«Выродок, — это было первой моей мыслью, когда я увидел Пирсова младшего. — И ты здесь? Ну что, щенок, попробуешь напасть?»

Тот тоже меня заметил. И просто закипал от злости. Или избытка дерьма, хех. Если прямо сейчас никто не завяжет галстук у него на шее и не затянет его, дерьмо явно польётся из ушей.

Только меня заинтересовало не само присутствие Пирсова. Не то, что он пытался держаться подальше от меня со своей спутницей, а его следующее действие. Он подозвал к себе высокого мужчину в черном костюме с моноклем в глазу и белыми перчатками на руках. Показал на меня и что-то прошептал ему.

— Слушай, Кать, — Распутина тут же повернулась ко мне. — А что там за мужик с моноклем? Кто он?

— Один из организаторов, — ответила она, возвращаясь к закускам. — А чего такое?

— Просто интересуюсь.

Я тут же подключился к мобильнику в кармане Пирсова, но услышал лишь окончание разговора.

«Твою же Жабью мать, — не было бы рядом людей, я бы себе по лбу шлёпнул. — Ой, прости меня, Великая Электрожаба, согрешил, не подумал».

— … сделайте! Мой род проспонсирует ваш проект, не забывайте.

— Хорошо, — голос мужчины был с хрипотцой, но в нем угадывались нотки гордости, что ли. Или статусности. Не знаю, кем он был в семье Забликовых, но явно не прислугой. Прислуга так не держится.

Также я заметил Глеба и Настю Ежировых. Не знаю, видели ли они меня, но мне на миг показалось, что Глеб точно смотрел в мою сторону.

Его глаза были пустыми. Казалось, что он смотрел не на меня, а через меня, и такой взгляд я очень хорошо знал. Он явно бывший боевик и очень серьезный. Не знаю, какая магия ему подвластна, но мне стало интересно. Он явно умелый и опытный.

Ежировы не особо общались с другими. Глеб постоянно здоровался с подобными ему «бруталами», а Настя рассматривала других дворян, поедая канапе.

Интересно, что у нее на уме? И почему она без Егора?

Ах да, они же на северном склоне Уральских гор всем семейством Рысевых. Точно.

Когда мы остались с Катей наедине, и к нам больше никто не подходил, я решил немного пообщаться с ней. В особенности по поводу одного заведения, куда мне пришлось сходить, будучи Шифрогномом.

— Екатерина, — я подал девушке бокал красного вина. — А вы часто в ночные клубы ходите?

— Когда как, — она обмакнула губы и тут же вытерла их салфеткой. — Ой, не люблю Каберне Совиньон.

— Почему же?

— Слишком плотное вино. Да и я больше фруктовый оттенок вкуса люблю, — она вернула бокал на стол. — Так что ты там хотел узнать про заведения?

— Да был на днях в клубе «До Зари». Удивительное скопление дворян. Чудесное место. Были там?

— Была.

— И как вам?

Реакция Кати удивила меня. Она засмущалась, покраснела и, еле разлепив губы, тихо ответила:

— Понравилось. Но… я не тусовщица, так что, если ты думал меня пригласить в подобное место, увы, я откажусь.

— Я просто спросил ваше мнение, сударыня, — улыбнулся. — А насчет вина? Вы белое любите? — ответом был кивок. — А что скажете насчет Шенен Блан?

Она задумалась, но на миг. Этого времени хватило лейтенанту Верескиной, чтобы ворваться в наш разговор. Только на сей раз она не по мою душу пришла, а к Распутиной.

— Екатерина Семеновна, — Тамара выглядела взволнованной, словно сомневалась, говорить или нет. — Не знаете, почему Распутины невзлюбили «Бульдогов»? Ваш отец что-то об этом говорил?

«Ух ты. А разве можно допрашивать дочь своего друга, да ещё и в такой обстановке? Это что такое, а, госпожа лейтенант?»

— Все основания зачистки этой банды предоставлены в нужное ведомство, — гордо заявила Катя. — Или вы не знаете этого?

По лицу Тамары было видно, что она прекрасно знает. Только вот на что она надеялась? Что Катя глупенькая девочка и тут же расскажет нечто сокровенное? Странно.

— Город действительно стал чище, как уничтожили этих уродов, — согласилась Верескина. — А ты, Георгий, что о них знаешь? Слышал, может, что-нибудь?

