Тем временем гид пообещал туристке уточнить у настоятеля возможность посещения храма, а затем, убедившись, что группа в сборе, махнул рукой и повёл всех к монастырю.

Когда они оказались у ворот обители, Бенджамин попросил туристов подождать снаружи, а сам зашёл в монастырь. Скоро он вернулся в сопровождении монаха. Это был лысый пожилой мужчина с глубоко посаженными карими глазами. Худощавый и словно бы иссушённый, он был одет в традиционные оранжевые одеяния тибетского монаха. Участники похода смотрели на него с растерянностью и любопытством.

–Позвольте вам представить мастера Тинджола, – сказал гид. – Он настоятель этого монастыря. Мастер Тинджол любезно разрешил нам сегодня разбить свой лагерь на их территории.

Монах кивнул, с любопытством рассматривая своих гостей. Его взгляд немного задержался на лице Эоны. Девушка смутилась, но интерес, проявленный монахом к её внешности, отчего-то показался ей не тем, к которому она привыкла. В нем не было праздного любопытства. Скорее, увидев её, монах вспомнил какого-то старого знакомого.

Вскоре туристы взялись за подготовку лагеря к ночлегу. Они поставили палатки на небольшой площади, которая соединяла храм и жилые помещения монастыря. Монахи пригласили туристов в столовую и накормили их ужином.

Это место поистине завораживало своей красотой. Справа от храма располагался обширный сад. Здесь монахи выращивали полезные растения и проводили часы медитаций. В саду было озеро с кристально чистой водой. Бенджамин сообщил, что монахи считают его священным. Из сада открывался восхитительный вид на гору, которая возвышалась над монастырем, словно мираж. В ней было что-то нереальное. Она имела правильную пирамидальную форму, отчего выглядела совершенно неестественно.

–А давайте на неё взойдём? – с нескрываемым энтузиазмом спросил Марк у гида.

–Очень не советую, –заметил мастер Тинджол, сопровождавший туристов во время прогулки по монастырю.

Участники похода удивлённо уставились на монаха. За весь вечер это было единственным запрещающим высказыванием, сорвавшимся с уст настоятеля.

–Почему не стоит? – спросил Марк. После отдыха и плотного ужина его переполняла энергия. – Там сложный маршрут?

–Это гора Кайлас, – слегка улыбнувшись, сказал гид.

Мастер Тинджол кивнул и, благодарно посмотрев на Бенжамина, обернулся к Марку. При этом движении одежды на груди настоятеля несколько расступились и путникам открылся медальон, висевший на шее монаха. То было дерево, заключённое в правильный треугольник. Окинув Марка строгим взглядом, старец посмотрел на всех остальных участников похода. Его взгляд снова на долю секунды задержался на лице Эоны. Отвернувшись от неё, старец нахмурился. Спустя мгновение он вновь обратил взор на Марка и, вспомнив вопрос, заданный молодым человеком, сказал:

–Гора Кайлас священна. Никто из смертных не смеет на неё подниматься. Путь туда доступен лишь тем, кто был позван.

Марк, очевидно не удовлетворённый ответом старика, хотел расспросить его подробнее, но вмешался гид.

–Это действительно так, –сказал Бенджамин, обращаясь к Марку. – Гора Кайлас священна для многих людей, проживающих в этих краях. Чтобы подняться на неё, требуется получить специальное разрешение, которого у нас нет.

Мастер Тинджол добродушно кивнул.

– Хотите ли вы заглянуть в храм? – спросил он.

Эоне показалось, что старик таким образом решил переменить тему беседы, но остальные туристы, уставшие от прогулок на воздухе и не успевшие оценить красоты храма, с радостью поддержали предложение настоятеля.

Храм представлял собой одноэтажное здание с очень высокими стенами. К единственному входу вела широкая каменная лестница со множеством ступеней. Мастер Тинджол ввёл гостей монастыря в главный зал храма. Это было огромное помещение, наполненное светом даже в закатных лучах солнца. Потолки его были так высоки, что, казалось, там наверху и не камень вовсе, а само небо.

