Шатер Агандаура возвышался над барханами, доминируя над местностью. Охрана ему не требовалась — в своей силе и безопасности предводитель был абсолютно уверен и позволял себе редкую беспечность. Вход в шатер оставался открытым, а легкая ткань на арке колыхалась на ветру, словно подчиняясь его капризам. Если бы кто-то осмелился приблизиться без разрешения, то услышал бы голос Агандаура, доносящийся изнутри на улицу:

«Я знаю, что из всего наемничьего сброда, ты один из немногих кому можно доверить особое поручение. Я наслышан о твоем умении импровизировать и надеюсь на суше этот талант у тебя не ржавеет, потому что он тебе понадобиться.»

После всех испытаний последних месяцев Гром смотрел на Агандаура почти безразличным взглядом. Возможно, молодой пират до конца не осознавал, чей приказ взялся исполнить, но, скорее всего, потеря команды и корабля, накопившиеся долги и необъяснимые перемены, происходившие с ним в последнее время, беспокоили его гораздо сильнее, чем предстоящий риск или статус одного из самых могущественных слуг Темного Властелина. Гром стоял молча, не выказывая страха, прямо глядя в глаза Агандауру и ожидая дальнейших указаний. Такая смелость могла бы показаться дерзостью, но предводитель черных нуменорцев воспринял это как уместную уверенность в своих силах и готовность к делу. Агандаур продолжил говорить:

«Ты немедленно отправишься в Стурлур. Твоя задача — вывести из строя надвратные баллисты, неважно, каким способом ты это устроишь. Главное, чтобы ни один болт не был выпущен с их стен. Как действовать — решай сам, в методах я тебя не ограничиваю, но не теряй времени. Мы прибудем в Стурлур через несколько дней, и к этому времени всё должно быть выполнено. Понял?» — голос Агандаура звучал больше, как приказ, чем как обычное поручение для наемника.

«Понял» — сдержано ответил Гром. — Что насчет награды? — это волновало пирата больше всего.

«Свое ты получишь.» — Сухо и безразлично ответил Агандаур.

«Вот же надменный ублюдок», — подумал Гром, но, учитывая, что перед ним явно фигура немалой значимости, раз уж даже перед самим королем Ар-Гимильхадом не склоняется, сдержал свои мысли. Он решил не заострять внимание на этом, рассчитывая на достойное вознаграждение, соответствующее рангу столь влиятельного нанимателя.

Гром отправился в Стурлур в ту же ночь, опережая в дальнейшем караван по меньшей мере на сутки.

Завершив короткий разговор с Громом, Агандаур прогулялся по лагерю, обозревая его с высоты бархана. Его взгляд охватывал всё — шатры темных нуменорцев, среди которых возвышался его собственный, и палатки пиратских команд. У пиратов Умбара царила хаотичная иерархия: любой, кто владел кораблем, мог именовать себя капитаном. Капитанами становились те, кто имел собственную команду, подчиняющуюся ему безоговорочно. Разумеется, авторитет и слава капитанов варьировались, как и размеры их «флотилий». Любопытно, что даже потеряв корабль или команду, пират не утратил бы звания капитана — его слава среди собратьев оставалась незыблемой.

В лагере собрались около десятка разных команд, и среди них особенно выделялась команда капитана Агара — старого пирата и убежденного приверженца традиций. Он строго следовал неписаному пиратскому кодексу чести. Если бы не успехи Грома, который умел с минимальными усилиями захватывать самые ценные трофеи, Агар считался бы самым удачливым предводителем. Его личная флотилия была самой мощной в Умбаре, а опыт командования огромен. Возможно, он был старейшим среди всех пиратов Умбара — редко кто из них доживал до сорока, тогда как Агару уже исполнилось пятьдесят.

Хотя каждая пиратская команда имела свою особенность, одна выделялась особенно ярко. Это была команда под предводительством Шани — единственной женщины-капитана в этом суровом мире наемников и пиратов.

