Эти пыли распутные сны,

Чтобы лучше ты был от ума

И по глазу им видела память

Расхищение подлинной тьмы,

Где не стало ей общим – иметь

Эту волю от глаза смотреть,

И вдыхая искать по любви.

Открывая сюжетный мотив

Улетает потерянный лёд,

Открывает разинув окно

Свой понятный риторике ад.

Этим утром не плыли назад

Осторожные неба глаза,

А над чёрной прелюдией стыл

Приручённый заранее стыд.

Замечает в устройстве его

Запредельное общество нам,

Не летает, но видит окно

На Земле исторических ран,

Открывая затерянный путь,

Чтобы ночью в потере молчать

И над этой печатью иметь

Исторический облик летать.

Он не думает пастью, сложив

Поколение сложности жить,

Он не ищет проворный, открыв

Монолит и за этим ответ.

На дороге из песни стоит,

Приравнявшись под казусом сна -

Эта вечная воле весна,

Что над пропастью света болит.

Не стыдит за рукой – по себе,

Не ведёт эту пасти войну,

На неё лишь посмотрит ответ

И найдёт безысходности тьму,

За которой не стало лица

От ничейного общества глаз

И над жизнью обводит – с плеча

Ускорение медленных фраз.

Не бывает им жизни, звеня,

Как в той песне, обратно меня,

Не стащил в монолитный оскал

Эту жизнь, по которой искал.

Готовый номер в явь

Не смотрит на тебя,

Не жалит и летит

Осой под этот стих.

Ты ищешь им ответ,

Ты спрашиваешь сам -

В который год примет

Почудилось от ран,

Что степи нам немы,

Что жив тлетворный ад

И где – то воют псы,

Смотря им вслед – назад.

В котором сне от тьмы,

Что спета для тебя

Внутри своей главы,

Где не было ей слов.

Где не было тебя

Опали маски слёз,

Им вынули тех ос

За островом души,

Поднялись смертью лишь,

Под участью дрожа,

Что стали им манить

Другое для тебя

В идиллии души,

Где нет порока лиц,

Но мыслью не спешили

Отставить крылья мифа

За разные года,

В которых нет уже

Твоей цены за нас

И после – этих глаз.

Им не смотря – пиши

По образу души,

Им думай, что ожил

Под вечером мотив,

Но где просил не ты

Там верно – не твоим

Уже прочли слова

И форму света мира.

Что думать, чтобы жить

За этим по умам,

Как заново хранить

Искусство в теле нам?

Но в праве ли года

Тот слог огня и мир

Вращать вокруг тебя

И снова в том ожить?

Где не было тебя,

Не пели слов почти -

Скопления зеркал

И ими шли года,

Но пустошь ту создал -

Ты в роскоши души,

А новый день ожить -

Ты приготовил нам.

Не кричи и не вой

Опоздавший конвой

Между ясностью лет

И прямой укоризной.

Ты стоишь, что года

За надмением слов,

Потерявших свой ад

Сквозь другое окно.

Проверяешь не их

Истощение в днях,

Как бы думая в стих,

Что не любишь меня,

Но не поездом тьмы

Ты свой рог опалил

За несносной игрой

Под другое окно.

Не спросив кто такой

Эта пустошь и явь -

Ты не ищешь, молясь

Отторжение слов.

Все они пронеслись

От начала вины

И на этом видны

След пути и надмения.

Словно поезд в руках

Шёл под маской, свища

От пародии лет

Для другого приличия.

Этим ужасом мы

Не искали тот ад,

Он на крики и вой

Опоздал за судьбой,

Опустил этот мир

После слова внутри,

Им бы звуком хранить

Чёрный след вдалеке.

Но и эта печать

Не лежит на руке,

Но отчаянно взять

Ты бы смог эту жизнь.

Проплывая не дышишь

Над трёхкратным мечом,

Этой боли не слышишь,

Но и думаешь в правом

Расстоянии слов -

Между малой судьбой

И извилиной самой

Некрасивой толпы.

Ты не ждал этот шанс

В расстоянии длинном,

В размышлении сильном

И под дрожью смещал

Оружейные вехи

Из под атома мира,

Чтобы чувству от смерти

Не таилось в ту спесь -

Различение сильных

Привилегий от жизни

В построении слова,

Словно бездна и страх.

Озаглавишь капризы,

Обустроишь их тени,

Где проворному ворону

Несмышлёный, как путь -

Ты стоял, что и бездна

На одном поколении,

Этим видел затмение

В чёрной роскоши звёзд.

Ты не чаруешь видом сна,

Ты шепчешь свой прохлады уголок,

Считая мифом тонкие черты

Вокруг лица, по личному уму.

Чтоб думать образованной красой,

Любить свою историю у слов

Над вечностью весны и этим жить,

Забрав свою образчика любовь.

В который год – не знают о тебе,

Ты век образовала, вслед за мной,

А страх в прелюдии – качает головой

И смертью тонет в мире – от любви.

Не знает только слову – человек

Твой образ силы мира и черты,

Что стали явным правилом и в том

Узнали суть творения – внутри.

Увенчан медной впадиной ума,

Вокруг тебя – неявный свет лежит,

Ты думаешь, что ветер дорожит

Над сном молниеносного в сердцах.

Но эта жизнь, как большая звезда -

В тебе одном над мужеством – лежит

И форму ей ты держишь, что почёт

Внутри, как испытания родник.

Ты побеждаешь личностью ума

Свою систему странного безумия,

А прах, что гложет истину у сна

Не правит телом в мире, побеждая.

Что лучше быть – утерянным вокруг

Или искать моральный жизни эпилог,

Чтоб сном ты мог за истину – помочь

Строению причинной боли – жить?

Ища свой странный эхо уголок

В причине жизни, сказанного нам,

Что ходишь ты по снам и этим смог -

Изжить потерю странного ума.

Не пропадает и не ждёт один -

Тот новый снег на выветренном сне,

Подснежник ловко в руку создаёт,

Чтоб думать личной повестью её.

Несчастье верит смыслам о тебе,

Но новый снег, наверное не твой

Он будущий источник этих лет

В космической скульптуре городской.

Щадит людей и тени создаёт,

Над ним бежит ступенчатая драма,

А словом для общения зовёт

Его мотив – обдумать этот день.

Белеет в том снегу одна мечта,

Она застыла полю от обратного,

Внушая день до утренней тоски

Между свободой испытания и сном.

Весной ли те цветут подснежники,

Их форма боли – отражает рай

Под сложным духом имени весны

И смелостью прочитанного утра.

Где нет тебя – наступит день,

Где падал ложью волк в уме -

Он думает, что старый путь

Лишь пряный жалости магнит.

Манит тебя одна звезда,