И все же…

— Действие — игра на музыкальном инструменте! — объявил мужчина. — Итак, крутите барабан. Цифра-а-а-а-а! — раздалась барабанная дробь, и из черного барабана, который был на пьедестале перед организатором, достали номерок. — Семь!

О, Великая Электрожаба! Теперь что же, судьба филейным местом ко мне поворачивается?

Тем не менее, играть от души перед этой публикой я не собирался. Вот на тяп-ляп можно. Заодно и душу отведу. Хех.

— Номер семь?

Я поднял руку и тут же громогласно объявил:

— А гитарки, часом, нет?

Ну, я же простолюдин. Да? Чего это я буду брать в руки, ту же, например, благородную скрипку?

Мое заявление вызвало смех в толпе. Но никто не злорадствовал, так сказать, все располагали веселым настроением. А тут целый простолюдин, который мог потешить толпу.

— Увы, — организатор развел руками в разные стороны. — У нас только оркестровые инструменты: струнно-смычковые, духовые, клавишные.

Стоило мне повернуться к Пирсову младшему, который стоял метрах в десяти от меня, как я все понял. Это подстава. Вот о чем он договаривался с организатором. И вот почему прислуга так долго смотрела на меня. Ждала команды, что да, это я и это мой номерок.

Вот хитрые соплежуи. Ладно, ща я вам устрою шикарный вечер!

— Оу оу. — в голове зазвучал голос уведомления от моего смартфона. — Оу-оу.

— Слушаю, — ответил мысленно, оцифровав свой голос. — Кто это?

— Фикус, — услышал бандита. — О тебе доложили в управе. Тебя искали некие наёмники от какого-то Кирилла Александровича.

— Откуда информация?

— Пришли наёмники. Описали тебя. По твоему описанию, называли твое имя и фамилию. Тебя вспомнили в департаменте, куда ты ходил на днях за справкой.

— И кто узнал?

— Сам понимаешь, имена не могу назвать, но за информацию ручаюсь. Мои крыски-чинуши все докладывают, — он замолк и через полминуты тишины закончил. — Надеюсь, эта информация стоящая для тебя.

— Спасибо. Сочтёмся, Фикус.

Хм. Кто бы мог подумать, что Фикус пригодится, да и что вообще, решил предупредить.

Если обо мне узнали в управе, значит все наемники и убийцы Кирилла в курсе, где я. И это означает только одно — скрываться смысла нет. Да и самому надоело уже.

И раз так…

— Виолончель, позволите? — холодным тоном спросил я, делая самое непринужденное лицо, гордо подняв голову. — Я бы сыграл на виолончели.

Дворяне были в афиге, когда услышали мою просьбу. Кто-то, естественно, рассмеялся. Кто-то решил подколоть, мол, это потому что виолончель внешне похожа на гитару? Ну а особо умные порекомендовали положить виолончель на колено, зажать лады и сыграть какую-то Бутырку. Знал бы я еще, что это за группа или песня такая.

Я вышел на сцену, на мне сфокусировали свет прожекторов. И… я сыграл последнее произведение Шопена. Его сонату для виолончели.

Люди ахерели. И другого, более мягкого слова у меня не было, чтобы описать эти раскрытые рты. Я играл красиво, так, как умел. Одного взгляда хватило, чтобы увидеть шок в глазах Кати. А вот Тамара улыбалась и что-то шептала ей на ухо.

Ну-ка, давай-ка я послушаю тебя, лейтенант Верескина.

— … красиво, да? Бабасов говорил, что играл в музыкальной школе!

— Играл в музыкальной школе… — шокировано ответила Катя. — Где же он учился, а?

Пирсов в это время был готов сожрать собственное дерьмо, да и забить им же свои уши, только чтобы не слышать свое поражение. Он не думал, что я сыграю на музыкальном инструменте. Он хотел, чтобы я опозорился. Он хотел, чтобы меня высмеяли. А я ещё и поигрывал светом прожекторов, направляя всё рабочее освещение на себя, а в зале — погасил все светильники.

Он смотрел только на меня. Он смотрел только на мою победу. Злился. Сучёныш. И ничего сделать не мог. Хотя…

— Второй конкурс! — объявил мужчина в костюме. — Фехтование!

Я даже подойти к Кате не успел, когда назвали цифру.

— Номер семь!

«Мля.»

