– Я постараюсь, – ответила Вероника, не отводя взгляда.

– Постараетесь что?

– Не понять вас неправильно.

– Мам! Ты изменилась.

– Что, сын, ты имеешь в виду?

– Я давно не видел тебя такой. Счастливой. Красивой. И ты помолодела.

– Спасибо, Макс.

Они завтракали. На столе присутствовал в оригинальной коробочке из экологического пластика салат от «Эй-Эй-Пи».

– Ты знаешь, Макс, я сейчас поняла. Они, эти люди, которые здесь живут, – это они настоящие. Нам так долго и тщательно раскрашивали их под варваров, злых, примитивных и жестоких, что мы в это поверили. Мы там, на другой стороне земного шарика, возомнили себя правителями всего мира. На самом деле это нам до них тянуться и тянуться.

К пониманию очевидных, элементарных вещей человек приходит иногда в середине жизни. Хорошо, если не в конце. Я благодарна своим родителям за то, что они, отказывая себе даже в самом необходимом, дали мне возможность получить хорошее образование. Понимание традиционных ценностей, веру в Бога.

Если бы не образование, я бы не познакомилась с твоим отцом, он бы не взял меня на работу в свою тогда ещё совсем небольшую фирму. А сейчас я благодарна ему, и знаешь за что? За отсутствие времени на твоё «воспитание». За то, что он не помешал мне передать тебе набор ценностей моих родителей.

Наша цивилизация всего лишь сто пятьдесят лет назад отменила рабство. Эру узаконенного владения одних людей другими как вещами. Никто не осудит человека, если он выбросил ненужную ему вещь на помойку. Никто не мог осудить рабовладельца за то, что он убил своего раба. Люди так долго, столько тысяч лет, шли к своему светлому будущему, но оно оказалось недолговечно. За последние двадцать лет мир снова так сильно изменился! Я не философ, не историк. Не знаю, как называются теории, которыми руководствуются нынешние правители мира. Может, это ницшеанство на новом витке.

– Похоже, – отозвался Макс. – Смерть Бога. Новые ценности от Антихриста, мораль господ.

– Да, именно. Ты же интересовался книгами Ницше.

– Меня ненадолго хватило. Его трудно читать.

– Но я хочу только сказать, что, независимо от названия, суть никуда не денешь. Кто такие женщины «Инкубатора»? Они рабыни. А бесполые существа, лишь внешне напоминающие мужчин и женщин, как бы они себя ни называли, пусть даже новыми сверхчеловеками, – просто новые рабовладельцы. И ничего хорошего из этого получиться не может. А те люди, которых мы сейчас узнаём, сохранили свои вековые устои, традиции, культуру. За ними будущее, и как раз потому, что они не отменяют своего прошлого.

– Виктор Сергеевич! Я хочу вернуться домой.

Виктор, почти выйдя из кухни, остановился как вкопанный. Вернулся, сел за стол напротив Макса.

– Что ж, это твоё право. А мама… тоже?

Макс несколько секунд не без удовольствия наблюдал за выражением лица Виктора.

– Вы меня неправильно поняли. Я хочу взорвать «Шерхан». Любому вашему агенту, думаю, будет гораздо сложнее попасть на его борт, чем мне. Особенно если я скажу отцу, что сбежал, а мама осталась у вас в заложниках.

– Смелый план, – произнёс Виктор с едва заметным облегчением. – Что же это за напасть такая. Всё бы вам, молодым, взрывать. В моей практике это уже было. Строить кто будет? Но я повторю вопрос. С мамой посоветовался?

– А при чём тут мама? Ну, то есть нет. Сначала – с вами.

– Макс, я тебя никуда не пущу, слышишь? И думать не смей!

– Мам! Ты считаешь, что я должен сидеть возле тебя, как маленький?

Андрей почесал в затылке, переводя взгляд с Макса на Веронику.

– Имя конкретного исполнителя мы ещё обсудим. Только вот насчёт предложения взорвать «Шерхан» надо тоже подумать. Зачем портить хорошую вещь? Может пригодиться в хозяйстве. Лучше захватить.

– Есть план, как захватить? – спросил Виктор.

