Он улыбается мне в губы, когда целует меня снова, с тем же нажимом, что и в первый раз. Тепло. Нежно.

— Я так сильно скучал по тебе.

— Я тоже скучала по тебе.

Мы снова целуемся, на этот раз чуть крепче, чуть дольше, и парень снова отстраняется, чтобы проверить, как я.

— Я в порядке.

Когда наши губы снова соприкасаются, он проводит кончиком языка между моих сжатых губ. Дегустация, тестирование и осторожность. Я делаю то же самое, подталкивая себя дальше. И тихо вздыхаю, когда парень целует меня с такой тоской и благоговением, что слезы наполняют мои глаза.

Итан отстраняется, прорычав:

— Черт. — Прижимаясь своим лбом к моему, он, кажется, запыхавшимся. — Я зашел слишком далеко. Прости.

Тогда я понимаю, что его рука на моем подбородке мокрая от моих слез. Я прижимаю его ладонь к своей щеке и качаю головой.

— Нет. Это был идеальный прощальный поцелуй.

Парень хмурится, кажется, не согласившись со мной. Он целует меня в лоб и отпускает. Я сразу же скучаю по его прикосновениям, но, черт возьми, просто посмотрите на меня! Я вся в рыданиях без всякой видимой причины.

Провожу рукой по лицу и поправляю костыль, так как мое плечо болит от того, что я опираюсь на него.

— Ты заслуживаешь быть счастливым. — Я не знаю, откуда берутся эти слова. — Тебе необязательно меня ждать.

Итан хихикает, но звук печальный, и у меня щемит сердце.

— Как будто у меня есть выбор? — Он качает головой. — Любовь так не работает, детка. Ты моя любовь, которая бывает раз в жизни. Мое сердце не способно двигаться дальше без тебя, слышишь меня?

Мои щеки мокры от слез, и я сдерживаю судорожный всхлип.

— Четыре месяца или четыре года, это не имеет значения. Я никуда не собираюсь уходить.

— Я люблю тебя.

Мое заявление едва слышно, но каким-то образом он слышит его сквозь мои слезы и отвечает неуверенной улыбкой.

— Я не могу заставить себя уйти. Сделай это для меня.

Я смеюсь сквозь свою печаль. Затем поворачиваюсь и ухожу.

Не оглядываюсь назад.

И после того, как возвращаюсь в квартиру, я не смотрю в окно, чтобы посмотреть, как долго он там стоит.

Некоторое время спустя я слышу рычание его двигателя, когда Итан отъезжает.

ГЛАВА 32

Два месяца спустя

ИТАН

— Спасибо, Ванкувер! — Голос Джесси звучит поверх криков тридцати тысяч фанатов на «Роджерс Арене».

Свет гаснет, и мы уходим со сцены, завершая наше тридцать восьмое шоу за шестьдесят дней. Я беру полотенце у нового члена команды, молодого парня по имени Сэм, которого они наняли на место Тейлор.

Говоря о Тейлор, я замечаю Пророка, стоящего возле ряда ящиков, в то время как команда готовится выйти на сцену по его отмашке.

Бочком подкрадываюсь к нему.

— Что слышно от нашей девочки?

Он искоса смотрит на меня так, что это было бы угрожающе, если бы не его ухмылка.

— Я позвонил ей во время ужина.

— И? Как у нее дела?

Он отвечает не сразу, этот придурок оставляет меня в подвешенном состоянии.

— Я чуть не объявил импровизированный перерыв, — говорю я, — только для того, чтобы позвонить ей и спросить. Я трижды проверил свой телефон, но она не написала. Я здесь умираю!

— Она хотела сказать тебе лично.

Сейчас полночь, будний день, а завтра у нее занятия. Я не должен звонить и будить ее. Но к черту это, я все равно звоню.

— Эй, Итан! — кричит Пророк, когда я отхожу подальше от сцены, чтобы уединиться для звонка. — Она справилась!

— Алло? — отвечает ее хриплый голос.

— Ты справилась! — кричу я в трубку, а затем: — Черт возьми, да, я знал, что ты это сделаешь. Что я тебе говорил?

Ее смех — самый сладкий бальзам для моего измученного любовью сердца.

— Ты сказал, что я справлюсь.

— Да, и ты справилась. Итак, расскажи мне все. О, а как насчет времен глаголов? Ты нервничала из-за них.

