В 1711 г. в зале для карточных игр вспыхнул сильный пожар, и большая часть здания была разрушена. На тот момент Френсиса Уайта уже не было в живых, и его вдова отдала отреставрированное здание кафе некоему Хайдеггеру в аренду. Этот джентльмен использовал помещение для проведения балов и маскарадов, а с 1736 г. «Уайтс» превратился в частный клуб для мужчин.

В число членов клуба входили такие именитые англичане, как граф Честерфилд, герцог Девонширский, драматург Сиббер. Их имена и титулы придавали особый блеск клубу. К концу XVIII в. в клубе уже состояло 400 джентльменов. Чтобы войти в их число, требовались авторитетные рекомендации, а годовой взнос каждого равнялся 10 гинеям.

Члены клуба имели право на недорогой обед, который подавали в 6 часов вечера. Одним из развлечений джентльменов были постоянные споры, которые заканчивались тем, что спорящие бились об заклад. В клубе даже имелась специальная закладная книга, куда заносились ставки и условия пари. Повод для спора мог быть самым неожиданным. Судя по записям в закладной книге, однажды предметом пари стали две дождевые капли. Лорд Арлингтон поставил 3 тыс. фунтов на то, что одна из дождевых капель стечет по стеклу на подоконник быстрее другой.

«Уайтс» был самым престижным клубом в период Регентства. Прием в число его членов означал для джентльмена вершину успеха, а отказ в результате голосования был равнозначен краху.

Вначале клуб «Уайтс» имел явную политическую приверженность партии тори, но постепенно она была утрачена. В клубе постоянно проводили балы и праздники, но самым популярным занятием членов клуба оставались карточные игры вист и макао.

По сложившейся традиции участники игры надевали специальные накидки и кожаные нарукавники, защищавшие их белоснежные манжеты. На голове каждого была соломенная шляпа с большими полями, помогавшими скрыть выражение лица игрока. За одну ночь игры из рук в руки порой переходили целые состояния.

Лорд Джордж Гордон Байрон был завсегдатаем нескольких клубов. В его дневниковых записях есть описание клубной атмосферы с ее романтической стороны: «Игроки должно быть довольно счастливы, так как они постоянно возбуждены… У игрока интерес к жизни возобновляется всякий раз, когда он выбрасывает карты или кости; игру можно продлить в десять раз дольше, чем любое другое занятие… Мне случалось выигрывать до четырнадцати ставок подряд и забирать со стола всю наличность, но мне не хватало хладнокровия и расчетливости. Во всем этом мне нравилось возбуждение».

В элитарных клубах было принято делать большие ставки и вести только честную игру. Основой для принципов карточной игры служил джентльменский кодекс, который требовал проявления хладнокровия, честности, уважения к сопернику, непременной веры на слово.

С 1812 г. клубом «Уайтс» владел Джордж Рэггет, которому удалось разбогатеть исключительно благодаря тому, что он прислуживал именитым членам клуба во время карточной игры. Счастливые победители всегда щедро вознаграждали его за помощь.

Карточные баталии могли продолжаться несколько суток. Согласно легенде, именно во время подобной затянувшейся игры граф Сэндвич придумал знаменитый бутерброд: не имея возможности оторваться от игры, он приказал подать ему кусок холодной телятины, положенный между двумя ломтями хлеба.

Другим популярным лондонским клубом эпохи Регентства был клуб «Ватье». О его возникновении существует предание, согласно которому несколько известных в Лондоне аристократов обратились к принцу-регенту с жалобой на однообразие блюд в клубах «Брукс» и «Уайтс».

Принц отреагировал на это замечание следующим образом: он пригласил королевского шеф-повара Жана-Батиста Ватье и поручил его стараниям кухню во вновь открывшемся клубе, который сразу же стали называть именем знаменитого кулинара.

