петербургской.

С большой радостью расскажу вам реальные чудесные истории, связанные с именем святой Ксении, участником и свидетелем которых я оказалась.

Это случилось в январе 2006 года. Мы приехали с мамой и племянницей на новогодние праздники в Кронштадт, к родственникам. А поскольку в школьные годы я прожила там пару лет и вообще все каникулы свои проводила на Финском заливе, то друзей и знакомых у меня оказалось много.

В один из дней мама мне сообщает, чтобы я ничего не планировала, потому что мы поедем на «какое-то Смоленское кладбище к какой-то Ксении Блаженной». Именно так я тогда, далекая от веры, воспринимала информацию… «Какая-то»…

Зачем мне туда надо было ехать, я тоже не понимала. У меня гораздо более интересные планы с друзьями намечались. Но отказать маме не посмела, и мы поехали. Оказавшись на Смоленском кладбище, встали в очередь. Помню, меня очень удивило тогда, что мы не одни такие там… «Странные». Которые в новогодние праздники, в довольно сильный мороз, зачем-то потащились на какое-то кладбище и стоят, мерзнут. Но все же стою, креплюсь, раз приехала уже. А мама мне тем временем рассказывает что-то про святую Ксению. Из всего ее рассказа я вылавливаю только одно: если святую блаженную Ксению Петербургскую о чем-то попросить, она может дать знак. Ну, думаю, вот сейчас и проверим.

А мне на тот момент врачи поставили диагноз «бесплодие неясного генеза», что очень глубоко ранило меня. Потому что сколько себя помню, я всегда хотела испытать радость материнства. Я даже не представляла тогда, зачем создавать семью и строить какие-то отношения, если в этом во всем не будет детей и в доме не будет слышен детский лепет. Если честно, я настолько была огорчена вердиктом врачей, что даже бродили мысли уйти в монастырь. Но не из-за глубокой веры и преданности Господу. А просто в попытке бегства. Это, помните, как в мультике про попугая Кешу? Где он, обидевшись на весь белый свет, то ли на Таити, то ли Гаити улетать собирался? Вот так же и я – подальше от всего мирского. Останавливало тогда одно – любовь к танцам и путешествиям.

И вот стою я в очереди к мощам святой Ксении, вспоминаю о своем диагнозе и про себя произношу (сейчас стыдно от формулировки своего запроса): «Ну, Ксения Блаженная, покажи-ка мне, на что ты способна, раз уж я торчу тут у тебя на морозе. Хочу ребенка! Дай мне знак, раз другим, говорят, даешь!». И продолжаю стоять, мерзнуть. Вдруг ко мне, непонятно откуда, подходит мальчик лет пяти, тянет за рукав и говорит: «Тетенька, помогите мне, пожалуйста, поставить свечку!». А у часовни снаружи есть икона святой Ксении Петербургской, у которой стоит подсвечник с землей. Земля, понятно дело, подмерзла и ставить в нее свечи действительно проблематично. Я, конечно же, удивляюсь тому, откуда взялся этот мальчик, который довольно настырно тянет меня за рукав помогать ставить ему свечку. Но иду за ним. И вдруг у меня в голове из ниоткуда появляется мысль: «Спроси, как его зовут. Если Никита или Даниил, то у тебя будет сын». Помогаю поставить ему свечку и, между делом, спрашиваю, как его зовут. Он весело отвечает: «Никита». И убегает. Я слежу, куда он бежит. А бежит он куда-то в конец очереди к папе и бабушке. Помню, меня тогда сильно удивило, почему он выбрал именно меня из толпы, мы не стояли рядом. Да и потом… Он же мог папу или бабушку свою попросить о помощи. Меня это удивило даже больше, чем то, что он – Никита.

Спустя пару часов мы-таки достояли мы до момента, чтобы приложиться к мощам святой Ксении. Признаюсь честно – никакого трепета внутри тогда я не ощутила, о случае с мальчиком довольно быстро забыла. А ровно через год забеременела. Причем именно в тот день (я точно помню дату). И с первой попытки, невзирая ни на какие «страшные» диагнозы врачей. Через девять месяцев у меня родился Никита. Когда ему было около 5 лет, он визуально очень был похож на того самого мальчика со Смоленского кладбища. Такой же щекастый, упитанный, очень коммуникабельный и добивающийся своего.