Когда пираты окружили вход в храм, Шани незаметным жестом приказала своим людям закрыть ворота изнутри. Сама же, вместе с Дуфом, осталась у повозки, продолжая наблюдать за происходящим.

«Опередила нас, чертовка!» — воскликнул Агар, подойдя к Шани и Дуфу. — «Не слишком ли жирную рыбку ты нацелилась поймать, малышка? Целый храм на горстку твоих людей — аппетиты у тебя, как у морского чудища!»

«Уж какие есть, мы изголодались, пока брели сюда по дюнам». — с иронией ответила Шани.

«Да! Все мы соскучились по золоту, а в этом храме его хватит на всех» — вмешался Ильмерик, один из подручных Агара.

«Возможно», — холодно сказала Шани, скрывая внутреннюю тревогу, — «но я, как капитан первой достигшей храма, провозглашаю за собой полное право на всю добычу для своей команды.»

«Да из тебя капитан, как из портовой девки благоверная…» — тихо и злобно прохрипел Агар, его люди разразились одобрительным гулом. Оскалившиеся лица и хищные взгляды говорили о том, что стоит только отдать приказ — и они набросятся на Шани с Дуфом.

Напряжение повисло в воздухе. Даже если бы люди Шани успели подготовиться к бою, их шансы на победу были ничтожны. Сейчас же их командир и гном в одиночку вели переговоры с целой бандой, в то время как остальные наемники внутри храма затаились в ожидании.

«Верно говоришь, капитан», — с презрением продолжил Ильмерик. — «У тебя нет права зваться капитаном, а значит, и наши традиции на тебя не распространяются. Парни, храм наш!» — закричал он, поднимая толпу на штурм.

Шани и Дуф почувствовали, как адреналин всплеснулся в их жилах, сердца заколотились, готовясь к бою. Однако, прежде чем что-то успело произойти, тяжелая рука Агара легла на плечо Ильмерика. Подняв свой золотистый топор, украшенный самоцветами, старый капитан привлек внимание всех.

«Ты решил сам стать капитаном, Ильмерик?» — грубо спросил Агар. — «Я здесь командую. Да, эта девка — ошибка Грома. Он взял ее в свою команду, и пусть сам за это и ответит. Но она ведет за собой людей, и она знает и помнит наши традиции, в отличии от своего прежнего капитана. Да и большинство из вас, тоже уже забыли, что это такое. Слушайте меня внимательно! Ближайшие кварталы — наша добыча. А ты, — повернувшись к Шани, Агар указал на нее пальцем, — установи флаг своей команды у храма. Если ты прячешься за нашими традициями, следуй им до конца!»

С этими словами Агар махнул рукой, и его люди разошлись по улицам, громя дома и собирая добычу. Шани и Дуф выдохнули с облегчением и разразились нервным смехом, когда угроза миновала.

«Это было близко» — сказала Шани, восстанавливая дыхание.

«Еще бы. Быть зарезанным при дележе награбленного — это не тот финал, который ожидает Дуфербора Огнеборода» — с ухмылкой добавил Дуф.

«Ох, не волнуйся. Наш конец еще не скоро» — уверенно ответила Шани, не скрывая улыбку.

Глава IV

В попытках прорваться

§1. Поиск пути

Алатар лежал на холодном полу, прислонившись спиной к сырой стене. Рядом с ним теплилась жаровня, излучая тепло, которое спасало от пронизывающей сырости подземелий. Рана, оставленная хашшарием, по-прежнему давала о себе знать. Хотя небрежно наложенная повязка остановила кровотечение, слабость синего мага была вызвана не только физическим увечьем. Истощение пришло после того, как Алатар нарушил древний обет — «Не направлять свою истинную силу на тех, кто слабее». Хотя он давно сошел с пути, предначертанного ему высшими силами, никогда прежде он не отступал так далеко. Его тревожили не только последствия нарушенной клятвы, но и события, разворачивавшиеся в Стурлуре, в которых он обвинял себя и своего давнего соратника — Палландо.

Подземный лабиринт коридоров с множеством ответвлений вряд ли мог показаться местом, пригодным для отдыха, но в этот момент он стал самым безопасным убежищем для тех, кто в нем укрылся. Здесь, под землей, все, кто оказался в этом месте по воле судьбы, наконец смогли перевести дух и осмыслить все, что произошло.

