Училась Света вполне сносно, словно вступив в бой с покорностью среды, откуда она вышла. Врожденный дар и смекалка, оригинальность разума заставляли ее побеждать в самых каверзных ситуациях, отвечать на сложные вопросы, следуя лишь инстинктивному наитию. Она шокировала учителей уникальностью ответов, нестандартными решениями. Словно сам дух деревни, чистый и глубокий, подсказывал школьнице выход из положения. Света была дитя природы, без примеси мудрствования и лукавства.
Детство закончилось рано, уже в старших классах школы. Начались будни аграрного колледжа. Грубость сотоварок, похотливость простых рабочих не сломили исконную невинность Светы. Она была как величественный монумент, который поливал кислотный дождь и с яростью обжигало солнце, но он все равно оставался цельным и нерушимым. Хваткие ухаживания и сальные шуточки вокруг стекали с каменного изваяния и не оставляли следов. Света росла, крепла и уже содержала семью случайными подработками. Она штукатурила стены вне занятий вместо влюбчивых утех юности, натирая руки до кровавых мозолей, наращивая мускулатуру. Девушка всегда любила шершавую прохладу стен, податливость отделочного материала. Самые большие выбоины и раковины бетона превращались в зеркальную гладь с помощью ее умелых рук. Здания покорили ее, срослись с ее могущественным, крепким телом. Она чувствовала себя дома скорее на стройке, чем в затхлом унынии собственного крова.
Мысль стать архитектором посетила ее не случайно. Она любила величие камня, тепло дерева, арматурную мощь бетона. Но вместе с тем ей не хватало красоты и разнообразия. Пытливый ум искал то, что объединит все элементы ее чувства в одно целое, раскроет потенциальные возможности врожденного гения. Она пришла к зодчеству на ощупь и благодаря практике, сухая теория никогда не питала ее цели. Света скопила немного денег и поехала на подготовительные курсы в Минск. Там обучали академическому рисованию, рассказывали об основах композиции и начертательной геометрии. Талантливой девушке хватило всего пары недель. На вступительном экзамене по рисунку она удивила всю приемную комиссию, начав построение гипсовой головы с глаза. Преподаватель подскочил к ней и, засмеявшись, принялся мягко убеждать:
– Милая барышня, но позвольте, позвольте…гммм… голову начинают от общего и двигаются к деталям, а у Вас все наоборот. Вы просто не попадете в пространство листа и провалите экзамен.
Света лишь повела мощными плечами, вскинула на преподавателя взгляд ясных глаз и самоуверенно провозгласила:
– Вся исконная красота находится в глазах человека. Они никогда не лгут. Глаз – это не декоративная деталь, как Вы утверждаете, а главная первопричина. Я начинаю с зеницы ока, это единственный правильный путь.
Педагог был ошарашен. Но еще больше его удивил финальный результат. Света справилась, получила высший балл и с легкостью влетела в университет, оставив далеко за собой более покорных студентов со стандартным мышлением.
На потоке ее остерегались, тайно смеялись за могучей спиной, ехидно оскорбляли, прикрывая собственное подлое бессилие. Одежда у Светы была всегда неряшливая, ответы прямые и грубые. Непривычная правда болезненно била по криводушной интеллигентности, вдавливала в землю как сваю. Не смотря на рост великана, лицо и тело девушки были кинематографично прекрасны. Лик напоминал об итальянском кинематографе былых времен. Крупные черты, выдающаяся лепка скул, бездонные глаза притягивали к себе внимание противоположного пола. Соблазнительное тело плавилось в роскоши телодвижений, манило зрелой округлостью. Никто из парней не рассматривал Свету как потенциальную девушку, все находили ее неотесанной, громоподобной деревенщиной. Редкое сердце в городе способно рассмотреть истинное величие простоты. Но как случайная компаньонка для утех она их вполне устраивала и возбуждала. И вместе с искушенными столичными жительницами они задумали коварный план: пригласить гордую недотрогу на дачу, напоить и дальше воспользоваться ситуацией. Люди мало отличаются от животных в первородных инстинктах, только они редко руководствуются очевидными законами выживания, а больше предпочитают тихую подлость. План был выполнен с коварным блеском, неопытная жертва тут же поддалась очарованию совратителя в состоянии непривычного алкогольного опьянения. Наивная доверчивость сыграла со Светой злую шутку. Парень получил желаемое и тут же удалился к общему столу, не особо интересуясь состоянием оставленной девушки. Он словно сходил по малой нужде или выпил чашку чая. Мишень для издевок испуганно застыла в комнате, недоумевая, что произошло, протрезвев в предчувствии непоправимой беды. Она быстро накинула одежду дрожащими руками и приоткрыла дверь в общее помещение. Раздался взрыв пьяного хохота и голос ее недавнего любовника громко и надсадно кричал, булькая от удовольствия:
– Эта колхозная громила даже не сопротивлялась. Она еще и целка. Даже в общаге никто не клюнул на такого слона, не хотел рисковать. Конечно, ведь там и кроватей нормальных нет, еще развалятся под этой тушей.
