— А ну выходите, демоны! — вскричал Ахилл, выбежав на край рва и схватив копьё. — Всех пиздюлями увешаю как медалями!

— Посмотрим ещё, кто кого увешает, — тихо сказал Деифоб, тем не менее не высовываясь из-за укрытия на стене.

— Этот увешает, — уверенно сказал Приам собравшимся троянцам. — Спроси у Гектора.

— Батя, мы же его похоронили, — воскликнул Деифоб. — Как можно его спросить?

— А вот ты к Ахиллу выйдешь и тут же сможешь у брата спросить, — пояснил несмышлёному сыну царь Трои. — Что делать будем?

— Выходите, пидарасы! — тем временем орал Ахилл, медленно, но верно расковыривая копьём городскую стену. — Вы демоны или говно собачье?!

— Думай быстрее, батя, — поторопил отца Парис. — А то он скоро…

Царевич прервался, потому что ему на плечо легла чья-то рука. Легла так, что её обладатель мог быть только сверху, в потолке. Подавив крик и подняв голову, Парис увидел, как из перекрытия медленно вылезает золотоволосая кудрявая физиономия Аполлона, нашедшего, наконец, свою фуражку.

— Дай сюда свой лук, пидор криворукий, — проворчал бог, отобрав лук у царевича. — Всё за вас, долбоёбов, самому приходится делать.

Ахилл как раз закончил разбираться с отрядом городской стражи, который кто-то сдуру отправил против него и продолжил своё общение с дворцовой стеной, когда в его пятку полетела троянская стрела. Заточенная до бритвенной остроты, она бессильно скользнула по обуви героя и улетела в сторону, вызвав у героя приступ хохота, который впоследствии назовут гомерическим.

— Думаете, я дебил?! — заорал Ахилл, демонстрируя обшитые бронёй со всех сторон ступни.

— Да, — ответил Парис из надёжного укрытия.

— Думаете, я не знаю, что самое уязвимое у меня – пятка? — продолжил орать герой. — Нет уж! Гефест забронировал мне обувь! Никто никогда не пробьёт мои сандалии!

В подтверждение своих слов Ахилл с размаху топнул ногой по земле и совершил свою главную ошибку в жизни. Герой Троянской войны наступил на мирно спящего посреди побоища медоеда.

— Ах ты ж сука! — сказал медоед и впился Ахиллу в пятку, прокусив броню и оторвав кусок ступни.

— Ай, блядь! — взвыл от боли неуязвимый сын Фетиды. — Ты ещё что за демон?

— Пошёл ты в пизду со своими демонами, долбоёб! — заявил вполне себе уязвимый зверёк, отплёвываясь от железных опилок в пасти. — Я страшнее любого демона!

— Пиздец, — сказал Ахилл, повалился на землю и тут же помер.

— Ещё у кого-то вопросы есть? — уточнил медоед, оглядывая троянцев на стене и остановившихся на порядочном расстоянии греков.

Вопросов к зверьку ни у кого не оказалось, и тот ушёл спать в другое место. А вот вопрос, кто заграбастает легендарные доспехи, стоял перед обеими сторонами очень даже остро, и те немедленно начали его решать.

Глава 16

С городских стен в греков тут же полетели стрелы троянских лучников, особо за город не отлучавшихся и поэтому оставшихся многочисленными. Отсутствие среди угроз Ахилла прибавило им смелости, а возможность заполучить непробиваемые (почти никем) доспехи сильно замотивировало принять самое деятельное участие в битве.

— Огонь, огонь! — не унимался Приам, поднимая боевой дух ближайших солдат подзатыльниками. — Перестреляйте этих пидарасов и добудьте нам доспехи!

— Батя, — подал идею Парис. — А если поднять в атаку тех наших, кто во рву прячется?

Царь замер и посмотрел вниз. Во рву, сбившись в кучу, сидел отряд троянских гоплитов. Закрывшись щитами со всех сторон, они затихли и не шевелились, явно слишком напуганные для проявления инициативы.

— Эй, мудаки! — воззвал Приам к своим подданым. — Ахилл в паре метров перед вами! Вылезайте и достаньте его доспехи!

Солдаты никак не отреагировали, даже не пошевелившись в ответ.

— Батя, их нужно мотивировать! — догадался Парис.

— Точно, сын, — догадался царь, дав царевичу пинка и отправив его в полёт за стену. — Вот ты пиздуй и мотивируй.