Шани была исключением из всех правил, ведь женщины среди пиратов встречались крайне редко. Основная причина этого заключалась в глубоко укоренившихся предрассудках, согласно которым присутствие женщины на корабле приносит лишь несчастья.

Она стала капитаном совсем недавно, но море уже утратило для нее прежнее очарование. Открытые воды теперь лишь пробуждали в ней тоскливые воспоминания о Громе, ведь на протяжении пяти лет, она была его верной спутницей и любовницей. Однако после трагического инцидента, связанного с Имрахилем, Шани была уверена, что Гром погиб на глазах у Йорика — их общего знакомого, который тоже был частью команды Грома.

Эта была одна из многих причин, по которой «капитан» Шани предпочитала вести свою команду на сухопутные наемничьи задания, чем был особенно доволен ее необычный соратник по имени Дуф. Они вдвоем, хоть и были с виду совершенно разными, составляли удивительно слаженную команду, обоим по душе были сухопутные миссии.

Дуфербор — так звучало полное имя гнома, хотя он предпочитал представляться просто Дуфом. Как представитель клана Огнебородых, Дуфербор был далеко не рядовым соратником. Уроженец Синих гор, он принимал участие в легендарном походе Торина Дубощита и сражался в Битве Пяти Воинств, которая существенно изменило его взгляды на жизнь. Выбрав путь одиночного наемника, коренастый рыжебородый гном заслужил репутацию надежного и опытного бойца. Мало кто знал, что он — тот самый Дуфербор Огнебород, четырнадцатый гном из похода Торина Дубощита, ведь сам Дуф не любил говорить о своих прежних подвигах и предпочитал скрывать свое славное прошлое.

Эта черта характера прекрасно отражала его личность, поскольку Дуф предпочитал сосредотачиваться на текущих делах и избегал пустых разговоров о своих прошлых подвигах. Для него прошлые свершения имели значение лишь в личном плане и не требовали признания или восхищения со стороны других.

Таким образом, команда Шани и Дуфа состояла из небольшого отряда уникальных одиночек, которые умели действовать слаженно и эффективно. Девушка капитан, преодолевающая предрассудки и несправедливость, скрывающая множество тайн, и рыжий гном, с его богатым прошлым и репутацией опытного воина, создавали вместе непредсказуемый и необычный наемничьей дуэт.

Шани, обладавшая умением мгновенно распознавать таланты, сразу приметила способности гнома при их первой встрече. В то время, Дуф не особенно задумывался о своем будущем после каждого выполненного наемничьего задания, которые он исполнял сам. Однако, судьба привела его в столицу Умбара — древний и богатый город, открывающий множество возможностей.

Как гном, Дуф чувствовал себя не совсем в своей тарелке в таком людном месте, и его необычная внешность привлекала внимание. Это делало его жизнь в городе менее анонимной, чем ему бы хотелось. Однако именно эта внешность, в сочетании с его характером и готовностью к любым испытаниям, также привлекла внимание Шани.

В портовой таверне Умбара существовало негласное правило — все драки велись на кулаках. Дуф с удовольствием ввязался в одну из таких схваток, воспринимая её скорее, как развлечение, чем как проблему. Оказавшись в центре стычки с множеством пиратов, он без труда расправлялся с ними, попутно опрокидывая две кружки эля. Этот поединок не остался незамеченным Шани, и она была впечатлена его умением держаться в любой ситуации.

Под покровительством талантливой пиратки Шани, Дуф не только получил увлекательные и стабильные задания, но и нашел настоящего друга. Хотя их наемничья жизнь вместе длилась не так долго, она успела укрепить между ними крепкие дружеские узы. Гном и его нанимательница стали для друг друга надежной опоры и пониманием, что помогало им успешно справляться с многочисленными вызовами, которые вставали на их пути во время совместных приключений.

Теперь выполняя новый заказ, Дуф с недовольством ворчал на свою неприязнь к морским путешествиям и жарким пескам: «Эх, подруга, если бы мне пришлось выбирать между плаванием по морю и маршем по этим раскаленным пескам, я бы все же выбрал первое. А ведь ты знаешь, как я ненавижу морскую качку» — проворчал он.