Алебастр ежесекундно ощущал, что его зрительская поддержка ослабевает. Многие из прежних поклонников за время прошедшего сезона игр переметнулись на сторону Костолома. Это не просто расстраивало Когтеточа, но приводило его в настоящее отчаяние. Несмотря на свой грозный вид, он обладал возвышенной, творческой натурой. Алебастр был чувствителен к вниманию окружающих, и в моменты, когда этого внимания ему не доставало, испытывал немалые душевные страдания. Он ревновал зрителей к Костолому и жаждал одержать над ним верх. В этом финале Алебастр Когтеточ просто обязан был доказать свою силу, иначе его навечно ждало всеобщее забвение. Себялюбивый Костолом, даже не моргнув, отберёт у него всех поклонников, в этом Когтеточ был уверен. Популярность же гладиатора в обществе Упхарана напрямую определяла его ценность. Только всеобщий любимец публики мог надеяться на благополучное и безбедное существование даже после ухода с арены.

Для большинства гладиаторов участие в играх было лишь рядовым увлечением, но для Алебастра всё было иначе. Игры стали для него делом всей жизни. Когтеточ не знал ничего, кроме жизни гладиатора, и понимал, что, если теперь в бою он окажется опозорен, то смысла в его будущем существовании не останется.

Алебастр Когтеточ был орком, так, по крайней мере, он утверждал. Но всё же орком он был не совсем обычным. Он с рождения жил вне общины, не знал и не исполнял традиций, присущих этой расе. Искусство боя – вот какой была его религия.

Отец Когтеточа, Гризфид, был чистокровным орком, чей род немало гордился своей незапятнанностью. И Гризфид в своё время тоже этим очень гордился. Впрочем, лишь до тех пор, пока не повстречал прекрасную Кидерф. Она была сиреной. Очаровательной, задумчивой и загадочной. Любовь их длилась недолго. Едва на свет появился малыш Алебастр, произошёл несчастный случай. Кидерф погибла, а гордый Гризфид, очевидно, подозревавший в убийстве своей любимой кого-то из родни, покинул дом вместе с ребёнком и переехал жить на окраину Упхарана.

Алебастр рос похожим на отца. Он унаследовал не только внешность орка, но и многие таланты, присущие этой расе. Он был крепким, мускулистым и невероятно выносливым. Ещё в детстве благодаря отцу Алебастр заинтересовался гладиаторским искусством. Гризфид очень гордился сыном. Он восхищался удивительной силой Алебастра, выделявшей его даже среди представителей рода орков. Но ещё больше Гризфид радовался, замечая в сыне черты матери. Внешне он почти ничего не унаследовал от неё, но вот внутренне… Душа Алебастра была возвышенна и открыта чувствам, как душа подарившей ему жизнь мечтательной сирены. В юности Алебастр был влюбчив, но отношения приносили ему страдания. Позже молодой орк закрылся от них и посвятил всего себя искусству боя. Гладиаторские игры стали для него всем: именно они заполнили пустоты его души, и более ничто не интересовало его так страстно, как эта всепоглощающая наука битв.

Проиграть в финале этого сезона Гладиаторских игр – означало для Алебастра Когтеточа не просто потерять дом или семью. Это было всё равно, что навсегда лишиться собственной души.

Крепыш Бенни в это утро был не в духе. Не то от выпитого ночью эля, не то от столкновения с Эррантом, у него раскалывалась голова. Это злило его.

После драки с полуэльфом друзья утащили Бенни домой, но находиться в четырёх стенах гоблин не мог. Проигрыш в драке жутко раздражал его. Крепыш Бенни привык ощущать себя непобедимым. Все, кто жил в его квартале, не понаслышке знали это. Любого, не пожелавшего признать его авторитет, ждала суровая кара. Гоблины жили по закону силы, и Бенни всегда был сильнейшим из них. Он не считал себя слабым и сейчас. Полуэльфу всего лишь повезло. Да! Ему просто повезло, что Крепыш был слишком пьян. В другой раз, несомненно, победа будет за Бенни. По-другому и быть не может!

Оставшись в одиночестве и не зная, чем себя занять, Крепыш Бенни около часа бродил по своей квартире. Спать он не хотел. У него не было никаких пристрастий и увлечений, кроме разве что ночных разгулов. Единственным же, что могло занять его ум и тело в дневные часы, был поход в спортзал.

