Краем глаза вижу, как мой преподаватель меняется в лице, когда видит свою жену и спешит заверить ее в обратном.

– Женечка, какими судьбами ты тут? Не обращай внимание на мою студентку, она шутит.

Хотела я еще что-нибудь этакое выдумать, как является недомуж.

– Оксана! Извини, что задержался!

– А вы кто? – интересуется Юрий.

– Николай, ее муж, – строго звучит его голос. Юрий бледнеет, а у нас с Нэль отвисают челюсти. Каков наглец! – Живо в машину, – шипит над ухом.

Только я собираюсь пикнуть что-нибудь в ответ, как звучит:

– Не испытывай моего терпения.

– Вынуждена откланяться. Всем всего хорошего!

Уже у машины Николай подмечает, что лучше бы Нэль с собой взять. Мол, родственнички и без нее разберутся. И я следую его совету. Но радуемся мы недолго. Николай сообщает, что муж хочет с нами серьезно поговорить. А в частности, со мной!

Сушите вёсла, что называется!

Не могу поверить, что Кирилл устроил нам такой разнос. До сих пор вспоминать страшно. А попадаться ему на глаза, ближайшие пару дней, так вообще не хочется. Поэтому утром я завтракаю, когда Кир уже уходит из дома, а ложусь спать раньше, чем ляжет он. Мне нужно остудить в памяти воспоминания о его «поучительной беседе» с нами. Беседой это, конечно, не назвать. Потому как говорил только он. Не кричал, но и в выражениях не стеснялся.

Прятаться у меня получилось всего два дня.

– Оксана, – раздался голос Кира у меня за спиной. А ведь он должен был уже уйти на работу.

– Д... доброе утро, – пропищал мой голос, в то время как голова приросла к плечам.

– Завтракай и выходи. Николай будет ждать тебя в машине.

По его строгому и довольно серьезному голосу можно понять, что что-то намечается.

– Как мне одеться? – спрашиваю на всякий случай.

– Повседневно. Николай тебе всё расскажет.

Завтракай. Ага, как же. От неизвестности мне кусок в горло не лезет. Поэтому делаю пару глотков чая и выхожу к Николаю. Его машину я обнаруживаю около ворот. Делаю пару глубоких вдохов и сажусь.

– Куда мы едем? – спрашиваю вместо приветствия.

Но мне не отвечают.

Что за секретность?

Полчаса неизвестности и мы прибываем к … дому родителей?! У меня начинается паника.

– Зачем мы тут? – голос дрожит.

– Вам предстоит разговор с вашими родителями. Им есть, что рассказать.

– Я не хочу туда идти, – упрямо мотаю головой. Ни за что.

– Кирилл Андреевич настаивает.

Настаивает значит.

Я понимаю, что разговор предстоит непростым. Прекрасно осознаю, что от меня что-то скрывают, но... Не хочу я знать правду. Не хочу. Больше всего на свете боюсь узнать то, что может разрушить нынешнюю идиллию.

Сжимаю руки в кулаки и, уткнувшись взглядом в коленки, прошу Николая пойти со мной. Не верю, что говорю такое, но мне, как никогда, требуется моральная поддержка знакомого человека. Пускай будет он. Человек, которого я невзлюбила, но которого полюбила подруга. К моему удивлению, Николай соглашается и я безмерно ему благодарна за это.

Мужчина открывает мне дверь.

Я молюсь, чтобы у меня не тряслись ноги, но они предательски отказываются идти в родительский дом.

Делаю пару шагов и застываю жалким изваянием.

На мои плечи, словно ответ на мои мольбы о спасение – опускаются руки Николая. Кладу свою руку поверх его и благодарно улыбаюсь. Еще никогда я не была так рада его присутствию рядом со мной. Его поддержке. Последний раз медленно делаю вдох-выдох и решительно направляюсь к дому.

В гостиной нас уже дожидаются родители.

– Проходи, садись, – махает мне на диван отец.

– Нет, спасибо. Я постою.

Родители переглядываются. Видно как они нервничают. Мама бледнее некуда, того и гляди в обморок упадет.

