— Старт! — Щелкнул тумблером, активируя электрическую цепь. Звуковая обманка заработала, выдавая в подкапотное пространство звуки отдаленно напоминающие звякание болтов в жестяном ведре и рычание взрывающихся газов в чугунных цилиндрах двигателя внутреннего сгорания.

— Поехали! — Нажимаю педаль, соединенную с реостатом в пол, и судорожно хватаюсь за руль под детский восторженный вопль. Машина как строптивая застоявшаяся лошадка почти прыгнула вперед и взвизгнув покрышками колес понесла нас прямо на будку Дика.

— А-а!! — Моя единоутробная «Братва» собралась в куче малу на заднем сиденье, а Милли и Сьюзи визжали на переднем сиденье распахнув наполненные смесью ужаса и восторга голубые глаза. Бросив педаль газа, с трудом вывернул руль, чудом не совершив акт вандализма, и осторожно по миллиметру стал подавать «газ» выруливая на выезд со двора замедлившуюся машину. Надо будет обязательно сделать свободный ход на педаль газа и увеличить длину плеча передаточного рычага. Сразу сделал первый вывод от слишком резвого старта.

Машина мгновенно разогналась по ровному асфальту до шестидесяти километров в час, хотя по показанию амперметра я не использовал еще и трети от всей мощности батарей.

— Ур-ра! — Детвора ожила и принялась радоваться, обсуждая свои впечатления от стартового рывка. Я добавил ход, и машина без труда выдала заявленные производителем сто километров максимальной скорости. Ветер свистел в раскрытые окна, куда тут же полезли пшеничные головки братьев и сестер, ловя открытыми ртами ставшую осязаемой невидимую смесь газов местной атмосферы. Неожиданно пять километров до перекрестка перед Джордж Тауном закончились, и я плавно затормозив повернул в обратную сторону. Таким образом, испытание моего автомобиля на электрическом ходу закончились успешно и вечером перед сном я в очередной раз погрузился в размышления о будущем.

Мой биологически возраст можно сказать подошел к тому моменту, когда окружающие перестанут видеть во мне безусого юнца. Еще полгода, год и к моей могучей фигуре, взамен припухлости щек добавится твердости на лице, немного растительности и можно будет на равных разговаривать с взрослыми мужами с уверенностью, что к тебе отнесутся серьезно. Значит, можно считать что я закончил умственную и телесную адаптацию к этому миру и пора ступать на путь к собственно становлению в этом мире. Я довольно хорошо изучил особенности бизнеса в этом государстве, которое практически не ограничивало твои начинания и даже помогал на начальном этапе, если твой проект сулил прибыль в разумные сроки. Поручителем можно взять отца, у которого бизнес развивался со скоростью континентального экспресса и в банке его уже давно встречают с самым почтительным пиететом, не то что когда мы приезжали к его крыльцу на рыжей кобыле.

