И вот, уже в Вашингтоне соизволили наконец обратить самое пристальное внимание на происходящее в Де-Мойне. Президент Эйзенхауэр еще не вышел из госпиталя - но исполняющий его обязанности вице-президент Никсон полон политических амбиций, и желает набрать очки популярности. В итоге, губернатору Айовы уже отправлено предложение от которого нельзя отказаться - и если до завтра из Де-Мойна не будет убедительного ответа с доводами против, то Никсон подпишет указ о чрезвычайном положении в данном штате - что означает, наведением порядка займется не только и не столько Нацгвардия Айовы (которая будет мобилизована и подчинена Вашингону) но и 101я десантная дивизия (которая уже получила приказ, быть в полной боевой готовности).

Что ж - придется прямо сейчас сделать несколько телефонных звонков. В Белый Дом, в Военное министерство, и в сам Де-Мойн. Ведь моей вежливой просьбой (не приказом, боже упаси) не посмеют пренебречь ни губернатор штата Айова, ни чины с большими погонами, ни даже сам вице-президент. Быстро и решительно восстановить порядок - пока пожар не перекинулся на другие штаты. А судить и казнить будем уже после!

Касается всех. Ради спокойствия, можно и ниггерам бросить какую-то кость - в виде головы придурка Райса, проявившего усердие не по разуму. И с Амандой Смит - пока, обеспечить ей безопасность, ну а после, когда прояснится масть этой карты в моей колоде, уже взвешенно решить, что с ней делать: играть ею, или сбросить в битые.

Аманда Смит. Де-Мойн, 20 марта.

Утром над городом пролетели бомбардировщики. С запада - наверное, с базы в Омахе. Летали так и раньше - учитель, мистер Колман, говорил о защитниках нашей свободы и демократии. Ну а Аманде сейчас вспомнилась та прочитанная книжка о вымышленной стране Авалон.

Гвардейский полк - рослые солдаты в алых мундирах, красочное зрелище. Но их ружья, это старые кремневые мушкеты - в то время как у варваров за морем, новейшие магазинные винтовки на бездымном порохе, пулеметы и скорострельные пушки. Море замерзнет, и варвары вторгнутся, сея смерть и огонь.

Год назад, армада бомбардировщиков над Ханоем поверглась ужасному разгрому от русских истребителей и зенитных ракет. А посланную русскими смерть из космоса - отразить невозможно. И у Сталина есть Бомбы в сто миллионов тонн - намного сильнее наших. И новая война будет, как у Жюль Верна, лишь не одна а множество пушек герра Шульце (прим.авт. - роман Пятьсот миллионов бегумы), и снаряды в этот раз исправно обрушатся с орбиты - сколько лет осталось до того, десять, двадцать? И все умрут - родители, Дэвид, школьные друзья, и она, Аманда Смит, успевшая стать взрослой. Может, она успеет, как мама, встретить кого-то похожего на папу, и обзавестись детьми... зачем?! Чтобы увидеть, как они сгорят в атомном огне?!

Аманда впервые задумалась всерьез - а отчего бы и правда не поехать в Россию? Вряд ли она сумеет убедить русского диктатора не нападать на Америку - но если посеет у него хотя бы тень сомнения, и подарит всем еще какое-то время мира?

И отбросила эту мысль - ну кто она такая, чтобы к ней прислушивался повелитель Мирового Зла? С которым уже наверняка вели разговор те, кому положено, кто обучен - политики, дипломаты - кто намного лучше нее умеют убеждать.

-Привет, Спарки! - сказала Кэт, входя - я тут ненадолго, меня на улице ждут. Я сбежала - мои родаки дома, это кошмар, но они же, постоянно читающие мне нотацию, это вообще, ужас! А мой парень из Северной оказался рыцарем - подъехал, я увидела, и вылезла в окно, прям как в книжке. Катаемся с ним и его компанией - что в городе творится, это полный отстой! Сожженные машины, разбитые витрины - ну прямо как в кино про войну, где генерал Паттон штурмовал Берлин. К Стефани заехали домой, она в печали - знаешь уже, ее папа мало того что в госпитале, так еще и ему копы шьют массовое убийство, будто бы винтовка из которой их больше десятка завалили, принадлежала ему. Хотя вроде бы, из нее твой дружок Натан стрелял - но копы сказали, что если его не поймают, то все повесят на отца Стефани. А он обгорел, пытаясь из сейфа в своем кабинете документы спасти - на страховку Джунглей. У них ведь теперь дохода никакого, и кредит не выплачен - выселить могут. Все, что копили, к чертям - вот и думай, стоит ли напрягаться, выбиваясь в средний класс? Особенно если завтра война - и уж точно, никто страховку платить не будет. Ладно, Спарки, я побежала - удачи тебе!