Свет померк среди дня, так же, как и сама Света. Тьма человеческого зла окружила девушку, загасила фитиль ее внутренней свечи. Она медленно умирала от человеческой жестокости. Вырвалась опрометью из комнаты, затем распахнула наружную дверь и убежала от этого удушающего смрада гнусности и предательства. Люди в комнате продолжали смеяться вслед, бросая в спину оскорбления вместо камней. Ближайшая электричка, к счастью, увезла ее довольно скоро. Света бросилась к лесу возле общежития, не имея внутренних сил для возвращения в многолюдную комнату. Она села на пень, закрыла лицо руками и горько заплакала, не имея возможности противостоять нахлынувшему отчаянию от непредвиденной черствости знакомых. Там ее и нашла Лиля, возвращавшаяся из магазина.
– Что случилось, Света? Что с тобой? Кто тебя огорчил?– Лиля испуганно прикоснулась к плечу задыхающейся однокурсницы. – Чем я могу тебе помочь?
Необычное человеческое участие еще больше распалило боль в груди. Слезы хлынули жарким потоком, грудь вздымалась с громкими всхлипами. Перед Лилей словно сидел обиженный маленький ребенок, впервые столкнувшийся с беспощадностью окружающего мира. Она обняла этого ребенка, словно он был продолжением самой себя родом из детства, и мягко заставила рассказать о проблеме.
–Ты понимаешь, я ведь не виновата. Я всегда мечтала о большой ответной любви, хранила себя с самого детства. Надо мной смеялись, меня попрекали, унижали. Говорили, что глупо ценить то, смысл чего уже давно утерян. Ты ведь не знаешь, как меня донимали на стройке, за грудь лапали постоянно, прижимали к стене. Но я искала только честного чувства, своего возлюбленного. И тут такое…как мне жить после этого? Как смотреть в глаза однокурсникам? И даже не это самое главное…как видеть собственное отражение в зеркале? Это непереносимо. Просто падение, крах всех надежд, насмешка жизни. За что жизнь так меня ненавидит? Я – вечный объект для презрения. Неизменный козел отпущения. Отец меня бросил, мать ненавидела всю жизнь, била и издевалась. Я думала, что хоть здесь, в сфере искусства, обрету свое счастье, подлинную свободу. И вновь разочарование, и опять обман. Это бесконечный, замкнутый круг унижений. Я просто проклята, проклята.
– Не надо, милая, пожалуйста, не стоит так не любить себя. Бог создал тебя такой прекрасной, невинной, открытой миру. Он одарил тебя гораздо больше твоих мучителей. Да, они имели благополучное детство, не ведали забот и горя, учились в лучших школах. Но разве это помогло им? Они сгубили главное человеческое достоинство – доброе сердце. Только добродетельный разум наполнен и велик, без любви даже самый блестящий мозг – просто центральный отдел нервной системы, заполнение черепной коробки. Это не ты утратила честь сегодня, они потеряли ее и даже не поняли этого. Ты же осталась чиста. По крайней мере, в моих глазах.
Так началась их дружба. Более странного союза сложно было представить. Тихая и деликатная Лиля обрела абсолютную гармонию с кипящей энергией Светы. Более того, эта энергия воздействовала на нее благотворно, питала ее, открывала дверь в реальный мир, которого она застенчиво сторонилась прежде в силу своего кроткого характера. Девушки даже поселились в общей комнате, настолько они сроднились и сблизились.