Распутина округлила глаза, а Настя Ежирова тут же подошла ко мне.

— Откажись. Номер пятнадцать — это Борис Островский, человек из дружественного Пирсовым рода. Он очень сильный фехтовальщик. Слышишь меня?

Ну, если честно, я не слышал. Меня больше зацепила улыбка Глеба, который опять смотрел как бы сквозь меня. Чего это он? Интересуется, на что я способен?

— Номер семь? — послышался голос за спиной. — Вы отказываетесь после такого убедительного выступления?

Я повернулся, посмотрел на сцену, где тут же начали убирать стулья, а затем и на своего соперника. Высокий парень лет двадцать пять, не больше. Немного смугловатый, но высокий. При росте в метр девяносто… девять? У простого фехтовальщика против него не было бы шансов.

Однако. Хех. Я ж из боевого рода, как-никак. И не зря гонял на тренировочное поле на пару с родителями.

— Нет, иду, — улыбнулся Насте, махнул рукой Кате и под чётким взором Верескиной поднялся на сцену.

Мне выдали самую обычную шпагу. Предупредили — убивать нельзя, в пах бить — нельзя. Плеваться — тем более. Победа — первая кровь. Без фанатизма.

— Готовы?

Мы вышли на изготовку. Руки за спиной, лицом к лицу.

— Поприветствовали друг друга, — мы кивнули. — Пять шагов назад!

Когда мы вышли на исходную позицию, по оскалу этого парня я понял, что он ждал этой драки. И, видимо, Пирсов планировал не только музыкальное представление. Интересно, что дальше? Стрельба? Плавание?

— Начали!

Одновременно с противником я выхватил шпагу, но не сделал шаг вперёд, навстречу Борису. При его росте он всё равно быстрее сократит дистанцию до центра, а учитывая длину рук, даже если я попытаюсь отойти, он достанет меня. Так что лучшей тактикой было стоять на месте. Ждать, пока он ударит.

И я не прогадал. Секунду — именно столько Борис потратил на сближение, выставляя перед собой эту острую и опасную палку. Но это было ожидаемо. Тем более, слишком пафосно. Неужели он думал, что простолюдин не может драться?

А, ну да. Я же не простолюдин. Хе-хе.

Пропуская шпагу мимо своей груди, уклоняясь вправо, я вонзил кончик ему в бедро, крутанулся на месте и с силой захреначил ему по заднице этим же остриём. Белые брюки мигом прорезались, а на ткани проступила кровь.

— И, победа, — не так радостно начал мужик. — Номер семь…

Борису, к слову, было насрать на слова организатора. Вместо этого, он развернулся и попытался достать меня шпагой в шею. Размашистым ударом я отвел лезвие от головы и пинком выбил шпагу из рук. Она прокрутилась в воздухе и упала, вонзившись в паркетный пол прямо перед Пирсовым-младшим. Но это было еще не все.

Пока «толпа» смотрела за пируэтом шпаги, я взломал аккаунт Пирсова в ВСоциуме и указал в нем грязные предпочтения. Порка коровьим копытом была одним из любимейших увлечений. Что уж говорить про вертолет на сосках? Более того, я отправил уведомление о смене наклонностей всему списку друзей в этой социальной сети. А с небольшого виртуального кошелька сделал открытые заказы на нелегальное оружие из африканских племен, бомбы из Сибири и химикаты, которые продавались в Индии.

Я наловчился, к слову, взламывать всяких подобных уродов.

Бориса оттащили в следующий миг. Меня же облепили удивленные дворяне. Кто-то поздравлял, кто-то в открытую поражался, откуда у простолюдина столько навыков. А Распутина смотрела на меня с неприкрытым восхищением и одновременно удивлением.

— Быстро ты, — Ежиров похлопал меня по плечу. — Где занимался?

— Секрет, — парировал я. — А что?

— Хочу поспаринговаться с тобой когда-нибудь. Если ты, конечно, не против.

— В фехтовании? — я уловил на себе глаза Тамары и подмигнул ей, отчего девушка покраснела.

— А ты и в другом силен?

Я не стал ничего отвечать. Далее, лотерея была уже более миролюбивой. Меня больше никто не называл и не объявлял, и в целом, вечер близился к долгожданному аукциону. Катя постоянно была рядом и задавала не самые удобные вопросы. Мол, кто я на самом деле, почему я скрываю себя, ну и все в том же духе.