Родители Лили тоже взяли в пользование десять соток огорода. Целина лежала нетронутым сокровищем перед глазами новобранцев. Для возделывания целомудренной земли требовался мощный трактор. Корни многолетних трав сделали почву непригодной для использования обычной лопаты. Твердые напластования царства неисчислимых корней были подобны каменным породам. Луг отторгал неумелые попытки человеческих рук и смирился только под техническим напором машины. Вспашка целинной земли оставила после себя огромные нагромождения грунта, выше детского роста. Лиля с интересом рассматривала ровную плоть пластов с разноцветными кровеносными сосудами корневищ. Это был таинственный подземный мир, оголенный в порочном бесстыдстве и бесславно выставленный на всеобщее обозрение.
Свободные дни переросли в рутинную каторгу подготовки почвы, посева, ухода за растениями, сбора урожая. Пригодные для работы сезоны отличались лишь незначительными колебаниями погоды. Общая же суть поездок на огород была едина – бесконечный круговорот усилий, вызывающих к концу дня неизменную тошноту и приступы мигрени. В месяцы излишней солнечной активности работа становилась и вовсе непереносимой. Пот стекал прямо под одеждой, солнце слепило глаза, влажность сырой земли поднималась в воздух удушающим отторжением. В придачу ко всем неудобствам в период цветения сосны просыпались агрессивные мошки, плотной пеленой застилая уставшие глаза, жаля с неутомимой энергией гулкой короткой жизни. Позже наливались комары, звеня своим пронзительным задором. Насекомые жадно припадали к влажности разгоряченной кожи, высасывали остатки терпения алчным хоботком.
Поначалу Лиля просто помогала взрослым, выполняя мелкие поручения, она была скорее подсобным работником. Вскоре родители поручили ей после многочисленных просьб вырастить собственную грядку лука, не особо надеясь на успех предприятия. Огород был предназначен в основном для выращивания картофеля. Для посадки лука был выделен оставшийся затененный участок земли возле деревьев. Так как эта культура любит больше открытые солнечные пространства, то и требования к потенциальному урожаю выставлялись минимальные. Лиля не обращала внимания на скепсис родителей. Просеяв между пальцами каждый комок земли, не допуская ни единой инородной травинки на собственной грядке, она относилась к будущим луковицам как к собственным детям. Девочка поливала их первые начинания, пела пробуждающие песни, обращалась с ласковыми просьбами о последующей отдаче. Лиля словно исполняла своеобразные религиозные мессы на матери-земле, и волна ее пламенных воззваний проникла глубоко за пределы материального мира, отозвалась в самом сердце природы. Лук вырос просто огромным. Он лежал плоскими блюдцами на поверхности гряды вопреки всем неблагоприятным внешним факторам. Родители и бабушка охали и изумлялись полученному результату. Они решили, что лук должен немного подсохнуть под солнцем, и через неделю они начнут его собирать. На следующие выходные щедрый подарок природы растворился в неизвестности. Видимо, кто-то со стороны тоже поджидал вызревания чужого труда и воспользовался результатом без излишних усилий. Лиля словно лишилась остатка своих сил, все ее затраты тела и духа оказались воровато уничтожены неизвестной преступной рукой. Она полностью разочаровалась в огороде.
С тех пор поездки на сельскохозяйственный участок стали для нее еще более бессмысленной мукой. Они воспринимала работу как посильную помощь изможденным родителям, но рвение ее иссякло. Интерес к земле полностью пропал. Она просто сухо и методично выполняла свой дочерний долг, не задумываясь о потере драгоценного времени. Полосы обработанной земли тянулись к необозримому горизонту. Иногда привычная скука ловкой лопаты сменялась голодным озорством лошади. Животное осторожно поворачивало голову назад, щурило лукавый глаз и украдкой хватало картошку в лунке, щеря крупные зубы в усмешке. При попытках возмущения со стороны человеческой расы, лошадь только натужно поводила бархатными ноздрями и выдавала глухой залп, выгнув хвост дугой. Сложно было представить более проказливого хулигана, но очарование хитрой морды заставляло тут же забыть обо всех глумливых нарушениях.