«От меня-то ты что хочешь, госпожа лейтенант?»

Я подумал чуть-чуть и, пожимая плечами, ответил:

— Ничего не слышал. Да и лично никого не знал.

— А как же сервисный ремонт? — начала наседать Верескина. — Неужели никакие бандиты, как… — она явно намекала на произошедшее. — Не приходили? А?

— Да кто знает, откуда они? Всякие приходят. И бандиты, и простолюдины, всем нужно одно — мобильник починить там или ноутбук. Так что какая мне разница, кто они в жизни?

Екатерина, тем временем, заметно удивилась услышанному и не могла не спросить:

— Ты ремонтник?

— Ну да, — улыбнулся он. — Волшебный ремонтник. А еще у меня «волшебная» мастерская имеется.

— А ты, случайно, — она прищурилась, — «Бульдогам» ноутбуки не чинил?

— Не знаю я никаких Бульдогов, — отрицательно мотнул головой. — И тем более, не хочу знать, что кто-то подобный обращался ко мне за помощью.

Ежировы все же подошли к нам. Глеб приветливо улыбнулся и протянул руку, тогда как Настя сразу открыла рот:

— Ого, какой костюм, — заулыбалась девушка. — На каком рынке покупал? — она уловила мой недовольный взгляд. — Не, правда, видно, что дешевый, но на тебе очень хорошо сидит!

«Вот стерва».

— Ой, Анастасия, а я и не узнал вас! Неужели вы сегодня одеты⁈

И что это на нее вообще нашло? Вроде вчера нормально разошлись, подколов никаких не было. Странная сударыня, очень. Глеб, кстати, вообще никак не отреагировал на мои слова и на подколы своей же сестры. Видимо, не в первый раз.

— Добрый вечер, — Глеб улыбнулся Распутиной. — Как ваш отец? Все хорошо?

— Вполне, — с каменным лицом ответила Распутина. — А ваша семья все так же процветает?

«Не. Не процветает. Вот, Настюхе на одежду не хватает. Бегает по туалету и светит сиськами».

— Вполне, — так же, как и Распутина, ответил Глеб, и они поспешили удалиться.

На прощание Ежиров пожелал мне хорошего вечера. Но что-то в его интонации мне пришлось не по душе. Я не чувствовал от него угрозы или нечто подобного. Но… блин, даже не могу сказать, что это было.

Мы прошлись около шведского стола. Накушались всяких закусок, испробовали заморскую рыбу, и вскоре началась новая суета. Оркестр, который все это время играл тихую непринужденную музыку, начал играть громче. Отчего звук стал ужаснее, потому что владелец этого места почему-то не подсуетился, чтобы улучшить акустику. Электронную, разумеется.

Тут настало мое время. Убедившись в том, что никто за мной не смотрит, я выпустил Стрелку под фуршетный стол. Белка мигом влетела в розетку и по кабельной линии, в сопровождении моих приказов, проникла в аппаратуру. Через полминуты звук из динамиков стал более четким и приятным слуху. А затем еще и свет стал гораздо лучше.

Моих стараний, разумеется, никто не заметил. Да и вскоре все начиналось.

— Итак! — старческий, но бодрый голос звучал отовсюду. — Начинается игра-лотерея для мужчин!

Все те, кто был в большом зале, одновременно повернулись к сцене, где стоял мужчина в черном костюме и…

А, так это тот самый организатор, с которым трепался Пирсов-младший? Прикольно.

— Сейчас прислуга раздаст всем бумажки с номерами, — продолжал «трепаться» организатор. — Игра заключается в том, что я объявляю действие и номер. Собственно говоря, обладатель номера должен будет выполнить это действие!

«Это называется не игра-лотерея, а рулетка, — я посмотрел на улыбающуюся Катю. — Раньше это называлось игровой рулеткой. И действия там были… мягко скажем, не самые хорошие. Выпить, пнуть, оскорбить. И то, не в таких людных местах.»

Но я ошибся, сравнивая эту игру с тем, что помнил сам из своей дворянской жизни. Игра-лотерея была лишь версией рулетки. И в данной обстановке она была более мирной.

Мне достался номер семь. Прислуга, русый мужчина в черном переднике с каменным лицом, не сразу дал мне номерок. Он застыл и простоял так секунд двадцать, не меньше, сверля меня взглядом. Словно я был недостоин игры.