Я не смогла сдержать совершенно неуместную улыбку. На протяжении долгих лет меня преследовала мысль о том, что все мои сны – плод бурного воображения. Вдруг я слишком слаба, и именно поэтому родители решили отказаться от меня?
– Ты потеряла сознание, упала на пол. Не дышала. Мойра была в ярости…
– Она говорила на каком-то мертвом языке, но… – Шон помотал головой. – Я не смог понять.
– Когда ты открыла глаза, они были полностью белые, ты подошла ко мне и сказала… – он нахмурился, вспоминая. – Шон?
– «Жнец возрадуется урожаю. Преклоните колени перед венцом страха».
Я молча прокручивала в голове слова, что недавно сказала сама. Я решительно не понимала, что это значит, а разум отказывался осознавать последние события. Воздух дрожал от напряжения.
Жнец возрадуется урожаю. Преклоните колени перед венцом страха.
Одно я понимала точно – ничего хорошего в этой фразе нет.
4. Уроборос
Я лежала в комнате, наблюдая за балдахином, слегка развевающемся от сквозняка. Вздохнув, я натянула повыше плед и одеяло и перевернулась на живот, уткнувшись лицом в теплую подушку. Морозный воздух пах свежестью. Когда я вернулась, Элиз уже спала, что меня с одной стороны расстроило, с другой порадовало. Я не была уверена, что хотела отвечать на расспросы, но неплохо было бы излить кому-то душу.
Себастьян настоял на том, чтобы проводить меня до комнаты, хоть я и пыталась отказаться. По пути мы особо не разговаривали, но когда я уже дошла до двери и хотела было попрощаться, он положил руку мне на плечо, останавливая.
– Что такое? – обеспокоенно спросила я.
– Я хотел извиниться, – он говорил это ровно, почти без эмоций. Несмотря на то, что я стояла достаточно близко, я с трудом могла разглядеть его голубые глаза, видела лишь очертания бледного лица.
– Ты ведь не специально, – нехотя ответила. Я злилась. Понимала, что нельзя винить Ламарка, но злилась. Ничего не могла с собой поделать.
– Я живу на восьмом этаже, в четвертой комнате.
– Зачем ты…
– Если будет что-то нужно или что-то случится – приходи. Я тебе должен.
– Это необяз…
– Я так сказал, – довольно жестко прервал меня он. – Спокойной ночи, закрывай окно на ночь.
– Зачем?
Ответа на вопрос не было, Ламарк растворился в синеватой темноте. Я несколько секунд стояла, взявшись за ледяную дверную ручку, пока не устала вглядываться в пустоту.
***
С утра Элиз выглядела счастливой: на ее щеках светился легкий румянец, глаза горели.
– Что такое? – с улыбкой спросила я, поправляя ее слегка волнистые светлые локоны.
– А?
– Ты светишься вся.
– Я решила записаться на вокал, – широко улыбнулась девушка. – После разделения на группы появилось много свободного времени, задания совсем не сложные.
– Да? – с досадой спросила я, стараясь отогнать воспоминания прошедшего вечера. Почему-то при свете дня все не кажется таким страшным. Проснувшись, я даже не сразу поняла, что все произошедшее со мной вовсе не сон. – Это хорошо… – я замолчала: не была готова отвечать на какие-либо вопросы про семинары или задания.
За завтраком мы сидели за нашим обычным столом. Элиз встревоженно вглядывалась в лица входивших людей.
– Где Колин и Ник? – нахмурилась я, смотря на два пустых стула напротив.
– Не знаю… Должны прийти, – девушка даже не скрывала волнение. Не то чтобы был повод, но она привыкла проводить с Колином все свободные минуты, порой я даже слышала, как она ускользает к нему под покровом ночи.
Спустя несколько минут послышался громкий крик и сдержанный смех.
– Ник? – мы произнесла это в унисон. Этот парень и дня не мог прожить без какого-то происшествия, которое непременно кончилось бы плачевно, если бы не его харизма. Рыжая катастрофа.
Мы не ошиблись. Вскоре в проходе показалась высокая фигура Херта. Элиз не смогла сдержать улыбку при виде своего парня. На руках у него сидел извивающийся лис, старавшийся выпрыгнуть изо всех сил. Колин недовольно поправил животное и что-то пробурчал себе под нос, качая головой. Наконец он дошел до столика и усадил Ника на стул, будто все так и должно быть. Лис недовольно зашипел.
