В трактате «О Великом Пространственном Спруте», было множество информации о самом таинственном существе из катакомб, и о том как им управлять. Существо это было древнее и коварное, однако сотни лет изучения дали свои плоды, позволив обезопасить окружающих от влияния твари и от её разрушительной мощи. Казалось, что древний маг Игнатус, который, собственно, этот трактат и написал (а судя по трактату, он и пленил это существо), будто занимался дрессировкой этого спрута. И так уж вышло, что при смерти Игнатуса спрутом больше никто не занимался. Хотя не ясно неизвестно почему. Либо из-за того, что не могли с ним управиться, или просто никому не было дела до многорукого монстра.

Но слава Игнатусу, инструментарий был описан довольно чётко. Как бы это не звучало смешно, но общение с монстром осуществлялось посредством детских музыкальных инструментов. В ход шли серебряные колокольчики, дудочки, бубен и трёхструнная гитара. Игнатус учил Спрута подчиняться себе посредством различных мелодий. Так уж вышло, что у полковника Афанасьева был идеальный слух, и в подростковом возрасте, до отправки в Муромскую Академию, он увлекался музыкой. И если бы не влияние его родного батюшки, что был из древнего военного рода, то матушка бы обязательно отдала его в консерваторию, и быть тогда полковнику Афанасьеву не бравым воином, а пианистом.

Путём сложных трелей Афанасьев вышел на контакт с древним существом, что висело в пространстве огромной древней тюрьмы в катакомбах, и даже смог завести с ним диалог. Оказалось, что существо также общалось мелодичными трелями, описание значений которых находилось в том же трактате.

Посредством магии и алхимических препаратов Афанасьев смог вызубрить книгу наизусть за каких-то полчаса. И поэтому контакт с монстром он наладил довольно быстро.

Основная суть диалога с монстром заключалась в том, что в одной башне академии находятся игрушки для этого самого спрута, но игрушки ценные, ломать их нельзя. Надо с ними просто поиграть и попугать их, а потом аккуратненько сложить на одном из уровней академии, где находится зал для следующего этапа испытаний. По крайней мере, такие команды были понятны Спруту, и именно такими командами пользовался Игнатус, когда взаимодействовал с этой тварью.

Надо ведь удивить учеников и приучить их действовать решительно даже в абсолютно непредсказуемых ситуациях.

К слову, из всех описаний, несмотря на всю опасность и коварность, Спрут был одним из самых понятливых и адекватных тварей, которые частенько использовали для обучения курсантов в прошлом. Было предположение, что этот Спрут был всё ещё ребенком, в лучшем случае подростком, и ему очень нравились игры. Вот Спруту и давали поиграть, но с условием, что он не будет ломать игрушки.

Однако игра явно вышла из-под контроля, и игрушки сами решили надавать разыгравшемуся подростку. И когда курсанты смогли сначала ранить щупальца, а потом и вовсе отсечь одно из них, Спрут немного разозлился и стал выходить из-под контроля. Он готов был забыть правило, что игрушки ломать нельзя, и тогда пришлось вмешаться самому Афанасьеву. А вмешательство куратора в активное обучение, не совсем правильно. По крайней мере, в регламенте было подписано, что нужно устраивать события таким образом, чтобы они разворачивались сами собой, без участия стороннего персонала.

Лупицкий в этом плане был хитрецом, и его тактика не создавать испытания, а искать их, была, конечно же, оправдана. А здесь, несмотря на столь красочное и яркое испытание, Афанасьеву всё-таки пришлось вмешаться самому.

Простейшее заклинание темноты, доведенное до абсолюта, и несколько манипуляций с панелью управления академией позволили незаметно убрать стены и пол под ногами курсантов, отправив их на нижний ярус. Заклятье массовой левитации не дало им разбиться. Хотя, по правде, Спрут большинство ребят доставил-таки до мест назначения. Проблема была только с Медведевым, что сопротивлялся до последнего, и с Алексеем Гореловым, который, уйдя от щупалец один раз, уворачивался теперь, как сумасшедший и пытался улизнуть. Видимо, он напитал себя магией огня, ускорив рефлексы до максимума. И сейчас уже щупальца гонялись за ним, пытаясь схватить. Но Горелов не поддавался. И Афанасьеву пришлось самому его спеленать и отправить на следующее испытание.