Спев за время полёта две первые ноты троянского гимна, Парис приземлился прямо на полусферу щитов, проломив её и грохнувшись внутрь импровизированного купола. К его удивлению, солдат под куполом, представляющим собой подпёртые копьями щиты, не оказалось. Присутствующие там троянцы были на удивление плоскими и не подающими признаков жизни. Кряхтя и ругаясь, царевич поднялся и принялся осматриваться, едва не рухнув в странную яму, выкопанную в земле.

— Это что за какого хуя? — лаконично спросил он в пространство.

— Это называется «турбо-тоннель», — ответило ему пространство из тени, после чего Парис, не успев обернуться, получил сильный удар невероятно огромным ботинком ниже спины.

Перелетев через яму и рухнув с другой стороны, царевич выхватил меч и направил его на три нескладные фигуры, медленно выходящие из тени.

— Зитц, ты глянь, этот тепложопый нам своей зубочисткой грозит, — заржала первая, приквакнув.

— Тихо, Раш, — ответила средняя, подняв трёхпалую руку. — Посмотрим, что он нам расскажет.

— Вы кто, бля, такие? — спросил Парис, переводя ошалелый взгляд с одного силуэта на другой.

— Мы? — отозвалась средняя фигура по имени Зитц, на мгновение мелькнув зелёной лапой в луче света. — Мы – родственники угнетаемых вами мирных жителей, в чьи дома вы нагло вторгаетесь.

— Каких ещё жителей?! — вскричал царевич, размахивая мечом.

— Местных, — пояснил Зитц. — Они уже собирались перебраться в Галлию, но вы опять ворвались к ним и устроили погром.

— К-кто? — запнулся Парис. — Родст-твенники каких местных?

— А сам ещё не догадался? — съязвил Раш, появляясь в луче света, падающем через дыру, пробитую царевичем и нагло улыбаясь зелёной жабьей мордой.

— Ебать! — вскричал Парис в ужасе.

— Ты не в моём вкусе, — отозвался Раш. — Зитц, Пимпл. Что будем делать с этим долбоёбом?

— Предлагаю уебать, — ровным голосом сказал самый широкий, которого, как подумал Парис, зовут Пимпл.

— Предлагаю сначала допросить, — сказал Зитц.

— Но потом уебать, — продолжил настаивать на своём широкий.

— Не надо меня уёбывать, я хороший! — взмолился Парис, бросая меч.

— Уёбывать – это другое, — строго заметил Зитц. — Понимать разницу надо. Уёбывать – это...

— Погоди, Зитц, — прервал начинающуюся лекцию Раш, хмурясь и приглядываясь к царевичу. — А что это на тебе такое?

— Эээ, — потерялся Парис. — Доспехи?

— Нет, — нахмурился ещё сильнее зеленокожий, водя пальцем вокруг наследника троянского престола. — Вот это.

— Плащ? — потратил вторую попытку царевич.

— Парни, да на нём заклятье Тёмной Королевы! Он её прислужник! — заорал Раш, тыча в Париса странно увеличивающейся лапой.

— Кого? — переспросил тот и понял, что, судя по летящему в него ботинку втрое больше человеческого роста, больше он ничего не спросит.

Тем временем энтузиазм лучников и большой запас стрел сильнее всех чувствовали на себе Одиссей, пытавшийся поднять тело Ахилла, и Аякс, прикрывающий их своим огромным щитом.

— Одя, живее! — рявкнул Теламонид. — Эти канальи мне уже в третий слой щит стрелами утыкали!

— ТеХГпение, Аякс, теХГпение! — отозвался Одиссей, вцепившись в блестящий нагрудник Ахилла и безуспешно пытаясь его сдвинуть.

— Тащи его! — заорал Аякс.

— Не могу, — признался незадачливый носильщик.

— Тогда держи щит и дай его мне, — велел обеспечивающий прикрытие от усиленно матерящихся стрелков Теламонид.

— Тем более не могу, — признался во втором грехе итакиец, намертво вцепившись в роскошные доспехи Ахилла и не сводя с них взгляда.

— Дай мне Ахилла! — заревел медведем в брачный период царь Саламина.

— А таки сколько ты готов за него пХГедложить? — совершенно автоматически поинтересовался Одиссей.

— Каналья! — взвыл Аякс. — Одя, ты — пиздец картавый!

— Я не… — начал Одиссей, но в следующее мгновение Аякс закинул его вместе с Ахиллом себе на плечо и, прикрываясь щитом, потащил обоих в сторону лагеря.