– Что с ним? – поинтересовалась Элиз.
– Понятия не имею, он такой с прошлого семинара. Надо накормить его сырыми яйцами, а то он погрыз подушку, – устало ответил Колин, потирая глаза. Мы с Элиз переглянулись, еле сдерживая улыбку.
Ник фыркнул и отряхнулся, будто только что вышел из воды. Его заостренная мордочка выглядела донельзя игривой.
– Знаешь, я бы даже разницу не заметила, – склонила голову набок моя соседка, протягивая руку, чтобы почесать шею лису.
– Согласна, – бросила я.
Элиз поменялась в лице, смотря куда-то мне за спину.
– Что? – я тут же обернулась.
Себастьян и Шон направлялись четко к нам. У них не было подносов с едой, лишь кружка. По пути Ламарк захватил один из стульев, стоявших за другим столом, и поставил его прямо рядом со мной. Я инстинктивно отодвинулась. Ламарк с совершенно безразличным видом поставил на стол кофе и сел, откидываясь на спинку стула. Ник зашипел, шерсть на загривке встала дыбом.
– Это что? – вместо приветствия задал вопрос Себастьян, обращаясь ко мне.
– Ник, – пожала плечами я. – А это Элиз, моя соседка, – зачем-то продолжила.
– Себастьян Ламарк, – парень галантно пожал руку девушке. Спустя секунду темный маг довольно красноречиво посмотрел на своего друга. Тот совершенно не замечал происходящего вокруг: его больше увлекало содержимое книги в потрепанной кожаной обложке. – Шон Хайдс, – со вздохом представил он некроманта.
– Очень приятно, – слегка рассеянно произнесла Элиз.
Я старалась не обращать внимание на сидящих рядом магов и заниматься своим завтраком, но тщетно. Ник был настроен решительно против гостей. Он не прекращал скалить крохотные белые зубки, даже когда пришел Колин с добрым десятком яиц на подносе.
– А… – он нахмурился, смотря на новоприбывших гостей, потом на свою девушки и, наконец, на меня. Я пожала плечами.
Пока Колин представлялся Себастьяну и Шону, Ник запрыгнул на стол и ткнул носом яйца, аккуратно сложенные пирамидкой на тарелке.
– Нет! – крикнул Херт, отодвигая лиса.
В хаосе я почти упустила момент, когда рука Себастьяна скользнула к моей. Я вздрогнула от прикосновения теплых пальцев и хотела было отодвинуться, но он меня остановил. Себастьян аккуратно разжал мою ладонь, стараясь не сильно давить. Я почувствовала еще кое-что. Бумагу. Украдкой посмотрев вниз, я заметила сложенную в несколько раз записку. Кивнув, я сжала ее в кулаке.
Пока я немного отвлеклась, Ник успел уронить на пол четыре сырых яйца и поцарапать Колина. Тот решительно обездвижил лиса и, не поев, направился в сторону аудиторий, где должен был быть профессор-анимаг.
Ламарк оглядел происходящее абсолютно равнодушным взглядом, залпом допил оставшийся кофе и поднялся на ноги. Шон быстро понял, что самое время ретироваться. Он тряхнул головой, светлые пряди волос упали на лицо.
– До встречи, – бросил он через плечо и направился к выходу вместе с некромантом.
– И что это было? – нахмурилась Элиз, обращаясь явно ко мне. Я пожала плечами.
– Видимо, пытаются найти друзей. Им тяжело, думаю… – доводы звучали крайне неубедительно. Сложно было поверить, что кто-то вроде Себастьяна или Шона решит заводить знакомства таким образом.
– Не знаю… – сморщилась Шир. – Ты так и не рассказала, как прошел твой семинар, – она резко повернулась ко мне. Я застыла, не отрывая взгляд от рисовой каши с миндалем.
Девушка накрыла мои похолодевшие кисти своими теплыми мягкими ладонями и чуть сжала их.
– Мне иногда кажется, что Мортиус специально делает все, что усложнить тебе жизнь. Как можно было оставить тебя с некромантами и темными? – он приподняла брови.
– Я думаю, что ему все равно. Он вспомнил про меня лишь когда осталась последняя группа, – вздохнула я, с грустью осознавая, что в этот раз я права.