Сначала подбил свои финансы. Полторы тысячи долларов остались после «кругосветки», две с половиной тысячи должны были лежать на счету отца с прошлого года за золото проданное Гарри и еще пять килограмм этого металла лежали в ухоронке, куда я его определил перед своим отъездом. Итого, если все собрать — то получится тысяч семь с половиной. Небольшое производство можно замутить даже с этими деньгами, а если еще взять кредит, то можно замахнуться и на что-то более масштабное… Идей для начала своего бизнеса и даже их воплощение в виде сверх эффективных электрических батарей или таких как наш пастеризатор на фабрике у меня было несчетное количество, но у них у всех было одно большое «но». Это — мана! И понятно — руны. Что никак не вписывались в местные реалии и не поддавались техническому описанию в виду отсутствия подобного в этом насквозь материальном мире. Даже если наладить производство одних только аккумуляторов, которые если даже и разберешь, то без моих специфических знаний ни за что не поймешь, как это работает. Но их же надо еще заряжать! А моноинвертор — это такая штука… В общем, если его разобрать — то возникнет куча вопросов к его создателю, на которые я не смогу дать внятного объяснения основываясь лишь на законы физики этого пространства. И дальше закономерный итог — тюрьма, пытки и галеры. Вернее, так сделали бы в моем родном мире. Не думаю, что в этом будет что-то более щадящее для одной маленькой песчинки в океане песка, который образно представляет все человечество, расплодившись и продолжая плодиться с безумной скоростью на хоть и большой, но имевшей конечные размеры планете. Поэтому я откинул в сторону свои изобретения и пытался создать схему обогащения основываясь на уже существующие способы отъема денег. Основываясь на свое понимание местной экономики путем прочтения некоторых умных книг из библиотеки мистера Фаррела, я определил что основным источником денег все же являлось простое население страны, производящее натуральный продукт или добавленную стоимость и являясь ее базовым ценным ресурсом от которого питались все остальные «пиявки», начиная от эксплуатирующих его труд бизнесменов и заканчивая государственной надстройкой отсасывающей все лишние соки через иглу налогообложения. Стать еще одной такой «пиявкой» мне совсем не хотелось, и я ломал свою голову — каким образом извернуться и откусить часть «государственного пирога». А для этого надо постараться понять на что оно тратит собираемые налоги и изыскать возможность перехватить немного с этого щедрого «стола».

Я долго перебирал: — здравоохранение, образование, полицию, управление, наказание и споткнувшись на военной составляющей государственность — уснул, так и не нащупав свою ступеньку, где мог бы пригодиться мой опыт и ум изобретателя…

Куда еду? От кого? Зачем? Мой маноходный электромобиль пожирал милю за милей, унося меня от дома, любящей и любимой девушки, а также от ощущения уходящего в песок времени и чувства беспомощной мухи в вязком пространстве оторванного от мира уголка сельской Америки. Прошел ровно месяц как я провел первый пробный пробег своей машины. За это время я довел ее до ума, получил права водителя и открыл счет в отделении банка «Дженерал Кэпитал Индестри», собрав на нем все свои накопления. Для дороги оставил пару сотен в мелких купюрах и в одно утро, оставив на прикроватной тумбочке записку, я подхватил дорожный рюкзак и стартанул в неизвестность, предлагая судьбе самой решить — куда привести меня на этот раз. Раз я не смог определиться со способом занять в этом мире более-менее весомое положение — значит еще не пришло для этого время и, по-видимому, должны произойти те или иные события, в мире ли или непосредственно с моим участием, которые укажут мне дальнейший путь. С Самантой я все же поговорил перед самым отъездом. С трудом отбился от предложения ехать вместе и, клятвенно пообещав вернуться к ее семнадцатилетию и сыграть свадьбу, оставил ее с красными от слез глазами и опухшими от поцелуев губами в следствии моих попыток их унять. Гарри в этот момент окучивал мексиканок где-то в штате Техас и мне уже не казалась привлекательной мысль сделать карьеру вечно кочующего киномеханика. Поэтому я поступил подобно перелетным птицам которых гнал в сезонную миграцию инстинкт. Мой путь неосознанно лежал на север, возможно из-за того, что я все время старался увернуться от палящего солнца, подставляя ему свою корму, а может меня вела внутренняя интуиция, мне в общем-то было все равно. Я ехал и ехал каждые два часа останавливаясь, чтобы проверить заряд в своих батареях и пощупать не перегреваются ли электромоторы. Прибора для измерения плотности маны я так и не смог изобрести, поэтому определял ее «на глазок» практически так же, как и в своем прежнем мире проживания. Расход маны меня радовал малым количеством, двигатели тоже чувствовали себя прекрасно, особенно если мы двигались по ровной местности без рывков и ускорений. Проголодавшись, я останавливался у придорожной забегаловки, ел разминался и ехал дальше. К вечеру пересек полтора штата и остановился для сна в пятидесяти километрах от города Чикаго, расположенного на берегу одного из Великих озер. Снял разрядившиеся на две трети батареи, которых было всего четыре штуки и поставил их на зарядку заселившись в маленький домик придорожного мотеля. Оставил душ и еду на утро и уснул, как только моя голова коснулась подушки.