Может, Кэт и права? Если от нас ничего не зависит - то просто жить, стараясь получить удовольствие. Резвиться на лужайке под солнышком, как жирная утка на ферме - которую завтра, в суп! Когда завтра на Америку, на Айову, на Де-Мойн, на Гринвуд, на ферму дедушки с бабушкой, упадут русские Бомбы - а затем будет коммунистическое вторжение, Красный Шторм - и всех выживших погонят в колхозы. Наверное, такие планы сейчас составляет русский Вождь и его ближние приспешники? И что может сделать она, Аманда Смит, тринадцати лет - обычная школьница из Айовы, а не Президент, не сенатор, не министр или генерал?

СССР, Казахстан.

Эта степь весной покроется зеленью и цветами. А сейчас - снежная пустыня, по которой метет буран.

Город возник тут, не прошло и пятнадцати лет. Возле шахт встали цеха горнообогатительного комбината, вместо палаток и бараков, пятиэтажные дома. Улицы вдоль железной дороги носили имена - Ленина, Сталина, Карла Маркса, Энгельса, Кирова, Дзержинского... Поперечные же - Строителей, Заводская, Шахтерская, Железнодорожная, Авторемонтная, Инженерная, Научная - лишь самые близкие к вокзалу, Комсомольская и Героев Октября были проложены еще до этой системы. Пять лет назад появился и парк, для отдыха и прогулок, тогда он примыкал к степи, сейчас его со всех сторон обступили жилые кварталы.

В пивной на Карла Маркса за столиком культурно беседовали двое, в милицейской форме, с погонами старшин.

- Ну что, Седой, как съездил? Все мечтаешь, в Ленинград перебраться?

- Ржавый, душу не трави! Вот приехал я, хотел по родному району пройтись - и не нашел, ни дома, ни даже двора. И сам - чужак чужаком. Никого не встретил, кто бы меня помнил - сам знаешь, что там в войну творилось. Город-то хорош, даже метро построили, как в Москве, и Медный Всадник на своем месте стоит - а я вот в нем, уже как гость. Да и говорят, что берут в ленинградскую милицию не каждого - лишь с безупречной биографией, фронтовиков, орденоносцев, с гвардейской статью и ростом. Или отслуживших уже, не ниже сержанта. А на завод идти - сначала комната в общаге, или вообще койкоместо, лишь через сколько-то лет, квартира. А тут у меня уже отдельная, своя, хотя и в кубике. Репутация опять же, авторитет. Ну и жениться думаю, детей давно пора.

- Эт на ком, Седой - на Таньке с автобазы? Или на Лизке из столовой?

- Не Танька, а Татьяна Андреевна, усек? Культурная - раз бухгалтером там служит. Ну а Лизка, это так, привет-привет. Понял?

- Да ладно, Седой, свои же! Я вот тока не понял, если у тебя тут все на мази, че ж ты тогда в Ленинград-то подорвался? От добра - добра не ищут. Знаю-знаю, режимный объект, все дела - так ведь зато...

- Вот именно, что - ЗАТО! (прим.авт.: закрытое административно-территориальное образование - город или иной населенный пункт закрытого типа при стратегическом объекте, предприятии или научном центре, с особым режимом проживания и допуска посторонних. Арзамас-16, Челябинск-40, Томск-7 и др. 'закрытые' города в СССР и современной РФ - это они и есть.) Кормят сытно, жилье есть, в магазинах все, что надо, купить можно, зарплаты хватает - а все равно, Ржавый, это как клетка посреди степи, только большая и благоустроенная...

- Дык, Седой, а ты вспомни, как сам мне говорил, что в этой 'клетке' было, всего ничего лет назад? Теперь во какой комбинат отгрохали, и еще расширяют. Кино уже давно есть. Театр в следующем году собираются открыть. И население - раньше кругом один контингент и кто его сторожит был, ну а сейчас и молодые работяги и интеллигенты едут, семьи заводят. Так что, у нас еще такое будет, лет через десять, уж всяк не хуже, чем на иных великих стройках... Хотя, пока и контингента хватает - если не на Новый Город, а на Зону взглянуть.