Обед проходил в ржавом автобусе, давно утратившем свою функциональную прыть. Это был скорее металлический труп, скелет бывшего транспортного средства, весь покрытый ржавчиной и следами дорожной усталости. Но каркас без колес спасал от случайных дождей, а внутри находился самодельный стол со скамьями из заскорузлой, необработанной древесины. Сами хозяева отжившего транспорта работали даже в обеденное время, пытаясь напором беспрерывного рвения победить все мыслимые законы земледелия. В конечном итоге пожилой мужчина – глава соседнего участка упал прямо на землю, получив сердечный приступ. Мать-сыра земля равнодушно приняла исступленную дань своему величию, покрывая пылью навек закрытые глаза. Она давала жизнь, она же ее и отнимала.
Богиня Мать, главное божество древнего мира, приняло в свои служительницы и Лилю, высасывая из ее пробуждающейся плоти первую каплю крови. Девочка стала девушкой именно во время удовлетворения прихотей плодородной богини. Почувствовав легкую тошноту и тянущую боль внизу живота, Лиля плавно осела на землю, держась рукой за сухие стебли высокой травы. Она легла ничком на пыльную гряду, прижавшись щекой к безмятежности земли, прислушиваясь к тайному смыслу видоизменения внутри нее. Женская инициация взросления влилась в тело бывшего ребенка прямо из глубин почвы, наделила способностью к магическим ритуалам. Сила земли плавно устремлялась в лоно пробудившегося женского естества и, переливаясь через край, возвращалась обратно в подземное царство. Это был непрерывный круговорот волшебства, единения человека с природными истоками. Все стало сплошным потоком, черным, темным, мистическим. Источник вращательного движения переливался по кругу, не ведая начала и конца своего пути. Круглящая, засасывающая новизна распахнула портал в неизвестность. Связь с тонким планом обнажилась в первозданном доверии. Лиля приблизилась к миру взрослых.
XXVIII
Неравенство людей постепенно становилось обычным явлением. Сначала оно вызывало недоумение и отрицание, позже последовала зависть. Люди еще не пришли к смирению и принятию расслоения общества. Слишком свежа была память о другом типе государства, основанном на равенстве и братстве. Славянский человек всегда пытается жить по понятиям и, если закон нарушает основы справедливости, он отвергает все установленные правила. С одной стороны исконная тяга к правде не позволяет закабалить свободный дух, но с другой делает народ слишком податливым к революциям и мятежам, что можно легко использовать в корыстных целях. Где англичанин сохраняет традиции и принимает классовую градацию с терпеливой улыбкой, славянин взорвет все традиции пылом своего рвения к истине. И этим обречет себя на последующее выживание на длительное время, ослабит свое могущество. Ведь почти все революции – это игрушки в руках сильных мира сего, обычный передел капитала. Святая идея освобождения в корне своем непременно порочна и обладает тайным умыслом. Если забрать деньги у самых богатых людей на планете, то революции и войны попросту исчезнут. Никто не рассматривает подлинное спасение человечества как главную идею. Человеческая масса – это ресурс для достижения своих целей. И пока простые люди отвлекаются на провокационные импульсы с внешней стороны и ненавидят друг друга – некто с довольной улыбкой потирает руки. Удивительно, но люди постоянно спорят друг с другом в бессильном бешенстве, не сознавая, что спор их был предопределен заранее. Редко кто задумывается о цикличном лике истории, о кровавой цепи равновеликих манипуляций. Хозяева мировых богатств даже не обязаны изобретать новые пути, они прекрасно знают, что каждый человек любит наступать исключительно на свои собственные грабли. Сей невежество или искаженное знание, разрушай традиции, видоизменяй историю, разделяй людей – вот простой рецепт накопления капитала и его последующего сохранения на протяжении веков. Единственная плодотворная революция для простого человека – это духовная эволюция. Начиная бороться с самим собой, облагораживая каждый свой шаг, пропитывая мир вокруг себя основами любви и милосердия человек способен выйти на правильную дорогу и изменить мир. Все остальное – лишь имитация справедливого будущего и потеря времени, выстрел вхолостую.
