Возле следующих жилых домов отряд Шани наткнулся на шайку пиратов из соперничающей команды. Эта группа, по численности сопоставимая с наемниками Шани, предавалась безнаказанному насилию, измываясь над своими жертвами. Под звуки громкого смеха они безжалостно избивали мужчину на глазах его жены и детей.

«Ахах, да он и в боях не выстоит! Какой с него защитник? На рынке он стоит не больше грошовой монеты. А вот его жена — ничего, пусть немного пострадает в пути до Умбара, но что поделать, и нам нужен отдых!» — раздался один из голосов пиратов.

«Давайте лучше оставим жену себе, а детей продадим! Есть такие, кто готов заплатить хорошую цену. А подождем годик-другой, когда девочки подрастут, и найдем им применение», — откликнулся другой пират.

Взгляд матери, полон ужаса, был направлен не на себя, а на своих детей. В этот момент, если бы ей предложили выбор, она согласилась бы на что угодно, лишь бы спасти их.

Шани с отрядом подошли ближе и открыто привлекли внимание пиратов.

«Где ваш капитан? Из чьей вы команды, господа?» — спросила Шани.

При виде немногочисленного отряда наемников пираты окинули их насмешливым взглядом, но, узнав в Шани капитана, не осмелились шутить.

«Наш капитан — Калеб Черномор, известный как Железная грива», — с гордостью ответил один из пиратов.

«Пф, это имя должно внушать ужас?» — шепотом прокомментировал Дуф, стоявший рядом.

«Хах, от его „железной гривы“ осталась лишь жалкая плешь, которую он прячет под париком», — ответила Шани в том же тоне.

«Не многовато ли вы пленников захватили?» — донесся вопрос из пиратской шайки. Пленных, которых вели за собой наемники Шани, действительно было много — втрое больше, чем самих пиратов.

«Знаете, ребята, я бы предпочел, чтобы такая красавица скрасила наши вечера, а не эта потрепанная горожанка», — раздался очередной голос из группы пиратов, который указывал пальцем на Шани. Эти слова вызвали одобрительный гул, и пираты стали выглядеть более уверенными.

«Я слышал о тебе, морячка, правда имена всяких подстилок-выскочек в моей голове не задерживаются», — надменно произнес пират, ловко крутя в руке кинжал. — «Вот коммерческое предложение: чтобы избавить вас от хлопот с этой толпой, предлагаю обменять ее на нашу добычу. Как, капитан?»

«Дуф, будь добр, возьми на себя переговоры с этим любезным господином», — сказала Шани, подмигнув. Этот взгляд был очень знаком гному.

Дуф медленно подошел к надменному пирату. Его встретили насмешки и презрительные взгляды. Пират смотрел на него сверху вниз, демонстрируя свои гнилые зубы.

«Что тебе нужно, коротышка?» — усмехнулся он, не ощущая угрозы.

«Вот наш ответ на ваше коммерческое предложение», — произнес Дуф, резко схватив молот и сокрушив пирату лицо мощным ударом. Гнилые зубы пирата разлетелись, как осенние листья от порыва ветра.

Бой оказался недолгим. Дуф, размахивая своим молотом, разбил еще несколько черепов, в то время как Шани с кошачьей грацией пронзила сердца четверых острием своего рокового поцелуя. Остальные наемники также проявили мастерство в обращении с оружием, и благодаря инициативе и опыту, схватка завершилась без потерь.

«Спасибо вам огромное!» — воскликнула женщина, которую пираты собирались забрать в рабство.

«Не обольщайтесь, теперь вы мои пленники. Берите с собой пищу — вас никто не накормит в пути в Умбар», — ответила Шани на поспешные благодарности. На мгновение обменявшись взглядами с Дуфом, она добавила: «Идем, храм уже близко!»

Местное население Стурлура не отличалось особой набожностью. Старые верования и традиции все еще сохранялись, однако их значение постепенно уступало месту поклонению Саурону. Темный Властелин требовал, чтобы его подданные воспринимали его не только как верховного правителя, но и как живого Бога.