— Давай просто скажем, что я обуздала этот тест по испанскому. — В ее голосе слышится улыбка. — Спасибо тебе.

— Нет, ты сделала всю работу, детка. Это все ты. — Я направляюсь в раздевалку, закрывая за собой дверь. — Моя заумная студентка колледжа.

— Заумная? — Она смеется.

Этот звук заставляет меня улыбаться и разогревает мою кровь. Боже, я скучаю по ней. Хочу прикасаться к ней, целовать, заниматься с ней любовью неделю подряд. Я подумывал о том, чтобы слетать в Лос-Анджелес в наши выходные, но как бы мне ни хотелось прикоснуться к ней, я ужасно боюсь, что сделаю что-нибудь, что испортит весь достигнутый ею прогресс.

— Как прошла сегодняшняя терапия? — спрашиваю я.

— Доктор Мур говорит, что у меня большой прогресс, и перевел меня на визиты раз в две недели, а не каждую неделю.

— Смотри! Выкладываешься по полной в колледже, на терапии. Чего ты не можешь сделать?

— Похоже, я все еще безработная. — Она вздыхает. — Хотя ходила на собеседование в ту компанию по организации свадебных мероприятий, на которую подавала заявку. Женщина, похоже, действительно заинтересована в ком-то, кто разбирается в акустических системах и освещении.

Моя грудь наполняется гордостью за мою девочку. Тейлор настояла, чтобы я оставил ее сломленной и одинокой, чтобы она могла подняться самостоятельно, и сделала это с размахом. Она самый сильный человек, которого я знаю. Не могу поверить, что могу называть ее своей.

— Я так чертовски горжусь тобой.

— Я тоже отчасти горжусь собой. Расскажи мне о Ванкувере.

— Здесь холодно. Я скучаю по тебе.

Звук шуршащих простыней заставляет меня представить ее в тепле и безопасности в постели.

— Шесть недель, и ты будешь дома.

Я стону.

— Такое ощущение, что целая жизнь.

Дверь распахивается, и Джесси, Бетани, Бен, Эшли, Райдер и Джейд гуськом входят в комнату. Видя их всех вместе, их отвратительное публичное проявление привязанности, я просто еще больше скучаю по Тейлор. Если бы она была здесь, я бы никогда не смог удержать свои руки подальше от нее. Я, наконец, понимаю их проявление чувств на публике, но это сводит меня с ума, черт возьми. Хуже, чем я уже себя чувствую.

— Ты знаешь, что мир говорит о тебе, а? — В ее голосе слышится дерзость.

Я вздыхаю и улыбаюсь.

— Да, но напомни мне

— Ходят слухи, что у вашей группы теперь есть правило не контактировать с фанатами. Фотографии без прикосновений, больше никаких заходов за кулисы.

— Слухи верны.

Атака на Тейлор стала огромным тревожным звонком для нашей группы и индустрии в целом. Повсюду появляются судебные иски, поданные против представителей музыкальной индустрии, от самых зеленых роуди до музыкальных легенд и всех, кто находится между ними. Наряду с правдивыми судебными исками были поданы и ложные жалобы. Как группа, мы решили избежать и того, и другого, представив новый способ взаимодействия с нашими фанатами, защищающий как их, так и нас.

И это отлично сработало. Мы будем осыпать наших фанатов музыкой до тех пор, пока у нас, блядь, не отвалятся руки, но нет никакой необходимости в физическом контакте, кроме рукопожатия или «дай пять». Мы по-прежнему встречаемся с нашими фанатами, делаем бесконтактные фотографии, но перестали подписывать части тела или одежду, которую они носят.

Бетани предложила нам начать больше общаться в социальных сетях, снимать видео о том, как мы работаем над музыкой или просто тусуемся, снимая всякое дерьмо.

— Я видела видео в твоем Instagram вчера между занятиями.

— О, да? — Я улыбаюсь, у меня внутри теплеет при мысли о том, что она наблюдает за мной, даже когда нас разделяет слишком много миль.

— Кто эта таинственная женщина, о которой парни продолжают тебя подкалывать? Та, с которой ты постоянно говоришь и переписываешься весь день?

— Как часто твой телефон разрывается в течение дня?

Я слышу ее улыбку, когда она говорит:

— Каждый час бодрствования, плюс-минус.

— Я же сказал, что буду звонить каждый день.

— Ты не говорил, что будешь заниматься этим весь день, каждый день.