Ну ладно, вышло как вышло. Переходим к следующей части! А следующая часть — это самый таинственный артефакт Муромской академии. Более того, ходило суждение, что вся академия является частью артефакта или, правильно сказать, футляром.

В древних трактатах было много рассуждения на тему природы огромного лабиринта с десятком комнат и той силе, что таилось в нём. Древние, не в силах понять весь гений, создавшего этот лабиринт, призывали не использовать его слишком часто и бездумно. Более того, призывали применть его только для самых исключительных учеников.

Но Афанасьев считал всех учеников исключительными, так что этот пункт был выполнен. Что же касается всего остального, древние считали, что если неправильно использовать артефакт, то можно не только лишиться его, но и потерять всю академию. Ну, это были простые предположения, как будет на самом деле, не знал никто.

И как понял из трактатов полковник, древние зачастую много осторожничали, не спешили рисковать. С одной стороны, бережное отношение к артефактам позволило многим из них дожить до наших времен. С другой стороны, как понять все возможности того или иного магического чуда, если не использовать его по полной.

У всех курсантов испытание на Божественном Артефакте проходило в принципе по плану. Ученики должны были продемонстрировать на что способны и дойти до определённого уровня мастерства, выложиться на полную, а потом двойник, созданный Артефактом, должен был бы сдаться и растаять.

С Медведевым же, или как он себя теперь называет, Брониным, что-то пошло совсем не так. Во-первых, он уже на второй минуте показал поразительную скорость и точность в боевых искусствах. Но бой и не думал не заканчиваться. Скорее всего это говорило о том, что он выложился не на полную, хотя тот уровень, что он показал, просто поражал.

А потом юноша решил пойти совсем иным путём. После того, как Медведев прервал спарринг, он призвал силу стихий, после чего вся академия содрогнулась.

— Господин полковник, у вас всё хорошо? — от вкрадчивого голоса Афанасьев едва не подпрыгнул на месте. Голос принадлежал генералу Седову, ректору академии.

— Да, всё под контролем, — поспешно ответил полковник.

— Вижу, вы развлекаетесь? У меня в кабинете побелка осыпалась. Я понимаю, что это не ваши компетенции, но исправить это придется вам.

— Господин генерал, у нас испытание в полном разгаре. Не желаете присоединиться и понаблюдать? — спросил полковник.

— Благодарю, но нет. Виду вы творчески подошли к обязанностям. Но лучше не усердствуйте с экспериментами. Действуйте, пожалуйста, по заведенному Лупицким регламенту. Думаю, так будет правильнее, и безопаснее для всех.

— Но, господин генерал, результаты ведь великолепны. Вы только гляньте, — начал было полковник Афанасьев, но генерал его прервал:

— Вы мне побелку в кабинете исправьте и ради всего разумного, действуйте по регламенту. Давайте действовать без излишней фантазии. Пожалейте учеников, будьте добры.

Стоит ли говорить, что Афанасьева визит генерала не обрадовал. Но приказ есть приказ.

Вот только стоило полковнику предпринять попытку вмешаться в испытание, как артефакт притормозил его.

В мозгу Афанасьева ярко вспыхнула чёткая мысль: Испытание должно быть закончено, и вмешиваться в его ход не следует.

Эта мысль была явно вложена в его голову артефактом.

Многотонный кулак сотканный из песка, рухнул на одинокую фигуру подростка.

Я предусмотрительно поднялся над кулаком, но что-то было не так.

Грудь сдавило, позвоночник затрещал, будто это на меня сейчас обрушилась вся мощь стихии.