– А что, разве уже есть план, как взорвать? Любой из этих планов надо ещё в нескольких вариантах тщательно разрабатывать. Но ход ваших мыслей, юноша, мне нравится…

– Витя, у тебя случайно не раздвоение личности? К нам в Управление записался на аудиенцию Джеральд Нортридж. На фотографии вылитый ты.

– Наконец-то! И где же этот мой двойник?

– Я не стал тебя спрашивать, распорядился пропустить. Уже поднимается по лестнице.

Дверь в кабинет после негромкого стука открылась.

– Разрешите войти?

Статный мужчина лет тридцати пяти или чуть больше, закрыв дверь, уверенно прошагал на середину комнаты и вытянулся по стойке смирно. Он явно волновался и не знал, как себя вести дальше. Оценив количество звёзд на погонах генералов – Виктор случайно сегодня тоже был в форме, – повернулся к старшему по званию и доложил:

– Лейтенант-коммандер Королевских австралийских военно-морских сил Джеральд Нортридж.

– Что же ты в штатском пришёл, лейтенант-коммандер? Боялся, что мы тебя в форме не пустим? – Виктор подошёл к «двойнику». – Ну здравствуй. Сорок лет, как ни разу не виделись…

– Здравствуй, дед!

Они пожали руки, обнялись.

– Я вас оставлю, – сказал Андрей и направился к выходу.

– Да погоди, у нас секретов нет. Знакомьтесь. Мой внук. А это мой друг и соратник Андрей.

– Рад встрече, сэр, – сказал Джеральд, пожимая протянутую руку генерал-лейтенанта.

– Да, вот это встреча! – говорил Андрей. – Ты мне ничего не рассказывал. А вы рядом смотритесь как братья… – Он пошёл к двери, закрыл её изнутри. Потом подошёл к сейфу и достал коньяк и рюмки.

– Сам бог велел.

Виктор тем временем нашёл в столе плитку шоколада.

– Ну, рассказывай. Я знаю, ты был в походе. Сейчас в отпуск?

– Да, сэр. Десять дней.

– Ну какой я тебе сэр?! Скажи сначала: мама здорова?

– Да, сейчас она в порядке. Тогда, в тридцать шестом, когда у отца случился сердечный приступ и никого не было рядом. В общем, после похорон она слегла, и мы думали, что вслед за ним уйдёт. Лежала неделю. Потом передала все дела по своей фирме Катарине. Затем понемногу отошла. Сейчас стала писательницей. Джулия Сент-Нортридж. Сочиняла сначала сказки для внуков, детей Катарины, потом стала их издавать. Про остров.

– Теперь расскажи, как служба. Непросто было у вас, как я слышал?

– Совсем непросто. Я после училища попал на «Коллинз». Это подводная лодка.

– Мы знаем. Но тактико-технические характеристики у тебя выведывать не будем, они нам известны, – сказал Андрей.

– В 24-м, когда ракетным ударом России была почти уничтожена Западная база флота, мы с отцом как раз прочитали твоё письмо. Я не знал, куда мне деваться. Я был офицером. И тут я вдруг узнал, что мой дед – российский шпион. Мне отец стал опять рассказывать про остров, про американскую лодку, про то, как ты улетел с сэрами. Он и в детстве мне про всё рассказывал, но тогда это воспринималось как сказка. Я стал искать информацию о том, что в мире происходит на самом деле. Кто в этой войне с кем и за что воюет. И я принял решение уйти со службы, написал рапорт, изложил причины… Тогда меня отправили в тюрьму. Осудили на двенадцать лет. Слава богу, через четыре месяца премьер заявил о намерении выйти из блока, начались дебаты о нейтральном статусе. Дело пересмотрели, меня восстановили в звании, вернули медали: вступился контр-адмирал, мой первый командир. С тех пор я опять служу на подводной лодке. Теперь на «Шарке», помощник командира. Вот, если коротко…

– На «Акуле», значит, по-русски говоря. А где остановился? – спросил Виктор.

– В гостинице. У меня ведь адреса твоего нет, я наудачу пришёл сюда.

– Похоже, предприимчивость – это ваша фамильная черта. – Андрей разлил по рюмкам остатки коньяка. – За вас, Джеральды Нортриджи!

– А ты не забыл, сидя между нами, загадать желание?

– Обижаешь, начальник. Или я не служу в Управлении разведки?

– Принято. Ты меня на сегодня отпускаешь, генерал? Значит, заедем за вещами – и домой.