Лорд Байрон состоял и в этом клубе тоже. Он окрестил его «клубом денди». Джентльмены, посещавшие это заведение, диктовали моду всему Лондону во всем – в одежде, манерах и даже табакерках.

Членами некоторых клубов могли стать известные в Лондоне люди независимо от своего происхождения. Потомственные аристократы хранили верность традициям и предпочитали только клубы, основанные в XVIII в.

Граница между членами элитарного клуба и завсегдатаями клуба среднего уровня была столь очевидна, что в Лондоне существовало определенное понятие – эксклюзивизм, что означало исключительную принадлежность к особому модному кругу.

Самым эксклюзивным клубом считался «Олмакс», который возник еще в 1765 г. Через этот клуб в свет попадали подающие надежды молодые джентльмены. «Олмакс» отличался от других клубов тем, что балы разрешалось посещать женщинам. Более того, именно из женщин состоял клубный совет, который выносил вердикт – быть тому или иному юноше членом клуба или нет.

В клубе «Олмакс»

Дамы-патронессы «Олмакса» были истинными законодательницами английской моды. Они обладали прекрасным вкусом и утонченными манерами. Их первенство в лондонском обществе было общепризнанным.

Билет на бал в клубе стоил весьма недорого, но купить его имел право только член «Олмакса». Ему разрешалось привести с собой одного гостя, чья кандидатура также рассматривалась и утверждалась советом дам-патронесс.

Член клуба должен был заплатить за сезон (12 недель) 10 гиней. На эти средства он мог ужинать по вечерам и каждую среду веселиться на балу. Закуску на ужин подавали чрезвычайно скромную: чай, лимонад, тонкие сухие бисквиты и ломтики черного хлеба с маслом. Таким образом руководство клуба словно бросало вызов нуворишам, которые кичились своим богатством и любили выставлять роскошь напоказ. Интересно, что мужчинам, собиравшимся провести вечер в «Олмаксе», приходилось облачаться в определенный костюм: черный фрак с белым шейным платком, черные бриджи до колен, шелковые полосатые чулки, туфли-лодочки. Под мышкой каждый держал складную шляпу-треуголку. И это правило строго соблюдалось. Были и другие нормы поведения в этом элитарном клубе, за неукоснительным соблюдением которых тоже ревностно следили дамы-патронессы.

В Викторианскую эпоху открывались все новые клубы, но все они находились в основном в фешенебельном Вест-энде. Видимо, их особую значимость определяла близость Вестминстера и Сент-Джеймского дворца. Создание интерьеров в зданиях клубов также имело свои традиции. Обязательным атрибутом вестибюля была парадная лестница. Среди внутренних помещений клуба следует отметить Утреннюю комнату, где члены клуба могли сидеть на кожаных диванах в течение всего дня и проводить время за чтением газет.

В клубе была столовая и специальная комната, где каждый мог переодеться к обеду, что было обязательным условием для всех. Каждый клуб имел библиотеку, зал для игры в карты, комнату для гостей и курительное помещение.

Функция клубов постепенно менялась. Если в XVIII в. там собирались в основном ради игры в карты или кости, то в XIX в. посещение клубов подразумевало спокойный досуг каждого члена клуба. Часто они даже не общались между собой, отдыхая в одиночку.

Атмосфера в таких клубах позволяла джентльмену оставаться самим собой, так как он находился среди равных и ему не надо было доказывать окружающим свою исключительность. Это являлось полной противоположностью светскому салону, где каждый должен был проявить свои достоинства и заявить о своих правах.

В Викторианскую эпоху старая аристократическая элита окончательно слилась с новой, буржуазной. Всех объединило старинное английское понятие «джентльмен». То есть достаточно было иметь безупречную репутацию и крепкие связи, чтобы войти в число членов клуба.

В 1830-е гг. появилось много новых клубов, каждый из которых объединял молодых выпускников университетов. Например, для литераторов и актеров открылся клуб «Гаррик», для любителей приключений – «Путешественник».