И тут подъехал кортеж Папы! Оттуда, где мы стояли, было плохо видно - но проталкиваться в первые ряды я сочла неудобным. И тут все впереди расступились - и Папа подошел прямо к нам! Я видела его портрет в газете - но это совсем другое! И он был от меня, в нескольких шагах - что я чувствовала, можете представить! Ни двинуться не могла, ни слова сказать - как комок в горле застрял.
Анна вперед шагнула и заговорила на итальянском. Я этот язык не знаю, но узнать могу - на французский похож, который я учила. И тут Лючия, сама Лючия - бросилась перед Папой на колени! Пышное платье раскинулось по земле, накидка с плеч спадает, роскошную шляпу с головы ветром сдуло в грязь - а она и не заметила. Кричит, умоляет - и слезы на ее лице. Анна тоже пытается что-то добавить. Понять ничего не могу - что происходит?
Папа в ответ произнес речь - судя по тону, в утешение. Дал Лючии поцеловать свой перстень - и проследовал дальше, в собор. А за ним мы, и вся публика. А до того - пан инквизитор поднял с земли и вернул Лючии ее шляпу, она улыбнулась в ответ - и мне это было неприятно видеть, к моему удивлению, неужели я ревную?!
Католическая месса - это зрелище! В отличие от всяких протестантов, у которых после короткой молитвы, священник (пастор или пресвитер) произносит проповедь, и это все - тут несколько десятков частей, от входного песнопения, до завершающего благословления. Господи помилуй, Слава высших, чтение из Ветхого Завета, из Нового Завета, из Евангелия. Собственно проповедь священника - которым сейчас выступит сам Папа. Молитва над Дарами, Отче наш, преломление хлеба... Наверное, я перечислила не все - не настолько я знаток церковного устава, а тут есть тонкости, в какие дни, для уже верных (верующих) и для оглашенных (мирян, еще собирающихся вступить в ряды). Божественная музыка... правда, понимание молитв требует знания латыни - в отличие от протестантов, кто взывают к Господу на своих языках. Однако сейчас меня снедало любопытство - и, заметив что пан инквизитор не особенно внимает святому пению (а мы конечно, сели на скамью рядом), я попросила его разъяснить, что увидела перед собором.
Каюсь, я не знала об этом. Поскольку иногда пропускаю написанное в газетах не на первой странице. И в журнале Лючия мало интересуюсь главой письма. Конечно, мне жаль эту американскую девочку, и омерзительно слышать, что в наше время где-то режут людей на алтаре, подобно диким туземцам из романов Карла Мая. А у пани Лючии очень добрая душа, раз она с такой болью приняла сей факт, и считает себя причастной к совершению этого зла, случившегося где-то бесконечно далеко. На что пан инквизитор усмехнулся, и ответил:
-Она хорошая и добрая - к друзьям. Ну а к прочим... Обидеть Люсю может всякий - если останется живым!
Что ж - внешность бывает обманчива. Штурмбанфюрер Фестер, который едва не отправил меня и Яцека в Аушвиц - тоже выглядел джентльменом с безупречными манерами, а не кровожадным мясником. Ну а вы, пан инквизитор - что скрывается за вашей личиной галантного кавалера? Я уже не наивная восемнадцатилетня паненка - и хорошо знаю, что добрых волшебников и фей не существует, за все приходится платить. И какова же будет моя плата - за все, что вы сделали для меня?
А когда месса закончилась, так случилось, что Его Святейшество снова проходил близко от нас - только никого из королев, ни Анны ни Лючии не было рядом. Однако Папа остановился, посмотрел на нас, и сказал что-то по-итальянски. Служитель из его свиты тотчас перевел - вопрос, обращенный к пану инвизитору.
-Его Святейшество говорит, что ему знакомо ваше лицо. И спрашивает, где он мог видеть вас прежде.
И слышу ответ моего спутника:
-Остров Санто-Стефания. Я был в той команде. И на причале в Специи - я стоял рядом, когда вы, Ваше Святейшество, благословляли моего командира и Лючию, тогда еще синьориту Винченцо.
-А после, вы дважды получали в Ватиканском дворце из моих рук орден Святого Сильвестра. Рыцарь - за тот подвиг. Командор - за следующий. Хотя вы не принадлежите к католической вере, ваши заслуги перед ней несомненны. Скажите, сейчас я могу что-то сделать для вас?
Что?! Пан инквизитор - командор ордена Ватикана?