Малдуст сидел напротив Алатара, молча наблюдая за магом. Его душу разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, он испытывал к нему странное, но глубокое уважение. Возможно, магия, которой владел синий маг, и его знание о тайне итильдина притягивали его, как магнит. Малдуст не мог выбросить из головы сон, в котором явилась таинственная Госпожа, указавшая ему на это мистическое нечто. Он жаждал разгадать эту тайну. Но с другой стороны, в сердце Малдуста пылала праведная ярость. Мысли о его подопечном Улдоре терзали его. Что теперь будет с благородным вождем? Неужели его постигнет участь, подобная судьбе Кхузаймаха? А всему виной окажется этот хаос, который внесли в их жизнь синие маги.

Малдуст пребывал в смятении. Был ли он по-прежнему истерлингом? Тысячелетие, проведенное среди этого народа, настолько слило его с ним, что он сам стал считать себя частью их культуры, забыв о своем истинном происхождении. Но недавний сон пробудил в нем нечто давно забытое, пробуждая в его душе разорванное мировоззрение. Он застрял между простым и понятным миром — где он старейшина истерлингов, где его дом и судьба связаны с Улдором — и далеким, таинственным прошлым, которое манило его за пределы Средиземья.

В конце концов, Малдуст осознал, что ему необходимо найти ответы на вопросы о таинственном итильдине и понять, почему перед грядущими мрачными событиями ему явилась во сне загадочная женщина. Он мысленно обратился к своему бывшему подопечному Улдору: «Прости, мой друг, но помочь тебе я не в силах. Однако я обещаю, что наш народ будет в безопасности. Мне нужно лишь время и несколько ответов». Несмотря на то, что он понимал, что его слова не достигнут адресата, эта мысль дарила ему некое утешение.

Его раздумья прервал подошедший Володус, который намеренно пнул посох старейшины, лежавший на земле.

«Ну и что ты тут расставил свои костыли? Убери эту корягу, не пройти», — с издевкой сказал Володус, хотя пещера, в которой они находились, была просторной, и пройти мимо Малдуста было легко. Это место, когда-то бывшее естественной пещерой, доработанное искусными руками каменотесов, явно не стесняло пространства.

Малдуст не мог стерпеть такой наглости и тут же ответил:

«Что тебе от меня нужно, безумец? Почему ты липнешь ко мне, как навозная муха?»

«Ой, прости, Малдуст. Я и не знал, что ты так строг к себе», — парировал Володус.

«Что? О чем это ты?» — насторожился старейшина.

«Ну как же, если ты сравниваешь меня с навозной мухой, значит, ты для нее — предмет обожания, не так ли?»

Малдуст нахмурился:

«Что? Хочешь сказать, что ты влюбился в меня? Ха-ха-ха! Прости, но ты совсем не в моем вкусе!»

Малдуст разразился громким смехом, который эхом разнесся по пещере.

«Не уверен, что в тебя может кто-то влюбиться, старик», — усмехнулся Володус. «Я всего лишь намекал, что мухи обычно летят к тому, что их привлекает. А привлекает мух, как известно, что?» — обратился он к Грому, который до этого молча наблюдал за их пререканиями.

«Дерьмо», — сухо ответил пират.

Малдуст переваривал услышанное, прокручивая в голове цепочку мыслей, а Володус, не отрывая взгляда, ждал его реакции.

«Ах ты, мерзавец! Подлец!» — взорвался Малдуст, яростно бросившись с кулаками на Володуса. Однако Володус вовремя выставил перед собой посох, и оба, схватившись за него с противоположных сторон, вступили в нелепую борьбу.

«Я тебе сейчас этот посох знаешь куда засуну, щенок⁈» — продолжал бушевать Малдуст.

«Тише-тише, а то весь коридор запачкаешь своим естеством», — насмешливо продолжал Володус, не отпуская посох.

Гром, раздраженно потирая виски, не выдержал:

«Хватит! Алатар, я понимаю, тебе сейчас непросто, но мы загнали себя в тупик. Нам нужно двигаться дальше. Ты говорил, что каждый из этих туннелей ведет к воротам из города. Значит, любой из них может стать для нас выходом, кроме того, откуда мы пришли, так?»