Мне бы камни тоже не помешали, но я решил, что раз нам достался такой удачный противник, подходящий для усиления духа Акамира, надо пользоваться моментом.Что касается меня — у меня не было чёткой уверенности, что именно мне необходимо сделать, чтобы Инь вернулся.

Больше недели мы скакали по степям, лугам и редким лесам, двигаясь в неизвестном нам направлении. К дайчинам клана Сухого Ветра мы с распросами не лезли. Да, они уважали нас, как воинов. Но при всём при этом мы оставались рабами. И право заслужить свободу мы могли только по возвращению в Степь и принятии участия в Большой Битве.

Последняя представляла собой место, где происходили сражения монголов и рабов за повышение статуса. Монголы могли стать настоящими дайчинами, пройдя своеобразную инициацию кровью. А у рабов был шанс выбиться из простого мяса в разряд боевого или, если получится одолеть дайчина, даже в свободные воины.

Всё это касалось тех, у кого не было духов. В нашем же случае, у Акамира были все шансы сразу перепрыгнуть через пару ступенек и стать дайчином клана Сухого Ветра. Или другого клана, если вдруг его глава решит взять себе перспективного бойца и попробует переманить парня к себе.

Со мной дела обстояли хуже. За всё время я так и не смог окутать духом даже кончики пальцев. Такое ощущение, что мне что-то мешало. При этом, все мои способности остались при мне. И, что радовало меня больше всего, никуда не далась способность к регенерации. Именно благодаря ей, к концу недели я практически полностью восстановился, и моё тело больше не походило на сплошную рану.

Пришлось пережить несколько тяжёлых дней, когда тело невыносимо чесалось. И это, учитывая, что, как назло, стояла жаркая погода и я потел как не знаю кто. Именно поэтому, перегородившую нам проход реку, я встретил с диким облегчением. Жаль только, что долго намываться нам не дали. Выдвигаться пришлось сразу же, как только вернулись посланные в обе стороны разведчики, отправленные на поиски брода.

Ещё через три дня, когда я уже чувствовал себя хорошо настолько, что возобновил тренировки, мы достигли Степи. И только тогда я осознал, почему Алахчит, да и остальные монголы, произносили это название с таким выражением.

Куда ни брось взгляд, виднелось зелёно-жёлтое море. Само море я никогда не видел, но, судя по услышанным рассказам, оно выглядело примерно так же, но было другого цвета.

Монголы встретили свои земли радостными криками, разнёсшимися далеко окрест. Даже кони словно «ожили» и бросились вскачь, подстёгиваемые своими всадниками.

Я оглянулся назад и понял, что если мы когда и вернёмся с Акамиром домой, то будет это ой, как не скоро. И не легко. А это значит, что нам нужно сделать всё, чтобы подняться в местной иерархии повыше, что будет не так уж просто.

Нет, монголы действительно уважали окружающих, в первую очередь, за боевой дух и умение сражаться. Но одно дело быть настоящим ойратом, а другое дело пришлым.

— Собирайтесь, — произнёс Алахчит, подойдя к нам с Акамиром, через пару дней путешествия по Степи. — Оргил нашёл скрытую землю, надо прогуляться, пока её не обнаружили другие?

— Что за скрытая земля? — спросил меня Акамир, когда Алахчит ушёл.

— Аномалия, — ответил я. — Как они их тут только не называют. И земли духов, и скрытое за гранью… Я сам не всегда понимаю, о чём идёт речь.

— А, понял, — кивнул приятель, который, как оказалось, язык монголов знал, но чуть хуже меня.

Правда, мне в обучении помогал Инь, и без него процесс замедлился. Но я всё равно старательно запоминал всё, что говорили вокруг и, если что-то не понимал, то спрашивал у остальных членов клана Алахчита.

Аномалия оказалась не слишком большой и скрывалась в низине, между двумя небольшими холмами. Когда мы подошли к ждущему нас Оргилу, то он сходу ошарашил нас новостью, что внутрь уже зашёл клан Железного Копыта. И что это всё видели разведчики ещё как минимум двух кланов.

— Надо поспешить, пока сюда не слетелись остальные! — начал поторапливать нас Алахчит.