-Благодарю вас, Ваше Святейшество. Но полагаю, что просить вас о помощи - желает моя прелестная пани. Она истинная католичка - и ее мучает вопрос, свободна она или нет?
-Даже так? - мне показалось, что Папа улыбнулся. И продолжил, повернувшись ко мне - слушаю вас, дочь моя. Расскажите о своих сомнениях, без утайки.
О, господь всемогущий и матка боска! Сам Папа желает меня исповедывать? Ваше Святейшество, у меня есть муж, с которым мы были обвенчаны - в Варшаве в августе тридцать девятого, всего лишь за неделю до начала войны. И с тех пор уже почти семнадцать лет я ничего не знаю о его судьбе.
-Что ж, дочь моя - тогда первый вопрос, есть ли у вас желание стать невестой Христовой?
О, нет - я не чувствую себя достаточно святой и безгрешной для такого! Земные радости еще привлекают меня - я все еще мечтаю о своем доме, любящем муже, своих детях.
-Тогда, дочь моя, сказано, быть вместе, пока смерть не разлучит вас. А поскольку есть все основания считать, что это случилось, и бессмертная душа вашего супруга ныне пребывает в раю - то вы свободны вновь связать свою судьбу с тем, кого сочтете достойным. Обратившись за подтверждением в мою канцелярию, в случае каких-либо осложнений.
И произнес многозначительно:
-И если вы уже сделали достойный выбор...
И как мне снова показалось, взглянул на пана инквизитора. Это что же, меня уже сам Папа Римский благословил? И руку протягивает, с перстнем! Я целую, а у меня ноги подкашиваются - пан инквизитор под локоть поддержал.
Дальнейшее помню плохо. Как мы ехали ко мне домой в Черемушки - и в машине, кроме меня и пана инквизитора, еще двое были, молодой человек, к которому пан инквизитор обращался - тюлень, ну ты осторожнее, не дрова везешь - и девушка Надя. Около моего дома, большая лужа на тротуаре, а я в туфельках - так пан инквизитор меня на руки поднял, и нес так до подъезда и по лестнице на третий этаж - а позади несли вещи, что я в итальянской моде купила (включая то, что было на мне сегодня с утра, и оставленное там, когда переоделась в новое) - и еще, две сумки продуктов.
И те двое ушли - оставив в квартире меня и пана инквизитора, наедине! Что ж, этого я и ожидала... повторю, я уже не восемнадцатилетняя дурочка! И не поверю, что пан инквизитор настолько католик, что строго по канону, до свадьбы, нельзя - этого сейчас уже не встретишь... да и я не соблюдала!
Только - такому, как он, совсем другая нужна: коммунистка, фанатичка, боевой товарищ. Образцовая и сознательная спутница советского человека - как показывают в кино. Ну а я не героиня совсем, а просто обывательница, и мечтаю о том, что Его Святейшеству сказала. И ненавижу ходить в строю - когда тебе указывают, куда тебе идти и что делать. Даже если указывает - родной брат. Хочу верить в то, что сама верю, самой себе не изменяя! Потому, и в комсомоле не состояла, и партийной не буду никогда.
Да, и что будет, если Анджей все же вернется ко мне?
Валентин Кунцевич.
Кто воевал - имеет право, в собственном доме отдохнуть.
Спасибо Лючии - связалась со мной, когда пани Бельковская попросила ее помочь попасть на ту самую мессу. И даже свою помощь предложила, когда наша Анна Грозная выразила сомнение:
-Валя, ну а если она все же чей-то агент? Введенный с дальним прицелом, как раз на такой случай. Сахалин, нефтебаза в Охе - забыл?
Ну да, было там в сорок шестом - разоблачили японского шпиона. Самурай, офицер их Флота - и двадцать с лишним лет косил под местного, то ли нивха, то ли нанайца! Столько лет - лучшие годы! - вычеркнув из своей истинной жизни, поскольку ридной Японии так надо. После такого, и в существование штирлицев поверишь, для которых любимую жену увидеть раз за двадцать лет, за соседним столиком, не имея права к ней подойти - это вполне себе семейная жизнь! Я, вот честно, так бы не смог - для того надо быть самураем, который за отечество готов себе живот разрезать. И, поработав тут (и пообщавшись с людьми из Контор), в такую ситуацию с киношным Штирлицем не верю - это уже сценарист перестарался, изобразив что наш советский человек из железа сделан. Хотя слухи есть, что у святош как раз подобное имеется - живет человек обычной жизнью, но как только поступит приказ, то выполнить, не считаясь со своим выживанием.