Справа и слева у стен этого зала было установлено восемь огромных статуй. По четыре каждой стороны. Они были выполнены в форме людей, сидевших в позе лотоса. Руки изваяний были точно в молитве сложены перед грудью. Эона заметила, что четыре статуи олицетворяли мужчин, а четыре женщин. Все они различались меж собой в чертах лиц и одеждах. Статуи были так высоки, что, казалось, будто их макушки поддерживают потолок.

У дальней стены располагалась ещё одна статуя. В сравнении с остальными, она была небольшой и не превышала размеров среднестатистического человека. Статуя эта изображала пожилого мужчину, который так же, как и прочие местные изваяния, сидел в позе лотоса, но руки его располагались иначе. Они были сложены чашей у пояса. Статуя помещалась на довольно высоком постаменте и к ней вела узкая каменная лестница.

–Никогда не видел подобного изображения Будды, – сказал Бенджамин. – Весьма необычно.

–Это не Будда, –пояснил настоятель. – Мы называем его мастер Сален. Его считают основателем нашего монастыря.

–Никогда о таком не слышал, –признал гид. – Век живи, как говорится, век учись.

Мастер Тинджол загадочно улыбнулся в ответ.

Ночь выдалась прохладной. Эона, не привыкшая ночевать на свежем воздухе, долго не могла уснуть. В палатке рядом с ней спали ещё две девушки из группы, но они, судя по всему, были опытными путешественницами и отправлялись в мир снов, едва преклонив голову на что-то мягкое. Эоне этот чудесный навык был недоступен.

Она заснула очень поздно, но вскоре вновь пробудилась. Проснулась Эона с ощущением необъяснимой тревоги. Девушка перевернулась на спину и прислушалась. В лагере было тихо. Лишь где-то вдалеке слышался стрекот цикад. Эона снова повернулась на бок и, закрыв глаза, попыталась уснуть. Сон не шёл.

Покопавшись в вещах, Эона нашла часы. Была половина третьего утра. До подъёма группы оставалось ещё четыре часа. Девушка обречённо вздохнула и села. Спать не хотелось.

Стараясь не шуметь, она тепло оделась и выбралась из палатки. Было темно. Лагерь крепко спал. Из палатки, где ночевали гид и его помощник, доносился размеренный двухголосый храп. Не зная, чем себя занять, Эона пересекла монастырский двор и вышла в сад. Ночной воздух бодрил её свежестью и прохладой. В саду звуки цикад слышались громче, но сейчас они были приятны Эоне. На мгновение она даже поймала себя на мысли, что неплохо было бы бросить эту глупую затею с походом через горы и вместо этого провести пару недель в покое здесь, в монастыре.

–Всё лучше, чем таскаться по горам с дурацким рюкзаком, – пробормотала Эона.

Эта мысль позабавила девушку. Конечно, она понимала, что бросить поход у неё не выйдет, да и вряд ли монахи разрешат ей задержаться здесь надолго. Но сама мысль о том, что, лишь захотев, она может свернуть с малоприятного пути, пробудила в ней улыбку.

Недалеко от озера располагалась низенькая деревянная скамейка, предназначенная для часов созерцаний, практикуемых местными монахами. Эона села и с удовольствием взглянула на небо. Высоко над головой сияла круглая, как блюдце, луна. Она давала бы много света, если бы не была почти полностью скрыта чёрным диском. В этот час от полной луны осталась лишь светящаяся красноватая кольцеобразная каёмка.

–Надо же, –пробормотала Эона. – Затмение. Кто бы знал!

На секунду девушка задумалась, не вернуться ли в палатку и не разбудить ли спящих туристок. Наверное, им было бы интересно посмотреть на затмение. Решив так, Эона поднялась и направилась по садовой тропинке в сторону монастырского двора, где размещался лагерь туристов. Не успела она ступить и нескольких шагов, когда боковым зрением заметила справа от себя странное свечение. Медленно, словно боясь спугнуть неясное явление, Эона повернула голову. Видение не исчезло. Вместо этого, оно как будто приблизилось.

Эона почувствовала, как по спине пробежали предательские мурашки. Девушка не любила чувство страха. Она всегда считала его проявлением слабости и гнала от себя подобные чувства. К тому же Эона не верила ни во что сверхъестественное. Истории о призраках, излюбленные подростками, казались ей выдумкой, рассчитанной лишь на людей невысокого уровня интеллекта. Себя же она к таковым не относила.