Я перебираю всевозможные варианты и не могу найти никакого разумного объяснения. Не извиняться же они будут? Да, я злилась на них за такую подставу на день рождение. Не думала, что мне придется выходить замуж настолько рано. У меня были свои планы. Но за этот месяц, внутри меня, возмущения утихли. Я рада, что так произошло. Что я не сдалась, сбежала, познакомилась с Кириллом раньше свадьбы, узнала его, а он меня. Не знаю как всё было бы сейчас, если бы я пошла на поводу и просто проглотила бы свадьбу как данность.

– Оксана... мы хотели бы рассказать тебе правду, что скрывали от тебя. Я надеялась, что ты узнаешь это в другой ситуации. Но... Мы с Трофимом очень хотели детей...

Не понимаю. Что они хотят сказать? Что я не родная их дочь? Это как обухом по голове. Впрочем, я предполагала подобное. Кто в здравом уме додумается продавать своих детей, а не родного, пожалуйста.

– Ты возможно задавалась вопросом – почему твоя фамилия отличается от нашей. Мы решили оставить ее в честь памяти о твоих родителях. Хотели рассказать тебе, когда ты станешь достаточно взрослой.

– Не понимаю...

– Ваша семья... попала в страшную аварию. Машина столкнулась с фурой, перевозившей бензин. Чудом, что никто не взлетел на воздух. Ваша машина, как и едущие за вами... Машины потеряли сцепление с дорогой и просто напросто не смогли вовремя затормозить. В итоге, получилась каша. Машины врезались друг в друга, пока в какой-то момент в вас не влетела фура. Твои родители погибли на месте, как и еще пара человек в той автокатастрофе. За твою жизнь долго боролись, да и ты была той еще упрямицей. Стойко сражалась за свою жизнь.

Голова идет кругом. Мои родители погибли. Могла погибнуть и я. Люди, сидящие напротив меня, мне не родные, хоть и вырастившие меня, но в тоже время предавшие меня.

Кажется, мне не хватает воздуха.

– Почему... – губы меня совершенно не слушались. – Почему же вы тогда в память о моих родителях не оставили мне отчествомоегоотца?

– Так получилось, что твоего родного отца тоже зовут Трофим. Так что, – отец криво улыбается.

Я надеюсь, что это все новости, иначе я не переживу. В висках дико пульсирует и мне просто необходим свежий воздух.

Но как бы не так. Я узнаю как меня смогли спасти, и где пришлось занимать денег. Узнаю так же, что я должна была достаться какому-то бандиту, а ради моего спасения меня хотели выдать за богатого жениха способного постоять за меня. Им и стал Кирилл.

Самое эгоистичное, что может сказать ребенок родителю, который старается спасти твою жизнь – лучше бы я сдохла с садистом, чем видеть равнодушие любимого человека.

И я это говорю.

Безвольно падаю на колени и смотрю пустыми глазами в пустоту.Я не знаю когда и как мы добрались до дома. Мне было всё равно куда и зачем меня ведет Николай.

В голове стучало: «Это единственная причина, по которой он женился на мне. Выполнить просьбу родителей. Я ему не нужна. Нет смысла строить радужные замки, где мы счастливо проживаем жизнь. Этого никогда не будет».

На кой черт мне такая «жизнь»?

Всё, что я слышала за время проживания в его доме: «Я занят», «Мне некогда», «У меня много дел». Мы никуда не ходили вместе. Не проводили время в кругу семьи, как это обычно бывает внормальныхсемьях. Вечерние посиделки у телевизора с тарелкой попкорна или напротив камина – укутанные в плед и с чашкой ароматного какао.

– Привет, родная.

Нас встречает Кирилл, но меня не трогают его слова. Мне уже совершенно плевать на внешние раздражители. Я ушла глубоко в себя. Нацепила на себя несколько слоев толстого панциря, надеясь, что меня никогда в жизни не побеспокоят.

– Не трогай меня, – говорю безжизненным голосом и ухожу на задний двор. В излюбленную мной беседку.

– Что произошло в доме у ее родителей?

– Не знаю.

– Врёшь!

– Мне не было приказано слушать и, тем более, пересказывать вам.

Дерзость, решимость, вызов – всё это светилось огнем в глазах Николая.

– Как то Нэль мне сказала: «Если тебе не нужна Я, в мире полно других мужчин, чтобы зацикливаться на тебе одном», – с этими словами Николай вышел из дома, оставляя «пищу размышлений» Кириллу Андреевичу.