В храме, помимо традиционных священных вариагских реликвий, посвященных прежним верованиям, теперь хранились и символы Всевидящего Ока. В центре, на высоком пьедестале, гордо восседала статуя Темного Властелина, высеченная из черного гранита. Ее величественное присутствие подчеркивалось пьедесталом, словно это было олицетворение несокрушимого властителя темных просторов. Мрачные черты статуи были исполнены с высочайшим мастерством, а взгляд Темного Властелина, наполненный загадкой и потусторонней мудростью, приковывал взоры всех, кто осмеливался заглянуть в его бездонные глаза.

Считая, что храм, наполненный ценными реликвиями и сокровищами, привлечет больше внимания, чем их собственные невзрачные домики, многие не рассматривали его как безопасное укрытие. Возможно, именно бездушная статуя Темного Властелина внушала больший страх, чем грабители-пираты, разгуливающие по улицам города.

Когда команда Шани подошла к храму, вокруг не было ни души. Похоже, им удалось опередить остальных капитанов, а черные нуменорцы не проявляли интереса к этому зданию. Местные священнослужители, давно покорившиеся воле Саурона, без сопротивления открыли ворота. Первое, что бросилось в глаза вошедшим, — величественная статуя Саурона, взирающая на них с высоты. Глядя на грозный лик Темного Повелителя, даже у самых смелых наемников по телу пробежали мурашки.

«Внушает трепет, не правда ли?» — произнесла Шани. Дуф лишь хмыкнул, предпочтя оставить свои мысли при себе. — «Расположите пленных в зале храма и оставьте им их пожитки. Наша добыча — это сокровища и реликвии вариагов; нам не нужно обременять себя лишним барахлом горожан. Надеюсь, вам всем без лишних напоминаний хватит ума не трогать символы Всевидящего Ока?»

«Конечно, командир. Даже самый отчаянный вор не посмеет посягнуть на такое, когда на него смотрит Темный Повелитель», — заметил один из наемников, указывая на статую Саурона.

«Отлично. Грузите все остальное на повозки. Если наши не вместят все, что мы тут найдем, поблизости я видела пару брошенных. Маркус, позаботься об этом и возьми с собой нескольких людей, если потребуется. А теперь не будем терять времени, и все принимаемся за работу; добыча сама себя не погрузит», — закончила Шани, хлопнув в ладоши и сделав жест, который подчеркивал, что время не ждет.

Местные священнослужители, которые уже давно отдавали почести Саурону, с удовольствием и облегчением вздохнули, что реликвии и символы Темного Властелина не подвергнутся разграблению. Наемники не высказывали угроз или намерений отнять у них жизни, поэтому священнослужители, молча и покорно позволяли выносить древние вариагские сокровища, которые продолжали жертвоваться храму немногими ортодоксальными горожанами.

Когда Шани и Дуф в очередной раз выносили добычу из храма к повозке, они заметили толпу пиратов, быстро приближающуюся по одной из улиц. Во главе этой грозной банды шел капитан с двумя боевыми топорами на плечах.

«Вот и стервятники!» — пробормотал Дуф. Шани прищурилась, всматриваясь в приближающуюся фигуру:

«Это Агар. Совсем не удивительно, что именно он появился раньше остальных.»

«Предупредить остальных, чтобы готовились к бою?» — с невозмутимым спокойствием спросил Дуф.

«К бою? Нас просто задавят числом. Нет, раз это Агар — это даже хорошо. Он старый пират, фанатично преданный своим традициям. Одна из них гласит: те, кто первыми доберутся до добычи, имеют на нее неоспоримое право. Мы здесь оказались первыми, значит, все, что находится в храме, принадлежит нам.» — объяснила Шани.

«Думаешь, он сможет удержать свою толпу, если те решат пренебречь этим правилом?» — с сомнением заметил Дуф.

«Если его авторитет окажется недостаточным, то у нас не будет ни шанса, даже ты будешь смотреть на нас сверху вниз». — усмехнулась Шани. — «Без обид.»

Толпа пиратов под предводительством Агара насчитывала почти сотню человек и столь же многочисленную группу пленников. Эти закаленные в боях разбойники были одеты в рваные, грубые одежды, с длинными, лохматыми бородами и свирепыми глазами, излучающими жестокость. Их тела были покрыты шрамами и татуировками, символизировавшими их темное прошлое. Их пленники выглядели подавленными и изможденными, а глаза потускнели от страха перед неизбежной судьбой.