Не стоит думать, что Крепыш являлся большим приверженцем спорта и здорового образа жизни. В квартале гоблинов вообще редко кто занимался спортом ради здоровья. Походы в зал помогали Бенни оставаться сильнейшим среди прочих. Любой гоблин, жаждавший попасть под крыло Бенни, знал, что проще всего это сделать, продемонстрировав свою физическую силу в спортзале. То были места сбора и взращивания криминальных помощников Крепыша.

Обычно Бенни приходил в зал после обеда, хорошо проспавшись после ночных гуляний. Сегодня же он не стал ждать. Крепыш решил, что нет смысла пытаться заставлять себя уснуть. Вместо этого он схватил сумку, с которой всегда ходил в спортзал, и вышел из дома.

На улице было тихо. Большинство жителей квартала гоблинов засыпали с рассветом и просыпались только тогда, когда солнце миновало полуденный пик. Утро в среде гоблинов было временем уж очень бесполезным.

Стареющий гоблин, охранник и отчасти управляющий залом, бывший некогда близким другом отца Крепыша, встретил Бенни удивлённо приподнятой бровью.

–Что-то ты рано сегодня, Бенни. Не спится?

Крепыш бросил на него суровый взгляд из-под нахмуренных редких бровей. На секунду в нём зародилось подозрение, что до старика уже могли дойти слухи о печальном для Бенни утреннем столкновении с полуэльфом.

–Поговори мне тут, –пробурчал Крепыш.

Старый гоблин лишь добродушно усмехнулся и отдал Бенни ключи от его личного шкафчика.

В раздевалке никого не было. Крепыш раздражённо скинул с себя уличную одежду и натянул спортивные штаны. Словно желая ещё больше разозлить Бенни, правая штанина запуталась и никак не хотела надеваться. Гоблин злобно зашипел, встряхнул штанину и на этот раз она легко натянулась на его жилистую ногу. Сумка тоже решила поиграть с нервами Бенни. Она не желала помещаться в шкафчик, хотя в другое время влезала туда без особого труда. Крепыш Бенни грубо выругался, с силой запихнул сумку в шкафчик и закрыл его, звучно хлопнув железной дверцей. Всё, буквально всё сегодня было настроено против него.

Покинув раздевалку, Бенни сразу отправился в зал, где размещались тренажёры. В этот час он был совсем пуст, лишь в дальнем углу, отведённом под зону свободных весов, высилась одинокая громадная фигура. Ещё издалека Бенни узнал его.

Вальдемар Костолом был не самым обычным гоблином. Как минимум, от прочих его отличала любовь к ранним подъёмам. Кроме того, он обладал поразительными для гоблинов трудолюбием и целеустремленностью. Видимо, именно поэтому он был известен и уважаем во всём Упхаране, а Крепыш Бенни только в своём квартале.

–Уже работаешь, –подходя к Костолому, Бенни постарался придать себе как можно более жизнерадостный вид.

Вышло не очень. Едва обернувшись, Вальдемар окинул Крепыша озадаченным взглядом.

–Кто это тебя так? – спросил Вальдемар.

Бенни поморщился. Он повернулся к зеркальной стене, перед которой занимался Вальдемар и впервые за это утро увидел своё отражение. Добрая половина лица Крепыша приобрела бордово-фиолетовый оттенок. Через всю правую щёку шла широкая ссадина, покрытая запекшейся кровью. Правый глаз заметно отёк и покраснел.

Увидев своё лицо, Бенни злобно поджал нижнюю губу. Заметив Вальдемара в зале, он забыл про утренний инцидент и теперь был весьма раздосадован тем, что столь важная персона квартала гоблинов знает о его поражении.

Бенни отчасти завидовал Вальдемару. Но завидовал он больше успеху Костолома, а не тому пути, который гладиатор прошёл для достижения этого успеха. Крепыш Бенни, как и все гоблины, был ленив, а путь участника игр требовал усердия. Именно поэтому среди гладиаторов было так мало гоблинов. Вернее, он был всего один – Костолом. Благодаря этому Вальдемар и пользовался невероятной популярностью в их квартале. Наверное, если бы Костолом того захотел, он легко бы мог сместить Бенни с позиции главаря. Но он этого не хотел. Гладиатору не было дела до мелких разборок гоблинов. Крепыш уважал его за это и при любой встрече называл своим хорошим другом.