Он взял быстрый темп, стремясь набрать как можно больше полезных растений и вернуться обратно, прежде чем здесь окажется слишком много народа. И всё дело в том, что он боялся, что кто-то решит забрать всю добычу себе. А такое, как я успел узнать, тоже было не редкостью. Слабые слабеют, сильные становятся сильнее. И нередко, за счёт слабых.

Алахчит сразу повёл нас вглубь аномалии, не обращая внимания на настороженные взгляды уже находящихся тут сборщиков. Шли мы всей толпой. Бабы с парнишками следовали сзади. Мы прошли мимо ценных цветков пустынника, даже не задержавшись, чтобы их собрать. И это было непохоже на Алахчита.

— Скорее! Бьём, сколько успеем и уходим! — скомандовал Алачит, когда мы неожиданно оказались на полянке с сочной травой, на которой паслось необычайно много кроликов.

— Мне нужен лук! — произнёс Акамир, с жадностью глядя на пушистых зверьков.

— Алахчит?

— Не дам! — отрезал монгол, когда я передал ему просьбу приятеля. — Вдруг в спину выстрелит! И вообще, стрелы ещё переводить!

— Он хорошо стреляет, — произнёс я. — Много добычи настрелять сможет…

— Аааа, проклятый языкастый рус! Но если меньше десяти набьёт, то останетесь голодными сегодня!

— Покажи этим конелюбам, как нужно стрелять, — сказал я Акамиру, передавая небольшой лук и запасной колчан со стрелами, которые Алахчит приказал отдать нам одному из своих бойцов.

— Уж я-то покажу, — хмыкнул приятель и, несколько раз проверив натяжение тетивы, принялся за истребление кроликов.

Он успел убить двадцать одно животное, прежде чем Алахчит скомандовал прекратить. Быстро собрав добычу, мы двинулись в сторону от того места, где зашли. Захар со своими успели набрать всего пол мешка какой-то травки. Я же всё это время занимался тем, что контролировал окрестности, особое внимание уделяя тому направлению, откуда мы пришли.

Командир спешил как можно быстрее выйти за пределы аномалии и за это чуть не поплатился жизнью сам и не подставил нас. Вот что бывает, когда нагруженный добычей возвращаешься обратно домой. И ведь вроде опытный дайчин, а совершает такие глупые ошибки!

Я заметил большую кошку, когда мой взгляд привлекло слабое движение травы. Слишком близко к нам. Только и успел предупредительно вскрикнуть и броситься на перерез хищнику.

Когда он понял, что его заметили, то понёсся в нашу сторону огромными прыжками. Что самое печальное, кошак был не один. Я видел ещё две быстро движущихся в нашу сторону «волны».

Своего противника я перехватил в воздухе, сбив его телом. Здоровая кошка приземлилась на все четыре лапы и тут же прыгнула на меня, пытаясь достать когтями. Быстро… для обычного человека, но я успел увернуться и ударить кулаком по голове. Пока она мотала башкой, после неудачного приземления, я подскочил и обрушил град ударов, стараясь не попасть под редкие удары лап.

Горячка боя захватила меня настолько, что я остановился, тяжёло дыша и обливаясь потом, только когда животное перестало дышать. Оглядевшись вокруг, чтобы посмотреть, как там остальные, увидел ошарашенных монголов, которые сжимали в руках оружие.

Акамир успокаивающе мне кивнул и продолжил внимательно смотреть по сторонам, дабы избежать ещё одной неожиданной атаки. Взгляд зацепился за тела ещё двух больших кошек. В теле одной из них торчало две стрелы, одна из которых пробила шею, а вторая бок. Вторую же изрубили так, что чуть не перерубили пополам.

Захар стоял в стороне, прижимая к груди мешок и глядя на меня глазами, в которых восхищение боролось со страхом. А вот бабоньки тихо скулили, закрыв глаза руками, словно это как-то смогло бы им помочь, доберись до них хищники.

— Голыми руками забил, — раздался ошарашенный голос Алахчита. — Тебя, Тургэн, он, получается, пожалел ещё.

Тургэн непроизвольно кивнул, не сводя с меня опасливого взгляда.

Но мне было всё равно на их реакцию. Даже когда они нерпроизвольно отшатнулись, стоило мне улыбнуться. Несмотря на порванную рубаху и располосованный бок, я был практически счастлив. Ведь стоило степной кошке сдохнуть, как у меня в голове раздался еле слышный голос, полный безграничной усталости.